Глаза его потемнели настолько, что в них затерялся бы сам космос. Огромный, бездонный, черный космос, от которого у меня срывало крышу.

— Позже, — сказала я и тронула пуговицы на его рубашке (между прочим, притащенной из России).

— Не надо, — попросил он хриплым от желания голосом. — Я не собираюсь порочить твою честь…

— К черту честь, — авторитетно заявила я.

Два месяца мы отделывались редкими свиданиями и вороватыми поцелуями. Два месяца я сгорала без близости с ним, и тех целомудренных встреч мне не хватало, чтобы излечиться от лихорадки. Впервые за долгое время мы остались наедине, вдалеке от замка, и я не собиралась тратить драгоценные минуты на что-то незначительное.

— Риша, пожалуйста…

Он дышал тяжело, и я прекрасно видела, каким трудом ему дается спокойствие.

Его руки огладили мою талию, пальцы пробежались по позвоночнику. Я улыбнулась самой безумной улыбкой и таки стянула с него рубашку. Это тело было идеальным. У меня ныло внизу живота от взгляда на перевитые мышцы, на застарелые шрамы, которые я изучала пальцами, скользя всё ниже.

Ричард закусил губу, но нерешительно тронул ремень на моих джинсах. Он сощурил глаза, точно ожидая отказа.

Как я могла отказать тому, о ком мечтала всю жизнь?

Мы так и не поужинали. Мы боялись отпустить друг друга даже на секунду и всю ночь смотрели друг другу в глаза. Мы молчали, потому что в словах не было никакого смысла. Лишь под самое утро Ричард заговорил, щекоча своим голосом мою шею:

— Долгие годы я думал, что не имею права на счастье. Неужели это всё происходит по-настоящему? Неужели ты — не плод моего воображения?

— Ты ещё не убедился, что я самая настоящая и постоянно учу тебя чему-то плохому?

Я отвернулась и прижалась к нему всем телом, вырывая из груди Ричарда чуть слышный стон.

— Стань моей женой, прошу тебя. Докажи, что ты не исчезнешь, не испаришься в портале между мирами, не останешься горьким воспоминанием, — заговорил он быстро-быстро.

— Тебе так это необходимо? — Я повернула к нему лицо и увидела в глазах почти физическую боль.

Черт, да его же ранили мои отказы! Для меня женитьба была чем-то незначительным, но для человека из этого мира — всем.

Кажется, пришло время отказаться от своего эгоизма, хоть раз в жизни довериться кому-нибудь на все сто процентов, без отмазок и оправданий.

— Я согласна, — ответила, закусив губу. — Извини, что так долго медлила.

— Спасибо, — шепнул Ричард, и голос его на секунду дрогнул.

Это утро должно было стать самым счастливым за последние двадцать три года, если бы его не разделил на две части стук в дверь. Ричард дремал, но моментально проснулся. Я укуталась в одеяло и, зевнув, высунула голову наружу:

— Что нужно?

— Госпожа, вас срочно вызывают во дворец, — пискнул смущенный донельзя хозяин. — Я уверял, что вас тут нет, но мне не поверили.

— О нет. — Я закрыла дверь и обреченно уткнулась лбом в стену.

Не было никаких сил бороться с придворными делами. Мне хотелось поскорее разделаться со всем и свалить из столицы, возможно, даже из страны. Затеряться среди лесов или городов, обрести себя где-то, где не будет материнского давления и бесконечных переговоров.

— Если я предложу тебе уехать куда-нибудь далеко, ты согласишься? — пробормотала, натягивая джинсы. — Я имею в виду, покинуть Кристань и возвращаться сюда исключительно к Маделин?

— Риша, за тобой я готов спуститься в преисподнюю. — Ричард подал мне футболку. — Но ты уверена, что хочешь перечеркнуть свою жизнь одним импульсивным решением?

О нет, здесь нет ни капли импульсивности. Я обдумывала это долгими днями, изнывая от скуки на совещаниях, закапываясь в многотомных летописях Кристани. Всякий раз я вспоминала наши короткие путешествия, когда ветер заплетался в волосах, а линия горизонта казалась бескрайней. Вот где настоящее счастье, а никак не в золотых кабинетах!

— Мы — идеальная пара. Напоминаю, что сначала от членства в совете отказался ты, — я попыталась разрядить обстановку шуткой.

— Ради нашего с тобой будущего, — аккуратно поправил Ричард. — Советник Велиции не должен быть помешан на человеке.

— А советник Кристани не должен мечтать свалить в любой уголок вселенной, только бы подальше от замка, — парировала я и протянула руку Ричарду. — Пойдем.

— Ты уверена, что хочешь выйти отсюда вместе?

О да, ибо поруганная честь меня не смущает, как и неподобающий вид — кто виноват, что в этом мире не придумали удобной одежды? — как и прочая дворцовая чепуха. В самом деле, если бы я цеплялась за мысль о том, что обо мне подумают окружающие, то вела бы скучную жизнь типичной придворной дамы.

— Да, — кивнула самоуверенно, а Ричард покачал головой.

Вскоре по окраине поползут слухи о том, как первая советница скрывается в дешевом постоялом дворе со своим любовником-оборотнем. Ничего страшного, меня никогда не пугало общественное мнение.

Король обнаружился в зале совещаний, пристально изучающий лист бумаги. Никого, кроме него, не было, и это вызывало определенные опасения. Что за заседание такое, на котором присутствуем мы вдвоем? Почему тогда король пригласил меня не в кабинет, а туда, где обсуждаются исключительно вопросы особой важности?

Что-то случилось?

— Можно? — уточнила нерешительно.

Харот невесело улыбнулся.

— Присядь, — он указал на место рядом с собой. — Почитай это. Я решил, что ты должна узнать первой.

Передо мной легло письмо на плотной бумаге желтого цвета. Я покрутила его в пальцах и с удивлением обнаружила расколотую печать Велиции.

— О чем они пишут?

— О том, что их советник предпочел традициям и убеждениям человеческую девушку, тем самым опозорив не только род своей предыдущей невесты, но и всю расу волков. Оборотни очень религиозны и верны своим догмам, а потому поступок Ричарда для каждого из них — личное оскорбление. — Харот окинул меня задумчивым взглядом, словно оценивая, стоила ли я таких жертв. — Грядет политический скандал, оборотни требуют разобраться во всем меня, иначе обещают припомнить годы тирании Орелии и объявить нам войну. Малой кровью мы не отделаемся, а государство сейчас ослаблено и не сможет дать полноценный отпор. Мы потеряем миллионы сограждан, если не решим проблему мирным путем.

Мне показалось, что ворот футболки сдавливает горло сильнее прежнего. Беда пришла оттуда, откуда её никто не ждал. Нет, мы догадывались, что письменный отказ от титула советника (Ричард не поехал в Велицию, а ограничился извинениями на бумаге) ранит самолюбие оборотней, но чтобы объявить нам войну?..

— В чем ты должен разобраться? — Я стиснула подрагивающие пальцы в замок.

— Во-первых, определить, имеются ли между вами отношения и если да, то какого рода. Во-вторых, при любом раскладе я должен отправить Ричарда в Велицию, где над ним состоится суд старейшин. Они бы предпочли судить вас обоих, но ты — подданная Кристани, и тебя я никому не отдам. Почитай сама.

Я покачала головой и не притронулась к письму, которое казалось мне совершенно гадким и неправильным. Пальцы задрожали ещё сильнее, и лицо окаменело, чтобы на нем не проявилось ни единой эмоции: страха, сожаления, непонимания.

— Но ведь оборотни в благодарность назначили Ричарда советником? Неужели они передумали?

— Видимо, да. Анна, в связи с вышеизложенными фактами, я вновь предлагаю замужество, но исключительно ради того, чтобы обелить тебя перед правителями Велиции.

Харот посмотрел мне в глаза со всей суровостью, и я выдержала этот взгляд.

— Нет, — ответила равнодушно. — Мне всё равно, что подумают обо мне оборотни.

— Зато мне не всё равно, — отрезал Харот, поднявшись со стула и подойдя к окну; голос его потяжелел. — От твоего ответа зависит благополучие страны. При всем моем уважении, я не позволю разразиться войне из-за двух самоуверенных влюбленных. Моё решение таково, и ты должна будешь принять его беспрекословно: даю тебе сутки на то, чтобы попрощаться с Ричардом, после чего охранные маги доставят его в Велицию. Ну а ты, Анна, станешь либо моей женой, либо женой любого другого знатного мужчины страны. Первая советница должна быть чиста перед законом и богами.