Литмир - Электронная Библиотека

Самое главное, что она усвоила — ни один союз не долговечен, каждый правитель стремится защитить себя и свой трон, все хотят земли, все хотят денег. Предать может любой. И в любое время. Что же можно сделать, находясь на Севере, чтобы разрушить союз, заключенный на Юге? Она бы спросила совета Эдварда, но не могла рассказать ему об этом в принципе: он так разозлится, что сам велит собирать войска, а война на Севере сейчас никому не нужна. Ведь скоро снова зима.

Изабель с ужасом поняла, что между ними с каждым днем все больше секретов, и они копятся, словно снежный ком. Но ведь ей удастся все исправить?

— Пенни, что насчет Арона?

— Насколько мне известно, главной претенденткой на брак является восточная принцесса Арсинья.

— Как предсказуемо, — выдохнула королева. — Он готов к браку?

— Он влюблен в меня как мальчишка, — Пенни захохотала, вызвав у Изабель улыбку. — Говорит, что мы сбежим, будем жить в рыбацком доме на берегу моря, и он женится на мне.

— Ты же понимаешь, что он врет?

— Я не вчера родилась, Ваше Величество, к тому же, моя первая обязанность — служить Вам, и с ним я только ради этого.

— Но ведь он нравится тебе, Пенни. Не лги мне, я вижу по глазам, что нравится, — Изабель отложила шитье, которое всегда помогало сосредоточиться на важном. Она села на кровать рядом с фрейлиной, положив руку на ее ладонь. Девушка улыбнулась в ответ на улыбку своей королевы.

— Он хорош в постели, Ваше Величество, — Пенни снова засмеялась, и Изабель, не выдержав, рассмеялась в ответ. — Северные мужчины очень выносливы, миледи, — продолжала она. — Жаль, что Вы познали лишь одного.

— Зато он король, — Иззи толкнула ее в плечо. — Знаешь, Пенни, иногда мне кажется, что между нами погас огонек.

То, что Изабель скрывала, порой даже сама от себя, вдруг вырвалось наружу. Девичий смех в комнате затих, и улыбки обеих девушек погасли.

— Расскажите мне. Подробно.

— Почти четыре года прошло с тех пор, как я переступила порог этого замка. Мы повзрослели, изменились, возможно, притерлись друг другу, но всё стало слишком не так. Нет романтики, легкости, мы редко смеемся над чем-то вместе. Иногда мне кажется, что между нами осталась только политика. Он советуется со мной, он уважает меня, думаю, он меня любит. Но… Он больше в меня не влюблен, если ты понимаешь, о чем я.

— Вы его жена…

Изабель даже не дала ей договорить:

— Да, до меня у него тоже была жена, и это пугает меня!

— Он не поступит с Вами так. Викторию он никогда не любил, у них не было таких замечательных детей, между ними всё было иначе, Изабель.

— Я не боюсь развода, милая Пенни, Эдвард никогда не посмеет, — Изабель покачала головой и начала говорить еще тише. — Я боюсь того одиночества, что испытывала Виктория. Знаешь, когда бракоразводный процесс только начался, она сказала, что рано или поздно я окажусь на ее месте. Что однажды между нами все изменится. И с каждым днем я все больше понимаю, насколько она была несчастна.

— Могу я задать вопрос?

— Да, и я даже знаю, что ты спросишь. Он спит только в моей постели, и каждую ночь мы любим друг друга как и три года назад.

— Возможно, Вам стоит снова забеременеть, миледи. Дети вдохновляют северных мужчин. И королей.

— Возможно, — легкая примирительная улыбка появилась на лице Иззи. — Спасибо, Пенни. Мне стало легче.

Это была ложь.

— Доброе утро, любовь моя, — Эдвард был нежен и вежлив, как всегда. Король поцеловал Изабель в макушку и сел за стол, жестом приказывая подать завтрак. Зазвенели тарелки, и прислуга закружила по обеденному залу.

Иззи с легкой грустью подумала, что раньше они практически всегда завтракали в постели, оставляя вот такие официальные приемы пищи только для гостей.

— Ты рано проснулся, любимый.

— Были дела с Советом, — бегло и равнодушно ответил он.

— С каких пор я не приглашена на собрания Совета? — она произнесла это прежде, чем успела подумать над собственными словами. На лице Эдварда отразилось недопонимание, но Изабель понимала: пути назад нет. — Я его полноправный член, дорогой муж.

— Одними интригами не осуществить государственное управление, жена.

— Ах вот оно что, тебе не нравятся мои методы, — она зло усмехнулась. —Может быть, стоит отменить статьи торговых договоров, благодаря которым нам будут поставлять продовольствие во время зимы? Или распустить штат моих фрейлин, благодаря которым я узнаю о личных делах твоих дворян, которые ради денег и власти предадут Север, едва представится такая возможность?

— Все вон, — она содрогнулась от его грозного голоса, который эхом раздался в полупустом обеденном зале. Слуги, суетливо кланяясь, начали уходить, Изабель же смотрела исключительно в потемневшие от гнева глаза мужа, и поймала себя на мысли, что от страха уже слишком давно не вдыхала.

Руки его были сжаты в кулаки, взгляд лихорадочно горел, но королева не собиралась отступать, она упрямо смотрела ему в глаза, едва заметно сжимая салфетку в кулачке.

— Мне не нужна война в моей семье, Изабель, — процедил он. — Своим недоверием, своей излишней самостоятельностью ты угрожаешь моему авторитету.

— Мне не нужны секреты, Эдвард, — в тон ему ответила девушка. — Я как и ты защищаю эту семью и эти земли. Сильная королева — не угроза сильному королю, я думала, ты осознавал это, когда мы заключали брак.

— Изабель, ты меня не слышишь, — ему трудно давалось внешнее спокойствие, Иззи буквально слышала, как кипит его кровь.

— А ты слышишь меня? — она резко поднялась с места, повысив голос. — Ты уже давно меня не слушаешь, ты обращаешься за советами только когда сам не можешь или боишься принять решение, ты поощряешь слежку за Ароном, но как только моя дипломатия достигает публичного успеха — ты осуждаешь мои методы!

Едва она замолчала, Эдвард буквально выбросил тканевую салфетку на стол и, взглянув на нее с нескрываемой злобой, процедил:

— Я прошу тебя не устраивать публичных сцен. На этом всё. Разговор окончен.

Король, больше ни слова не говоря, вышел из обеденного зала, и только когда двери за ним закрылись, Изабель нашла в себе силы пошевелиться. Она села на свое место, ощущая дрожь в пальцах и по всему телу. Слезы встали комом в горле. Девушка нервно сглотнула, все острее, буквально каждой частичкой души ощущая, что ее любимый человек всё дальше и дальше от нее. Между ними будто бы воздвигалась стена изо льда, и кроме ее удушающего холода, Иззи ничего не ощущала.

Этой ночью он не пришел в ее спальню. Впервые со дня их свадьбы, Эдвард не ночевал с ней. Когда она была младше, это казалось ей невозможным, казалось ночным кошмаром, который никогда не станет явью.

Изабель ждала до последнего, она сидела перед зеркалом, равнодушным взглядом наблюдая, как догорает свеча. В голове было пусто, в сердце будто бы тоже, она просто сидела и ждала, когда двери, наконец, откроются, и она увидит своего мужа.

Неужели, Виктория когда-то переживала то же самое? Сидела и ждала, глядя на свое печальное отражение в зеркале, возможно, молилась, возможно, плакала. А время тянулось так медленно, но за окном неумолимо холодало. Какое жалкое одиночество.

Фрейлины почти неподвижно и тихо сидели в соседней комнате, кто-то читал, кто-то вышивал, они боялись подать звук, потому что знали, это разозлит королеву, нервы которой натянулись, словно струна на скрипке. Девушки то и дело обменивались многозначительными грустными взглядами.

Когда ночь стала совсем непроглядной, дверь из спальни Изабель открылась, она была бледнее обычного, и глаза ее горели совершенно по-новому. Озлобленно.

— Можете идти. Спокойной ночи.

Ее голос был как никогда твердым и пресекал любые попытки сопротивления. И пусть ее фрейлины были к тому же верными подругами, собственным вариантом армии, сейчас они все, как одна, механически поклонились ей, опустив головы, и покинули апартаменты королевы.

Изабель проводила девушек равнодушным взглядом, накинула на себя тяжелый халат, и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Тонкими пальцами она коснулась нежной кожи своего лица: отбросив все вежливые предрассудки, Иззи была сейчас еще красивее, чем в первый день прибытия в замок. Тогда она была прекрасным милым ребенком, сейчас же это была настоящая женская красота. Что же заставляло Эдварда отдаляться, если не потеря ее привлекательности?

32
{"b":"689659","o":1}