Я спрашивал себя об этом с тех пор, как встретил Нова, но объяснения не было.

Ни единого, которое могло бы подвести черту той великолепной, бл*ть, неразберихе, к которой я привязался. Нова изобразила свою истерзанную душу на холсте и безмолвно страдала в тишине.

― Она не то, что можно легко объяснить. Прекрасно извращенная, практически безумная. Она выпускала своих демонов лишь тогда, когда считала, что за ней не наблюдают.

― Девочка действительно тебе нравится, ― прокомментировал он.

― Так и есть.

Это было сильное преуменьшение. Я не мог продемонстрировать ей те стороны себя, что понимали все еб*нутые фрагменты ее самой, которые девушка пыталась замести под ковер. Не хотел, чтобы она стала рабой собственных демонов, мы приручили бы их вместе. После того, как я укротил бы ее.

― Ты смог бы всадить ей пулю в голову, если бы она не была... ну, понимаешь?

Мой ответ был готов еще до того, как он закончил свою фразу.

― Я уже делал это раньше. Сделал бы и вновь. Смерть ― милость тому, кто не хочет ничего, кроме как умереть.

― Звучит удивительно по-философски.

Проигнорировав услышанное, оглянулся на коттедж и заметил, что свет в спальне был включен.

― Трипп на месте?

― Ага.

― Хорошо.

Взглянув на окно своей комнаты, заинтересовался, сколько времени ей понадобится, чтобы кое-что обнаружить.

― Давай покончим с этим.

Каллум кивнул и шагнул вместе со мной.

Глава 18

НОВА

Думаю, что он планировал это с самого начала.

Полагаю, парень знал меня лучше, чем я сама. А также был уверен, что если запереть дикое животное в клетке, оно сделает все, что в его силах, дабы выбраться.

Комната выглядела совсем не так, как когда он впервые покинул меня. Не была точно уверена, ожидал ли Рэтт, что я буду послушной, в любом случае этого не произошло бы.

Он запер меня в своей спальне.

Несколько часов назад.

Солнце уже взошло, а он еще не вернулся. Я расхаживала взад и вперед, вопила. Никто не пришел на помощь.

Вернувшись к его шкафу, размышляла, что возможно там было нечто, что позволит снять дверь с петель или вообще высадить ее. Большой палец зацепился за угол чего-то деревянного, я зашипела от боли, прыгая на одной ноге.

Когда снова могла шевелить им, присела вниз, отодвинув в сторону кучу плотно висящих футболок, обнаружила разноцветную дубовую шкатулку с символом бесконечности, вырезанным наверху. Выглядела она знакомо, но я могла бы проверить. Подняв крышку, уставилась на свои находки.

Там оказались пачки наличных, новые и скрепленные банковской лентой. Выглядело не слишком тревожно. Пистолет немного обеспокоил меня, взяв его, проверила обойму, насчитав три пули. Я бы оставила это при себе.

Можно предположить, что больше всего меня напрягли паспорта. Их было шесть. Все Рэтта. Или, точнее, его версии. В каждом было свое имя, ни одно не совпадало со следующим. Из того, что я увидела, моего Рэтта не существовало. Ему не было и двадцати четырех.

Я выронила документы, словно они обожгли меня, но тогда заметила нечто... скрученное в углу коробки. Рука дрожала, трижды не позволяя ухватить серебряную цепочку, прежде чем получилось. Дерзкая красная бабочка вращалась по кругу, а ее крылья переливались в лучах света.

Почему это находилось у него?

Ни одна из причин, которые я представляла, не имела никакого смысла. Даже если бы и было разумное объяснение, какое это имело значение? Он лгал мне обо всем. Мой отец держал этот кулон в бумажнике. Он собирался починить застежку и вернуть цепь мне.

Звук открывающегося замка заставил быстро вскочить на ноги, будь прокляты слезы.

Я не знала, что происходит, но понимала, что нужно убраться от него.

Он вошел в комнату, и я четко осознала, что не представляю, кто этот человек, но в его руке был пистолет. Так что сама усилила хватку, сердце бешено колотилось в груди.

Могла бы нарисовать нас прямо в тот момент.

Рэтт Салливан. Таинственный парень, облаченный в оттенки красного. Цвет крови и любви. Воинственный и страстный. Опасный и коварный. Когда смотрела на него, это все, что видела.

Я сама.

Нова Моркав.

Эксцентричная девушка, излучающая капли солнечного света.

Я была желтым. Полна меланхолии. Ядовитая. Сумасшедшая. Безумная.

И единственное, что осталось выяснить, чего я не могла разглядеть, ― это то, что происходило, кода эти два цвета смешивались воедино...