За эти две недели я привел себя в маломальский порядок: сходил к парикмахеру, купил новый костюм, даже вставил себе зуб. И вот настал день снова явиться на работу. Официально меня с неё не увольняли, но заявиться туда как ни в чём не бывало было бы бестактно с моей стороны. Поэтому я решил для начала хотя бы поговорить с начальницей. Надев новый чёрный костюм с галстуком и белой рубашкой и начищенные ботинки в тон костюму, я взял ключи от машины и спустился вниз. Моя „ласточка“ стояла на практически пустой парковке перед домом. Лучи жаркого летнего солнца отражались от натёртого воском чёрного кузова, ослепляя. Я купил этот седан около четырёх месяцев назад на свой день рождения, потратив почти все заработанные деньги. Микаса долго уговаривала меня не тратить свои сбережения на эту ерунду, из-за чего мы с ней сильно поругались, но я просто больше не мог выносить езду в общественном транспорте: эти вонючие потные тела, трущиеся о тебя, отдавленные ноги, недовольные старушки… Как вспомню, аж в дрожь берёт. Я сел за руль и захлопнул дверцу. Мягкое, удобное сиденье, гладкий кожаный руль, педаль под ногой, — когда я садился в автомобиль, я чувствовал себя гонщиком. Кровь сразу начинала бурлить, всё тело пробивало неистовой жаждой скорости, зрачки расширялись от наслаждения. Я любил свою «ласточку», берёг её, как мать бережёт своё дитя, и даже мысль о том, что с ней может что-нибудь случиться, заставляла мой желудок сжиматься в тугой комок. Я пристегнулся и завёл мотор. Аккуратно вывел машину с парковки на шоссе и, как только перестроился в левый крайний ряд, я втопил педаль газа в пол, и чёрный блестящий седан, взревев, понёсся по оживлённой автомагистрали.
«RR-Corporation» или «Корпорация Рода Рейса» — один из ведущих брендов модной одежды. Главный офис находился в столице, Шине, которым заправлял сам Род Рейс, в то время как в Марии был всего лишь его филиал. Фирма располагалась в центре города в высоченном стеклянном небоскрёбе. Он был одним из самых высокий зданий в городе, не считая офиса компании Ривза — нашего конкурента — и элитных многоэтажек, квадратный метр жилплощади в которых стоил как десять моих зарплат. Днём лучи солнца отражались от зеркальной поверхности здания и заливали ближайшие улицы ослепительным белым светом. А вечером офис вспыхивал, словно факел, в свете оранжево-алой заходящей звезды. С учётом пробок дорога от дома до работы составляла около полутора часов, но бывали дни, когда эти цифры доходили до двух с половиной часов. Я тогда заводился с пол-оборота, и каждый водитель для меня становился тупым медлительным бараном. У меня от отчаяния даже мысль появлялась: поехать на метро.
Оставив машину на офисной парковке, я зашёл в здание. Огромный холл с окнами на всю стену заливал белый свет полуденного солнца, фигуры людей в строгих костюмах сновали туда-сюда, слышался трезвон телефонов, гомон голосов. Каждый мой шаг по полированной белоснежной плитке отдавался эхом. Я подошёл к большой информационной стойке, за которой сидела молодая девушка. К слову, она не обратила на меня никакого внимания. И только после того, как я демонстративно кашлянул, девушка подняла голову и удивлённо уставилась на меня. В её рту был бутерброд с колбасой, которым она чуть не подавилась от неожиданности.
— Мистер Йегер? — заикаясь проговорила она, вынув кусок хлеба изо рта и положив его на стол.
— Здравствуй, Саша, — ответил я с улыбкой на лице. — Всё ешь? — Та слегка кивнула.
Саша Браус — молодая девушка моего возраста, с большими карими глазами и волосами цвета корицы, вечно забранными в хвост. Работает в копании уже несколько лет, но так и не удостоилась даже минимальной прибавки к жалованью. Мне иногда казалось, что она так навечно и останется секретаршей. Добра и наивна, готова всегда прийти на помощь. Однако есть у неё один небольшой недостаток — очень падкая на еду. На неё как ни посмотришь, Саша постоянно что-то жует. Я даже удивлялся: как её еще не уволили за нарушение дисциплины? Однако, несмотря на это, её стан всегда оставался стройным и привлекательным.
— Мистер Йегер, вы выздоровели! — обрадовано проговорила она, немного придя в себя. В фирме только двое знали, что меня посадили в тюрьму за убийство: моя начальница и её личный секретарь, и то вторая только потому, что была тесно знакома с первой. Остальным же сказали, что я слёг из-за осложнений при гриппе. На первое время этого было бы достаточно. А дальше, я уверен, что-нибудь да придумали бы. — Как же нам вас не хватало! Столько всего произошло. Хотя, не так уж и много, — она лепетала словно маленький попугайчик, я уже даже не мог вникнуть в смысл некоторых её слов, как… — …сообщить мисс Ренц, что вы пришли и ждёте…
— О, нет! — порывисто остановил я её. — Не надо ей ничего сообщать. Я сам ей скажу о своём приходе. Сделаю мисс Ренц небольшой сюрприз. Кстати, она у себя?
— Д-да, — ответила Саша, — проходила около часа назад.
— Вот и славно, — пропел я. – Да, приятного аппетита, — добавил я, указывая кивком на бутерброд на столе.
— С-спасибо, — отозвалась Браус, краснея до ушей и виновато опустив голову.
Я зашёл в лифт с зеркалами по всему периметру и нажал на кнопку с цифрой «21». Лифт моментально взлетел вверх — по всему телу побежали мурашки, а в животе защекотало. Доехав до нужного этажа, лифт остановился, слегка подпрыгивая. Поздоровавшись с коллегами, я прошёл к стеклянным матовым дверям, за которыми слышались приглушённые шорохи — концерт начинается. Я с лёгкостью распахнул двери, которые со стуком ударились о стопоры, и уверенно вошёл в приёмную. Возле кулера для воды стояла брюнетка. От неожиданности девушка подпрыгнула и расплескала содержимое пластикового стаканчика себе на туфли. Хорошенько выругавшись, она процедила сквозь зубы:
— Слышь ты, а нельзя ли поаккуратнее двери открывать, — последнее слово девушка произнесла уже по слогам. По округлённым глазам и раскрытому рту я понял, что произвёл нужное впечатление. — Йегер? — добавила она, чуть не задохнувшись.
Имир — личный секретарь мисс Ренц. Высокая худощавая девушка, чуть старше меня, с россыпью веснушек на лице, короткими волосами и прищуренными глазками, что вечно смотрят на тебя, как на отброса общества. Отношения у нас не заладились как-то сразу. Взаимная антипатия, так сказать. Но я особо и не огорчался. Имир — единственный человек в офисе, кроме моей непосредственной начальницы, которая называет меня просто по фамилии. Видимо, только она одна обладает искусством хамства восьмидесятого уровня.
— Ну, здравствуй, Имир, — ответил я, грозно глядя на неё исподлобья. Та чуть покачнулась и плюхнулась на стул.
— Ты… ты же в тюрьме.
— Как видишь, уже нет, — я ехидно улыбнулся. — Выпей водички — полегчает.
Девушка покрутила стаканчик и отставила его в сторону, а потом решительно взглянула на меня.
— Какого чёрта ты тут забыл? Тебя же на пять лет упекли. Ты что, сбежал?
— Ага, подкоп ложкой сделал, — язвительно ответил я. — Освободили меня, идиотка. Хочешь, справку об освобождении покажу? — Имир всё так же сидела на стуле, нервно ёрзая на нём, от чего его кожаная обивка мерзко поскрипывала. – Ну, что уставилась? — не выдержал я. — Сообщи мисс Ренц, что я пришёл с ней увидеться.
— Ну уж нет! — вскрикнула веснушчатая. — Хрена с два тебе, а не мисс Ренц!
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!
— Ещё дерзить мне смеешь? Если ты сейчас же не сообщишь о моём приходе, то я сделаю это сам! — Я решительно направился к двери начальницы, но меня остановили.
— Стой! — пискнула Имир. — Хорошо, я сообщу. — Девушка нажала на кнопку вызова и проговорила: — Мисс Ренц, к вам мистер Йегер.
