Я хотела, чтобы все это закончилось. Мне хотелось домой.

Каждый раз, когда мои мысли возвращались к Джетро, я отключалась. Боль была непреодолимой. Каждый день я переставала верить, что он выживет, и вместо этого беспокоилась о худшем. В моем быстро теряющемся сознании он был мертв, и я поверила в ложь.

Жасмин изо всех сил старалась уберечь меня от худшего.

Дыба, которую она отвергла.

Колыбель Иуды, от которой она наотрез отказалась.

Но были и другие, от которых она не могла отказаться — она не могла ослушаться свою бабушку, несмотря на то, что ее глаза кричали о сожалении и наша невысказанная связь становилась все крепче.

Джетро больше не было. Но Жасмин была.

И я научилась любить и ненавидеть ее за то, что она помогла мне.

Ее помощь не была любовью, поцелуями и нежными украденными моментами. Нет. Ее помощь заключалась в выборе наказания, для которого я была достаточно сильна, чтобы выжить. Сохраняя меня живой как можно дольше, чтобы найти какой-то выход из этого безумия.

Худшей частью моего наказания было то, что Вон все это видел.

Он был свидетелем того, что делали Хоуки.

Теперь он знал, чему я подвергаюсь.

Его крики были тем, что разрушало меня: не смех Бонни или самодовольные смешки Ката, ни даже безумное кудахтанье Дэниэля.

Любовь – это то, что разрушало меня больше всего.

Любовь была окончательным разрушителем.

Но как бы я ни старался отпустить его...я не могла.

- Ты раскаиваешься, Нила? Согласна ли ты выплатить последний долг?

Я извивалась в своих оковах, задыхаясь от ужаса, когда Дэниэль повел меня к гильотине. Вокруг меня стояли бесплотные призраки моей уничтоженной семьи, их отрезанные головы парили над трупами.

Над пустошью раздался вой. Была ли это смерть? Или это была надежда?

Скоро я это выясню.

- Нет, я не раскаиваюсь!

Кат подошел ко мне. Его лицо скрывала черная маска палача. В руках он держал тяжелый сверкающий топор, отполированный и заточенный, готовый разрубить мне шею.

Наклонившись ко мне, он поцеловал меня в щеку.

- Слишком поздно. Ты уже мертва.

- Нет!

- О, да. - Дэниэль усмехнулся, толкнув меня вперёд. Гильотина превратилась в нечто ужасное. - Вставай на колени.

Я рухнула на колени, рыдания душили меня.

- Не надо, пожалуйста, не надо!

Никто не слушал.

Бонни сжала мои плечи, заставляя меня наклониться и посмотреть на плетеную корзину внизу. Ту самую корзину, в которую скатилась бы моя голова.

- Нет! Нет! Стой! Не делай этого!

- До свидания, Нила Уивер.

Топор взметнулся вверх. Солнце поцеловало его лезвие.

Он опустился вниз, разрезая воздух…

Меня разбудил звонок.

Слабый звон в тяжелой пелене темноты. Мое сердцебиение громыхало, как тарелки, а руки сжали горло.

- Нет ... - бриллианты все еще держали меня в плену. Моя шея все еще была цела.

- О, слава Богу.

Я все еще жива.

Это всего лишь сон…

Или это было предчувствие?

Я закашлялась, прогоняя его.

Моя лихорадка принесла много галлюцинаций за последние день или два: образы Джетро, входящего в мою комнату. Смех Кестрела, когда он учил меня прыгать на Мот. Вещи, которых не могло быть. Но которых я отчаянно хотела.

А также страх и смятение. Пытки не прекращались, они доставляли Кату удовольствие...И мой разум продолжали мучить меня, когда я была одна.

Звонок раздался снова.

Я знаю этот звук...но откуда.

Я устала и чувствовал себя разбитой. Я не хотела двигаться больше никогда, но глубоко внутри, мне удалось найти силы, чтобы выбраться из моего гнезда, сделанного из постельного белья, и потянуться под подушку.

Возможно ли это?

Мои пальцы вцепились в телефон, сердце громыхало будто барабанные тарелки. Ритм неуверенно лязгал, пропитанный болезнью и делающий все возможное, чтобы сохранить мне жизнь. У меня заложило нос, слезились глаза, болело все тело.

Я была больна.

Как и моя надежда, сдалось и моё тело, подцепив страшный микроб и приковав меня к еще одной слабости.

Я заболела гриппом четыре дня назад. Через день после того, как Бонни рассказала мне, что произойдет. Двадцать четыре часа спустя

Я видела, что случилось с Элизой на этих ужасных фотографиях. Но все это не имело значения, если звонок сигнализировал о том, в чем я так отчаянно нуждалась.

В течение нескольких дней я надеялась получить от него весточку. Но каждый день я испытывала разочарование. Я столько раз разряжала аккумулятор, погружая себя в транс мягким голубым свечением экрана, желая, чтобы появилось сообщение.

Я щурилась в темноте, истощенная и слабеющая от пережитого. К счастью, сегодня утром лихорадка достигла апогея. Я приняла теплый душ и сменила постельное белье. Я была слаба и шаталась, но все еще цеплялась за обещание Джетро.

Я жду тебя. Я все еще здесь.

Экран засветился. В моем сердце зародилась новая жизнь, и я впервые за целую вечность улыбнулась.

Неизвестный номер: «Ответь мне. Скажи мне, что ты в порядке. Я в порядке. Мы оба в порядке. Мне нужно с тобой поговорить. Мне нужно знать, что ты все еще моя.»

Я уронила телефон.

И разрыдалась.

Так долго мир за пределами Хоуксриджа был погружен во тьму. Никаких сообщений от моего отца. Никаких писем от моих помощников. Я уже была мертва — недостойна вибраций или звуков переписки.

Но я не была мертва.

Ещё нет.

Сколько бы раз я ни умирала в своих ужасных кошмарах, я все равно была здесь.

Джетро нашел способ написать мне.

Шмыгая носом и вытирая слезы тыльной стороной ладони, мне потребовалось несколько минут, чтобы я смогла ответить

Иголочка и ниточка: «Со мной всё хорошо. И стало ещё лучше теперь, когда я знаю, что с тобой всё в порядке».

Я нажала "отправить".

Моя болезнь и лихорадка больше не имели значения. Если я проигнорирую его, он исчезнет. У меня не было времени болеть теперь, когда Джетро дал мне стимул поправиться.

Он придет за мной?

Неужели все это закончится?

Я хотела сказать так много, но внезапно мне стало нечем поделиться. Я не могла рассказать ему о последних днях. Я никогда не поделюсь с ним, потому что не хочу причинять ему боль больше, чем он уже ощущал.

Мой разум вернулся назад, заставляя меня заново пережить ужас с тех пор, как Бонни показала мне судьбу Оуэна и Элизы.

Моя дверь открылась.

Жасмин сидела, держась одной рукой за дверную ручку, а другой за обод колеса.

- Нила…

В тот момент, когда я увидела ее, я поняла, что должно произойти что-то ужасное. Мой позвоночник сжался, и вышитая бисером ткань, над которой я работала, выпала из моих рук.

- Нет. Что бы это ни было, я не буду этого делать.

Она опустила глаза.

- У тебя нет выбора.

Я вскочила на ноги.

- У меня есть выбор. Выбор свободной воли. Что бы эта ведьма ни думала сделать со мной, она не может!

Жасмин съежилась в своем кресле - странная смесь извиняющегося разочарования.

- Она может и сделает это. - Ее бронзовый взгляд встретился с моим. - Я держала тебя подальше от Дэниэля, но не могу держать тебя подальше от Бонни. - Она отвела взгляд, ее голос был полон дурных предчувствий. - Все будет еще хуже, Нила. Мне никогда не рассказывали точные детали долгов — я не мужчина, и поэтому Бонни настаивала, чтобы я была защищена от такого насилия, но я знаю, что Кат планирует что-то большое. Мне нужно найти способ спасти тебя раньше…

Я не хотела слушать, но ее боль придала мне сил.

- Тебе нужно, чтобы я тянула время, починяясь...

- Да. - Она тяжело вздохнула. - Прости меня, но у меня нет выбора, как и у тебя. Что бы ты ни думала.

У меня не было ответа. Но моё тело знало. Последняя отчаянная попытка сбежать.

Мои ноги двигались сами по себе, отступая назад, пока я не уперлась в стену. Мне хотелось кричать и драться. Мне хотелось вышвырнуть ее за дверь и запереть ее навсегда.