2014 г.

<p>

Кот Кузьма</p>

   Это произошло в городе Алексине Тульской области.

   Идя домой из школы через овраг, сокращая тем самым путь к дому, дети услышали отчаянный писк, доносившийся с противоположного края, заросшего деревьями, кустарником. Преодолев ручеёк, текущий по дну, и крутизну противоположной стороны оврага, дети устремились на крик через бурелом упавших деревьев. Среди зарослей чертополоха и шиповника на земле, устланной листьями прошлогодней ржавой листвы, лежал крошечный голый слепой котёнок, закатываясь в истошном крике.

   В этом овраге жила дикая лесная кошка, её часто видели там, но к себе она никого не подпускала близко. Возможно, только родив, она покинула его, испугавшись приближения детей, не успев перенести своего дитя в безопасное место. Вопросов множество. Но не будем гадать.

   Теперь была большая сложность, как выходить это создание. Но как бы то ни было, его пытались кормить молоком, вскоре он открыл глазки и никогда не втягивал свои коготки в лапки. Они у него всегда были расправлены и такие острые, что дети всё время ходили с расцарапанными руками. Он был такой дикий. С ним совершенно невозможно было играть и особенно гладить. Назвали мы его Кузьмой. Прошёл месяц, возможно два. Он стал красивым, пушистым. Дети часто выносили его на прогулку. Гуляя с ним по улице, постепенно приучили его находить свой дом, подъезд, этаж, квартиру, дверь и почти никогда не ходил дома в коробку по своей нужде, а всегда подходил к выходной двери и мяукал, а что это означало - все знали. Справив свои дела, он подходил к двери и снова подавал свой голос. Его все полюбили.

   Случилась беда. После очередной прогулки котёнок не вернулся. Исчез. Всей семьёй мы искали его повсюду, звали, кричали, ждали. Но тщетно. Кузи нигде не было.

   Через неделю, может полторы, под дверью послышался слабый писк. Моя дочь со всех ног бросилась к двери. Открыв её, она увидела беспомощного, распластанного, изорванного в клочья, Кузю. Особенно изодрана была задняя часть этого слабого мизерного комочка. Он ещё подавал признаки жизни, что было видно по его искажённым болью глазам. Как только могли, мы складывали его лапки на место, где они должны были быть, осторожно убирали запёкшуюся по всему тельцу кровь и обрабатывали раны. Пытались покормить молоком. Когда он стал слизывать молоко с ладошки, появилась надежда, что будет жить. В таком распластанном состоянии он пролежал несколько дней. Постепенно он стал опираться на передние лапки, а потом подвёл под себя и задние.

   Радость пришла в дом. Но играть с ним было сложно, так как видимо, дикой природой предусмотрено держать всегда когти расправленными, поэтому играли в основном в прятки. В этом Кузя был изобретателен. Это было такое доброе верное существо. Он так привязался к детям, что провожал обоих в школу на остановку автобусную, ждал, когда автобус с ними тронется в путь. Тогда он с высоко поднятым хвостом, с чувством выполненного дога, гордо возвращался домой, запрыгивал в кресло и ждал их возвращения. Не понимая, каким кошачьим чутьём он знал, когда каждый из детей вернётся. Он бежал на остановку, встречал их и возвращался домой вместе с ними.

   Ел он из своей чашки на кухне одновременно со всеми. Однажды, увлекшись косточкой, Кузя вытащил её из чашки и начал есть на голом полу, так ему было удобней. Я, понизив голос, сказала спокойно: "Кузя, ну как ты ешь?" Кузьма обескуражено повернул ко мне голову и, встретившись с моим взглядом, спокойно взял обратно косточку и положил её в чашку. Потом продолжил свою трапезу. Я поняла, насколько он умён и понятлив и была удивлена.

   В связи со сложившимися обстоятельствами по работе, нам с мужем предстояла длительная командировка.

   Всей семьёй мы покидали город Алексин. На семейном совете решено было Кузьму взять с собой.

   Ему нужно было сделать прививку, чтобы не было никаких препятствий при посадке на самолёт.

   Почуяв неладное, он не давал нам никакой возможности взять его на руки, чтобы сходить с ним в ветлечебницу. Он находился рядом с нами, но при любой попытке взять его на руки, оказывал жуткое сопротивление и царапался. Решили оставить его на произвол судьбы. Квартира оставалась за нами на брони и пустовала все семь лет, пока нас не было. Добрая соседка Тамара смотрела за ней, подкармливала первое время и Кузю.

   Шли годы. Кузю часто видели около нашей двери похудевшего и ждущего нас. Потом он стал появляться реже. Находились люди, которые желали взять его, но тщетно. Кузя уходил от них.

   Мы прилетали ежегодно домой в отпуск. Радости всем не было конца. Он приходил голодный, высокий и поджарый. Он много ел, наедался до такой степени, что срыгивал, съедал последнее снова. Это продолжалось до тех пор, пока он не убеждался в том, что еда всегда будет, входил в норму и, наконец, становилось всё как прежде. Но отпуск заканчивался. Так продолжалось долгие семь лет.

   Наконец, мы вернулись. Кузьма не появился. Мы повсюду искали его. Звали его и по оврагу, и по подвалам. Мне казалось, будто я видела его несколько раз издалека худого, звала, но он исчезал. И вот, наконец, я встретила его глаза в глаза на тропинке, ведущей к подвалу чужого дома.

   - Кузя! Идём домой! - обрадовано позвала я его.

   Кузьма ошеломлённо устремил на меня свои измученные большие умные глаза на мгновение, затем сиганул к подвалу мимо меня. Я долго и часто ходила вокруг дома, в подвал которого он скрылся, но Кузя не вышел. Возможно, там, в уединении окончилась недолгая Кузина жизнь.

   Прошло несколько лет. Дети снова подобрали где-то малюсенького грязного выброшенного кем-то котёнка, похожего на нашего Кузю. В честь ушедшего мы назвали его так же. Но это уже другая захватывающая судьба, отзывающаяся болью. История, говорящая о любви и преданности братьев наших меньших к человеку, и их отношения друг к другу. Господи, помилуй.

<p>

Вселенский симбиоз</p>

   На краю высокого холма, окаймляющего долину левого берега реки Протва, недалеко от города Боровска, стояла женщина в светлой куртке. Тонкий лёгкий шарф покрывал ее голову. Она восторженно смотрела вдаль.