- Именно! Но это не главное. Представляешь, он без оружия, а при себе имеет работоспособный карманный фонарик и мобильный телефон. Ты понимаешь, эти вещички у него работают!
- Да ну, не ври.
- Я не вру. Пришелец говорит, что он пилот вертолета, разбившегося днем в лесу.
- Какого вертолета?
- Из аэроклуба.
- Постой. Что-то я не догоняю. Аэроклуб, к северу от нас накрыло ударной волной во время бомбардировки. Там теперь радиоактивная пустыня.
- Вот именно! А еще он говорит, что живет в городе, на улице Чайковского, работает в сфере бизнеса.
- Сколько ему лет?
- На вид, лет тридцать, не более. Не может он в этом возрасте этого помнить! Одет в полетный комбинезон, грязный, но новый. Ты знаешь, что это значит? Он смотрел на нас, ничего не понимая. Его удивили наша одежда и факелы!
- Ты что, знаешь, откуда он? - спросил Андрей.
- Да! И уверен в этом на девяносто процентов. Осталось только проверить оставшиеся десять. У тебя остался измеритель хронозаряда?
- Где-то в ящиках валяется, если не выкинул. А зачем тебе этот довоенный хлам?
- Помнишь, около трех лет до Удара мы проводили контрольный эксперимент для комиссии из Академии Наук? Первый переброс материального объекта на большую дальность. Тогда он еще сорвался из-за долбанного вертолета, прилетевшего неизвестно откуда и сбившего нам все настройки поля.
- Такое даже сейчас не забудешь. Зонд, который мы намеревались отправить в будущее, никуда не ушел, и мы получили нагоняй от председателя комиссии и отмену дорогостоящего гранта.
- Помнишь, что этот вертолет прилетел прямо в момент фокусировки хронополя, сбил мощность и поле разрядилось в пустоту.
- Естественно. Не ходи вокруг да около, выкладывай, что знаешь.
- Разряд хронополя захватил и этот проклятущий вертолет вместе с пилотом! Этот летчик сидит у нас в сарае. И примерно через несколько десятков часов хронозаряд иссякнет.
- Ты уверен? У тебя есть доказательства?
- Вот, смотри! – Григорий положил на стол фонарь и мобилку.
Андрей повертел эти предметы в руках и задумался. На его лице была видна напряженная работа мысли. Наконец, спустя пару минут он произнес:
- Мы должны поговорить с пилотом, срочно!
- Привести его сюда?
- Немедленно!!! Дай Бог, чтобы ты был прав. Ведь тогда мы сможем изменить эту реальность. Этот человек может сделать так, что Удара, этого ужаса, не будет. Дай Бог, чтобы ты оказался прав. Ступай и приведи его сюда. Мы должны успеть.
Григорий убежал, а Андрей, покряхтывая, начал рыться в ящиках старого поцарапанного шкафа. Наконец он нашел то, что искал, а именно: тонкую металлическую трубку с небольшим индикатором на конце, похожую на дозиметр.
Дай Бог, - еще раз прошептал он и уселся в старое истершееся кресло. - Кто ты такой, ночной гость? Кто ты?
<p>
<a name="TOC_id20237731" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
ГЛАВА 8. ВЕСТНИКИ АПОКАЛИПСИСА
Евгений, неожиданно для себя уснул, когда дощатая дверь сарая, заскрежетав, открылась. Протерев глаза, пилот увидел давешнего охранника, только уже без оружия. Его лицо теперь было намного добрее. Он улыбался.
- Проследуйте, пожалуйста, за мной, - попросил пожилой мужчина.
Евгений медленно вышел.
- Как тебя зовут? - спросил недавний конвоир.
- Женя Миркин, - ответил летчик.
- А меня Григорий. Сколько тебе лет?
- Тридцать четыре.
- Благодарю. Мне шестьдесят три - произнес пожилой и быстрым шагом пошел в темноту. Евгений последовал за ним.
Григорий привел своего подопечного к невысокому домику. В тусклом и мерцающем свете факела было видно, что время не пощадило этот коттедж. Ему давно требовался основательный ремонт. Конвоир открыл дверь.
- Заходи.
Миркин зашел, с интересом оглядываясь. Домик и изнутри был очень обветшалый. Виднелись несколько дверей, на одной из них висела табличка с истертой временем надписью «Высокая энергия, посторонним вход воспрещен».
Провожатый прошел по небольшому коридорчику и открыл вторую дверь.
- Заходи, чего стал? Не бойся, не съедим.
Евгений сделал робкий шаг в небольшую комнатку с низким и сильно закопченным потолком. В ней почти не было мебели, кроме старой кровати, грязного и сильно поцарапанного стола, истершегося кресла и невысокого шкафа, стоящего на кирпичах, поставленных вместо ножек. Еще у окна стояла самодельная печь, сделанная из листов грубо склепанного железа. Окно было наполовину застеклено, а наполовину заделано листом фанеры. Освещение давали три зажженных свечи, горевших на столе и источавших довольно неприятный запах горелого сала.