Ночь сует руки в карманы своих черных кожаных брюк, тяжело вздыхая и продолжая смотреть на меня с блеском в глазах, который заставляет меня хотеть, чтобы он хорошенько отодрал меня во всех возможных позах.

Кэл пожимает плечами.

― Я был вынужден так поступить, так как она собиралась огреть меня подсвечником.

Подсвечником? Оу, да, тем, что у меня в руке. Я возвращаю его обратно на прикроватный столик, проведя еще пару раз рукой по основанию, потому что, мать вашу, ничего не могу с собой поделать. Хрустальные свисающие хреновины предательски звенят. Упс. Он, вероятно, стоит больше, чем мне суждено заработать за всю жизнь даже с моей вагиной премиум-класса. Почему я снова начинаю выходить из себя?

Рассвет внушает мне больше всего доверия.

― Что значит «забрался в голову»? ― спрашиваю я у него своим самым соблазнительным голосом, надеясь, что он вызовет у Кэла желание слиться со мной воедино. Я подмигиваю ему, желая уколоть еще сильнее.

Рассвет ухмыляется.

― Кэл в состоянии контролировать твои эмоции. Он может манипулировать твоим сознанием.

Ночь вздыхает и виновато улыбается.

Приятные покалывания, которые я ощущала всего секунду назад, исчезают бесследно, и то, что было фантазией о гребаной прелюдии с Кэлом, теперь становится мыслями о том, чтобы придушить его. Я бросаю в его сторону гневный взгляд. Он использовал свои способности, чтобы укротить меня?

Пошло все на х*й, я съ*бываюсь.

Я устремляюсь к двери. Но только что я была буйной задирой, а сейчас останавливаюсь на полушаге как вкопанная, опасно балансируя на одной ноге.

― Куда ты собралась?

День преграждает мне путь.

К счастью, я еще могу говорить, хотя не понимаю, почему мое тело не подчиняется мне, и надеюсь, что не рухну к чертовой матери.

― Что тут творится?

Паника в моем голосе предсказуема, но не по тому, что я пытаюсь смягчить взгляд Дня.

― Нам нужны ответы, смертная, и ты не уйдешь отсюда, пока мы их не получим. Так что, разворачивайся и возвращайся, мать твою, на место.

Я беспрекословно подчиняюсь. Что за дерьмо. Кажется, что Сол может управлять мной, а это значит, что я влипла. За*бись. Моя вагина пританцовывает. Ебн*тая сучка.

― Я ненавижу вас, парни.

Плюхаюсь на чертовски удобный диван. Моя задница счастлива, а вот голова в ярости.

― Вовсе неудивительно, ― бормочет Кэл.

Я избегаю его взгляда. Этот ублюдок влез в мой мозг, а День управляет моим телом. Поставила крест на них обоих.

― Ты знаешь, сколько проспала?

Отказываюсь отвечать на дерьмо, произнесенное Солом. Да и вообще, откуда мне знать? Может, я все еще сплю. Точно!

― Шестнадцать дней, ― заявляет он.

Если бы я была в состоянии пошевелиться, то, наверняка, рухнула бы в обморок. Как бы там ни было, но пока я пытаюсь переварить озвученное, с моих губ срываются далеко неженственные выражения.

― Как, еб*ный в рот, я проспала еб*чих шестнадцать дней? Это же больше двух недель!

Я не объявлялась в борделе больше двух недель.

Дерьмище.

Надеюсь, что он считают, что я сдохла, иначе именно это мне и грозит, как только я объявлюсь там. Кроу приложит все усилия.

― Шестнадцать дней ― это то время, которое потребовалось твоему телу, чтобы реабилитироваться от измывательств над ним: залечить поврежденные кости и прочие внутренние травмы. Шестнадцать дней ― столько нам понадобилось, чтобы понять, откуда взялись твои шрамы, которые настолько глубоки, что даже мы не в силах их залечить, ― День мотает головой, и светлые локоны застилают его глаза. ― Мы заключили сделку с тобой, все мы, хотя были уверены, что сейчас это невозможно. Это полный абсурд. Ты для нас загадка и просто обязана нам все прояснить.

О, боже, мои скелеты в шкафу гремят костями от страха. Я не утруждаю себя отвечать мерзавцем и даю возможность Дню продолжить свою речь.

― Мы должны понимать, кому мы доверили часть нашей магии. Часть нас самих, черт подери.

Он хватает меня за плечи и слегка встряхивает.

Ну что сказать? Это нехилый козырь. Я не сомневаюсь, что он сыграет мне на руку.

Я расправляю плечи. Точнее, пытаюсь это сделать. Но у меня ничего не выходит, так как сейчас я похожа на гребаную статую.

― Позвольте мне кое-что прояснить, ― дерзко говорю, стараясь держаться уверенно, ― вы, парни, отдали мне часть себя, как только каждый из вас предоставил мне право на желание? Так вот что за приливы тепла я ощущала, когда встретила вас на утесе?

Все четверо утвердительно кивают. Становится интереснее.

― И что, теперь это останется со мной?

― Нет, ― смеется Рассвет. ― Конечно, нет. Но исполнив твои желания, а затем получив с тебя плату за него, мы станем сильнее. Таким образом, каждый из нас становится могущественнее. По крайней мере, так было раньше.

Я пытаюсь кивнуть, словно понимаю, о чем, черт возьми, они говорят.

― Получается, пока я не воспользуюсь желаниями от каждого из вас…

― И пока мы не получим от тебя что-то в качестве оплаты…

― …вы все зависите от меня?

Мой взгляд перемещается от одного к другому, и каждый из них утвердительно кивает.

― У тебя осталось только три желания, ― отмечает Сумерки, сжимая кулаки. ― Мое ты использовала, когда пыталась покончить с собой.

Ух ты, это было море недовольства, вмещенных в несколько коротких слов. Я закатываю глаза, потому что это единственное, что мне сейчас доступно.

― Придется смириться с этим.

Внезапно лицо Сумерек нависает над моим, он обнажает клыки и выглядит так, словно готовится содрать с меня кожу живьем. Если бы я не была прикована к месту, то бежала бы без оглядки. Но… ощущаю тепло у себя между ног. Я издаю сдавленный стон, потому что чертовски возбуждена. Это очевидно. Я доведена до предела за две с поливной секунды, и это рекорд! Неужели я испытаю оргазм, даже не касаясь себя? Черт, я бы хотела этого.

На лице Сумерек вырисовывается лукавая улыбка.

― Какого черта? ― с придыханием выдавливаю я из себя.

Ноздри всех четверых раздуваются, а челюсти сжимаются. Я узнаю этот взгляд. Они пытаются сдержаться. Я понимаю это, потому что никогда раньше не сталкивалась с подобным, и здесь не нужна особая интуиция, чтобы понять, почему это происходит с ними. Я возбуждена, а они высшие создания… их чувствительность возведена до предела. Удивлена, что эти зловещие Боги до сих пор не получили от меня все, что хотят.

Именно в тот момент, когда я готова взорваться на своем пике оргазма, все ощущения исчезают. В мгновение ока. Взвываю, потому что я вся разгоряченная и опьяненная от того, что только что могло стать умопомрачительным оргазмом, а потом просто растворилось.

― Ты же не хочешь узнать мою темную сторону? Я могу сделать это чертовски приятным для тебя или же наоборот.

Дыхание Сумерек обжигает мое лицо, которым я все еще не в силах пошевелить, а его запах сводит меня с ума. Ублюдок. Нужно собраться. Делл, ты ненавидишь этих парней.

― Лично я предпочел бы видеть, как ты извиваешься от удовольствия, ― он слегка отстраняется от меня. ― Кстати, меня зовут Дрейк. Можешь звать меня так.

Готова поклясться, что я вздрагиваю, даже несмотря на то, что не в состоянии этого сделать. Эм, предполагаю, что я только что ощутила на себе способность Дрейка контролировать человеческие желания и не могу сказать, что мне это не понравилось, если ноющее желание между моих ног было тем самым.

Смотрю ему прямо в глаза.

― Я считала тебя самым привлекательным, но ты лишился этого звания, так как это было крайне жестоко.

Его глаза темнеют, и я мысленно торжествую. Этот мерзавец задолжал мне оргазм. И он будет в моем черном списке до тех пор, пока не сделает этого. Но мое ликование длится недолго.

― Теперь моя очередь загадывать желание, смертная, ― говорит Сумерки, ухмыляясь. ― И ты всецело зависишь от меня. Боги Солнца не привыкли проигрывать, и я с удовольствием посмотрю, что ты скажешь, когда я сделаю все, чтобы вновь стать лидером твоих эротических фантазий.