— Балерина и чудовище, — хрипло добавил он, словно читая её мысли. — У тебя это получается так легко. Трудно поверить, что ты больше не можешь танцевать профессионально.

— О, поверь, — сказала она, повернувшись к нему лицом. — Учитывая то, как я упала, мне повезло, что жива осталась. Я сломала ногу в двух местах, повредила бедро и колено.

Даже спустя столько лет от этого воспоминания по спине Клео пробежала дрожь. Она словно вновь ощутила то ужасное чувство неизбежности, — когда понимаешь, что вот-вот произойдет что-то ужасное, но не можешь это остановить.

— Я могла бы легко справиться с одной травмой, — сказала она, бессознательно водя правой ногой взад и вперёд. — Но все вместе они были катастрофическими, и колено просто не в состоянии выносить всю нагрузку, которую испытывает профессиональный танцор. У меня и раньше были травмы, поэтому, когда я приземлилась, то поняла — это конец моей карьеры, однако мне потребовались годы, чтобы с этим смириться. В любом случае… мне интересно как долго ты занимаешься… э-э…

— Кикбоксингом? — подсказал Данте.

Она кивнула, и он повёл плечами и снял перчатки.

— С подросткового возраста. У меня были… проблемы с управлением гнева. Отец думал, что мне нужно куда-то направить часть этой ярости.

— Правда?

Данте лишь кивнул и вернулся к груше, закончив разговор.

Немного раздражённая тем, как много рассказала о себе, почти ничего не получив взамен, Клео вернулась к своим упражнениям, поклявшись в будущем держать свои мысли при себе. Только потому, что она одинока и болтлива, не означало, что Данте лучший кандидат, с кем можно поделиться печальной историей жизни.

Данте закончил тренировку раньше и вышел из зала, не сказав ни слова.

Клео смотрела в зеркало как он уходит, но он даже не оглянулся. Большую часть времени она понятия не имела, что творится у него в голове, и снова усомнилась в своём решении переехать сюда. Несмотря на улучшение обстановки и финансовых условий, она была полна сомнений, как никогда, и постоянно беспокоилась о будущем.

__________________

После тренировки Клео пошла в свою комнату, чтобы принять душ, а когда вернулась, то обнаружила Данте сидящим на террасе с кружкой кофе в руке. Он задумчиво смотрел на яхты у пирса. Клео взяла стакан сока и помедлила у раздвижной двери, ведущей на террасу, не зная стоит ли ей присоединиться к нему или нет. Может он хотел уединиться, а она не знала его достаточно хорошо, чтобы быть в этом уверенной.

Клео решила не рисковать и вернулась в гостиную. По дороге, она взяла брошенную на стол газету, и опустилась на пол рядом с низким кофейным столиком. Она перелистала страницы, нашла кроссворд и взяла дорогую ручку «Монблан», которая лежала на столе рядом с очками Данте. Через несколько минут она полностью погрузилась в головоломку.

— Почему ты на полу?

 Голос Данте вернул Клео в настоящее, и она безучастно посмотрела на него.

Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и с любопытством смотрел на неё.

— У тебя неудобный диван, — сказала она, и вернула всё своё внимание к головоломке и покусыванию ручки.

— Более неудобный, чем пол?

Раздражённая тем, что её прервали, Клео щёлкнула языком и сердито посмотрела на Данте.

— Я пытаюсь сосредоточиться, — огрызнулась она.

Он вздернул брови и бесцеремонно плюхнулся рядом с ней.

— Попробуй «место», — предложил он, указывая на газету.

— Что?

— Пятнадцать по вертикали. Место, — сказал он с самодовольной улыбкой.

Она посмотрела на газету и вздохнула.

— Нет, это не «место», — сказала она, прежде чем аккуратно написать «жилье».

Данте скривил губы, сосредоточился на кроссворде, затем хмыкнул.

— Двенадцать по горизонтали…

— Стоп! — скомандовала Клео, и положила руку на кроссворд, что закрыть Данте обзор. — Что ты делаешь?

— Помогаю тебе, — ответил он, немного озадаченный её реакцией.

— Мне не нужна помощь, чтобы решить мой кроссворд! — Она кипела от злости.

— Это моя газета, — отметил он. — И кроссворд в ней тоже мой.

— Как только газета прочитана и отброшена в сторону, она становится общественной собственностью.

— Это смешно, — усмехнулся он. — Никогда не слышал о таком правиле.

— Ну, это правило действует в Южной Африке. Ничем не могу помочь, если у вас в Испании другие правила. За мной стоит целая нация. А теперь отойди и дай мне закончить разгадывать кроссворд.

— Пока я здесь, я могу помочь, — великодушно предложил он.

— Английский даже не твой родной язык, — отказалась она.

— Это несправедливо, — упрекнул он. — Я же не смеюсь над твоими недостатками.

— Потому что у меня их нет.

— Ты слишком много говоришь, — заметил Данте, и она ахнула, возмущённая этим заявлением. — Ещё у тебя есть раздражающая привычка заканчивать мои предложения, и у тебя странное чувство юмора.

— У тебя вообще нет чувства юмора, — беззаботно отмахнулась Клео. — Господи, неужели это убьёт тебя, если ты время от времени будешь смеяться? Тебе точно нужно найти хирурга, который сможет вытащить палку у тебя из…