- Нет, дорогая камера не нужна. Я лучше возьму три подешевле, - продолжал я стоять на своём.

   Тут к нам подошёл ещё один продавец, с рыжей шевелюрой и крупными веснушками на лице, наблюдавший за нами из зала. Кстати, в магазине их было трое: тёмный, который беседовал со мной, и двое рыжих. Он что-то быстро сказал товарищу на итальянском и обратился ко мне на английском:

   - Мистер, мы не можем принять обратно видеокамеру. Ради Вас мы его распаковали, показали и рассказали. Вы же хотели этот товар купить? Распакованный товар мы теперь не продадим, а поставщик не возьмёт обратно, - беспомощно развёл руками рыжий, выражая мне сочувствие.

   - Тем более, мы значительно уступили в цене. Вам придётся забрать эту камеру за 550 долларов, и эту, более старую, модель с витрины мы отдадим за 240, - включился опять чёрный.

   - Как не можете принять? Как должен забрать? - не понял я юмора. - Я и не просил эту камеру. Вы сами решили показать.

   Продавцы, видя мою решительность, приступили к более активным действиям. Ещё один рыжий, самый высокий и худой, подошёл ближе и начал жестикулировать руками прямо перед моим лицом:

   - Ты что, порядков не знаешь? Откуда сам приехал? У нас здесь так заведено: взял товар, плати! Обратной дороги нет, - примерно такого содержания было его обращение ко мне. Я не до конца разбирал его быструю речь, но смысл был понятен. Угрожая, он добавил, - или ты хочешь проблемы?..

   Я не собирался сдаваться, и упёрто смотрел на продавцов, выражая несогласие.

   Он попросил чёрного о чём-то на итальянском. Тот подошёл к стационарному телефону, набрал номер и начал разговаривать. Двое рыжих подошли ко мне более плотно для словесного и морального прессинга. При этом один лёгонько тыкал меня то локтем, то коленом. Без агрессии, но с явным намерением запугать. Второй рыжий обхватил за плечо и стал внушать свою правоту и мою неправоту.

   - Нет! Что у меня на родине, а тем более в Америке, покупатель всегда прав. Даже купив какую-то вещь, я имею право сдать обратно в течение двух недель, - твердил я в который раз одно и то же.

   Так продолжалось некоторое время. В какой-то момент, не сдержавшись, я ругнулся по-русски матом. Черный паренёк в момент уловил матерное слово и прибежал:

   - Что ты сказал?.. Ты ругался на нас матом?.. Да за такое тебе придётся ответить! - пытался кинуться он на меня с кулаками. Двое других его придерживали.

   - Ты лучше быстро бери эти две камеры за 790 долларов и уходи. Вон нашего парня рассердил... Зачем неприятности? Тем более, мы позвонили смотрящему за этим районом. Когда он придет, будет поздно. Ты уйдёшь просто без денег и товара. А может и не уйдешь уже никуда,а? Как тебе такая перспектива? Советую, быстрее принимать решение! - наседал высокий рыжий.

   Сценарий был ясен как день. Один злой, один добрый, один советчик, - шайка профессионально разводили мена "на лоха". Внутри всё кипело. Я оказался припёртым в угол тремя продавцами.

   Чтобы вырваться, нужно было переходить к более активным действиям. Однако, я не решался, так как не мог оценить последствия. Во-первых, их было больше. Во-вторых, Чайна-таун, как я понял, более криминален, чем город. В-третьих, у меня нет свидетелей, эти в случае приезда полиции могли всю вину свалить на меня. Оставалось надеяться, что в магазин сейчас войдут случайные покупатели. Тогда можно будет пошуметь, и быстро ретироваться.

   На удачу, дверь открылась, и вошёл человек в костюме. Я облегчённо вздохнул. Но, оказалось, напрасно. Продавец обратился к нему на своём. Высокий темноволосый посетитель, спортивного телосложения, с грубыми чертами лица тоже оказался из их числа.

   "Вот теперь точно хана! - пронеслась испуганная мысль в моей бедной голове. - Этот как пить дать мафиози. Что делать?.. Надо что-то делать!"

   Верзила не спеша подошёл к прилавку, сел на стул, перекинулся парой фраз, и вонзил в меня кинжальный взгляд. Я вжал голову и внутренне приготовился к худшему. Теперь было не до покупок - унести бы ноги живым и здоровым! Рыжик поменьше ростом все ещё нашёптывал вытаскивать поскорее деньги. Я все ещё колебался. Надо было принимать решение: или вырываться, или соглашаться.

   И в этот момент, о спасение, открылась дверь и вошла наша ватага: Нурлан, Станислав Ахабыч, переводчица, Филипп, и даже Алматас среди них. Я облегчённо выдохнул.

   Ахабыч подошёл к стойке продавца и указал пальцем на витрину:

   - Give me my camera, - язык его явно заплетался.

   Я посмотрел на товарищей, все были навеселе. Китайский ресторан разгорячил и без того отважный дух моих земляков. Теперь можно было устраивать разборки с любой "Cosa Nostra".

   - Оргаз, а ?что ты не подошёл в ресторан? - поинтересовалась переводчик. - Мы тебя не дождались. Почти час прошёл. Думали, что ты, возможно, сам уехал домой. Чуть было сами не уехали. Станислав Ахабыч вспомнил про приглядевшуюся камеру, и мы решили проверить на всякий случай. А ты, оказывается, всё ещё тут?..

   Мне хотелось обнять её пухлое тело и сказать: "Да, это я - именно Оргаз! И ещё тысячу раз можешь назвать меня этим именем! Знали бы вы все, как выручили? Спасли от верного унижения!"

   Вместо напыщенных фраз я устало пролепетал:

   - Мне было не до этого.

   Итальянские продавцы мигом переключились на группу, верзила возле прилавка равнодушно отвернулся. Высокий рыжак собрал видеокамеры, упаковал в коробки и негромко процедил:

   - Sorry, we won't sell anything to you. Have a nice day.

   "Да, пошёл ты! Не хочет он мне ничего продавать... Я сам уже ничего не хочу у тебя покупать!" - подумал я. Отношений выяснять не хотелось, тем более качать права.

   Ахабыч начал интересоваться характеристиками фотокамеры. Продавцы отвечали сухо. Станислав странно посмотрел на них, не понимая юмора: вроде до этого заглядывали в рот, а теперь засыпают будто мухи на зиму. Хмельной Ахабыч махнул рукой и отвернулся от прилавка. Мы гурьбой пошли на выход. Очутившись на улице, я свободно вздохнул. Спокойные до этого руки пробило на мелкую дрожь.