«А вдруг, если я с ним пофлиртую, то на этом не остановлюсь – думала Виолетта. – Пожалуй, это неплохо, тогда мы с ним оба можем помолодеть от начала нового романа! Правда если мы поженимся мне придётся всю жизнь ему этот долг выплачивать, как своему фактически спасателю из той ситуации. Нет, не хочу!»

И Виолетта, выбравшая защиту своей личностной амбициозности и свободы от морального долга, продолжила молчать. Добрыня тоже не стал долго задерживаться, увидев это в этой даме, он спросил, как у неё здоровье, получил утвердительный и короткий ответ и спокойно покинул помещение в очередной раз убедившись в серости обстоятельств нашей жизни и в том, что не всегда все будет идти так, как человек возможно рассчитывает или мечтает, не всегда дама выберет того, кто доказал ей, как минимум свой интерес к ней делом, но обязательно побежит за болтуном, который просто даже не признаёт её личностного существования и говорить что-либо женщине по этому поводу, пытаясь вразумить её словом, воззвать к рассудку правдой бесполезно, бессмысленно, она все равно будет стремиться к пустослову, который говорит просто чтобы её обмануть, а не чтобы исполнить слова на деле и не умеет делать своё слово настоящим в глазах человека, которому он это сказал. Виолетта все же извлекла урок, когда была взята в заложницы Айратом, думала мол, нормальный мужчина, а тот в порыве садизма чуть в мясо с переломанными костями её не превратил. Вот как в жизни бывает, но её мучил вопрос, случайно ли сложились эти обстоятельства? Может это кто-то подстроил? ' Словно под звук оваций, догадавшийся об этом Добрыня покинул больничную палату, но слегка моргнул из-за блика в глазах, напоминавших сверкание молнии, даже на небо посмотрел, но там светло, иногда облачно, однако разве бывает молния без дождя? Нет, если нет воды для трения и молнии нет, тогда откуда этот блик?

Так или иначе Добрыня жил себе дальше и даже не стал акцентировать на этом своё внимание, просто пошёл себе дальше по светлой улочке, на которой из динамиков магазинов играли классические композиции скрипки, а чуть дальше по улице чуть по тише наигрывало весёлые поп-песни о жизненном оптимизме и любви, как принято. Он пошёл в ресторанчик, и усатый официант провел его к столику, он заказал еды – мясо, суп и кофе и с наслаждением, оплатив все это сразу ждал свою трапезу, разглядывая сидящих в заведении женщин. Внезапно какая-то женщина в жёлто-оранжевом платье с криком и возмущением встала и тупым ножом пронзила в приступе непонятного гнева шею своему собеседнику. Вести переговоры с ней было явно бесполезно и тот отпрянул, схватившись за торчащий из края горловины нож, будучи в жутком состоянии страха, словно увидел неведомого монстра, от которого даже душа умерла мгновенно – до такой степени мужчине стало страшно и жутко. Добрыня узнал ситуацию – это ему напомнило случай с изнасилованием. Тоже человек спонтанно это делает, тоже не понимает почему и тоже словно чего-то боится – все сходится. Однако у Добрыни не было предположений кто и зачем это делает, потому что он не верил настолько ни в теорию заговора, ни в конспирацию извне, так это его банально пугало. Тем не менее забавно, что, открыто говоря о конспирации Богом с точки зрения любой религии человек не поверил в возможность конспирации людьми. Просто если Бог олицетворение природы, то этому и смысла нет живых людей конспирировать, природа наоборот обычно толкает к жизни, действиям и защите собственной жизни, тогда смысл отрицать конспирацию в открытую в нашем обществе?

– Какой же я тупой имбицил, какой я глупый, вот глупый я Добрыня! – возразил он себе. – Как здесь разобраться и стоит ли вмешиваться? Мне самому то места и возможностей в этой жизни едва хватает, но почему меня так раздражает такие события лицезреть… Куда же мне деваться?

Он подошёл к даме и спокойно начал с ней беседовать, пока мужчину отхаживали вызвавшие скорую помощь официанты. Женщина была белее полотна и заикаясь оправдывалась, мол она испугалась чего-то, взбесилась, когда ей показалось, что мужчина так психически давит на неё, словно он заковал ей в кандалы и избивает, он инстинктивно не сдержала злобы, не смогла и чуть его не убила. Она и перед мужчиной, и перед всеми готова бы была извиниться на коленях за содеянное, но никто даже не рассматривал в её случае возможность прощения, потому то не дошло до людей, что это может случиться с любым, абсолютно с любым. В такой ситуации у человека выбор психологически не велик – покончить с собой или убить того, кто мешает, а этот тупик приставляет опасность абсолютно для всех людей, хотя, как таковой является плацебо. Добрыня не боялся этого тупика, даже более, он был готов и собирался бросить этому вызов и выяснить, что же этот тупик формирует и можно ли это победить в этой жизни, потому что иначе жизнь и не имеет дальнейшего продолжения, это означает всеобщее вымирание, так как все наши эмоции, мысли, чувства и даже ощущения – это возможно проявление того, что уже где-то или случилось, или происходит или случится – все это о реальном. И этот замкнутый тупик в конце пути души человека – это конечный пункт сбора эмоционального мяса, однако получает ли его желающий? Добрыня понимал, что даже если и получает лишь на миг, потому что неизбежно это не росло в хищнике и его оставляет, так как крови человека он не пил – нет условий прижиться, и он догадывался, что именно люди это и устраивают. Вопрос его мучал лишь один – где они находятся? Явно не на Земле, просто потому что у нас нет таких технологических возможностей отсекать психически и манипулировать другими людьми и населением, кроме СМИ, влияние которых на общество очевидно и безопасно, даже является защитой человека. Добрыня поговорил с женщиной, та вроде успокоилась и взяла себя в руки, осознав содеянное и обретая понимание, что мучивший её страх – это плацебо, он эфемерен. Добрыня сказал ей напоследок:

«Вы помните, что что бы не потеряли. Это не уходит безвозвратно и невоспроизводимо, может если начинать заново и получится не в точности так же, но это будет существовать, а значит будет новым подвигом в вашей жизни. Никогда не сдавайтесь, мадам! И обязательно при наличии сомнений доказывайте себе обратное, потому что доказательство, как минимум обоснование реальности существования».

«Спасибо, – сказала ему женщина, понимающая, что её теперь до смерти общество забьёт и загноит в стремлении самоутвердится и доминировать, считая себя более классными и совершенными чем человек, совершивший с жизни ошибку, хотя по существу здесь с её стороны это даже не было ошибкой, потому что мало ли что с ней случилось бы, если бы она не поддалась этому гневу? В каких психически условиях она совершила это преступление? Может быть обратная альтернатива была неминуемая смерть и конспирация и женщина, лишь ранив мужчину, но не убив спасла их обоих сквозь самопреодоление, а никто даже не заметил, потому что никто не обращает внимание на реальный источник опасности и живут себе в молитвах и иллюзиях. А смысл молиться, ничего не делая для самозащиты имея при этом средства для этого технологически? Для коррекции психических процессов и сигналов достаточно осуществлять тонко-волновые процессы, в инфраструктуры и убийств гарантированно снизилось бы в половину, потому в основном это просто издевательство и поедание человека. Однако правду в обществе такие люди, как Добрыня и она не знали, об этом знали люди, которых были единицы, и они даже не знали друг друга, занимались обыденной жизнью, и никто им не верил, а правительство скрывало во избежание массовой паники, осознавая, что сами марионетки этой системы. В основном об этом открыто знали и говорили учёные, но не могли доказать, считая это паронормальным, сверхъестественным или религиозной загадкой. Тем не менее так мало было тех, кто об этом знал.

Добрыня покинул заведение, мучимый ощущением, что из него душевно и психически выдрали все, что только можно, словно лишь мясо осталось, а его не существует, но в таком случае как он мыслит? Он вспомнил великую мудрость народа: «Я мыслю, значит я существую». Он пошёл к зданию стадиона, которое было построено неподалёку от моста с небольшой рекой, просто на воду посмотреть. Металлическое здание стадиона напоминало полуразрушенный Колизей и выглядело очень заманчиво, но внутрь заходить Добрыня не стал, однако его мучала сильная мигрень и словно у него выпал в шее просто так второй шейный позвонок, он невольно рефлекторно тронул затылок, однако так не бывает! «Шея у человека просто так не ломается, это началась конспирация, я не поддамся», – осмыслив это он решил прогуляться по мосту. Гуляя по мосту, он рассуждал и спорил сам с собой, разговаривал, наигрывая различные ситуации, беря то одну сторону, то другую. Беседа получилась очень интересная, но тут из-под моста послышался чей-то голос. Он замолчал и прислушался. Там под мостом беседовали два мужских голоса молодых юношей, которые обсуждали состояние своей подруги, но Добрыня не видел их внешности, он мог лишь подслушать: