Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава 3 Мама, папа и я.

Как я уже писал, комната, где проживала наша семья, была всего 9 квадратных метров. В ней были кровать, раздвижной стол, моя кроватка и шифоньер, который и сейчас стоит в квартире моего брата.

Родители мои были оба из деревни, только мама из села Екатериновка, Шарлыкского района, Оренбургской области, а отец – из села Красная Балтия, Кузоватовского района, Ульяновской области. Отец служил срочную в городе Оренбурге и остался там. Мама окончила медицинское училище и работала медсестрой на Оренбургском Машиностроительном заводе. У обоих было по 7 братьев и сестёр. Матери их, мои бабушки были живы, а вот ни одного деда у меня не было – оба полегли в Великую Отечественную войну: дед Иван, отец моей мамы погиб 13 апреля 1942 года под Ржевом (Уже будучи офицером, командиром части, я нашёл его могилу и свозил туда маму, её младшую сестру Елену Ивановну и своего родного брата Ивана), а дедушка Яков, отец моего папы, пропал без вести в районе Нижнего Новгорода. Следов его отыскать не удалось до сих пор. В 1962 году мои родители познакомились, а 16 октября 1963 года на свет появился я. Свою сознательную жизнь я помню с 3 – 4 лет. Вот от этого времени и веду своё повествование. Не знаю, на сколько интересно оно будет читателям. Делаю это в основном ради внуков.

Дома я оставался один. Сидеть со мною было некому. Родители оставляли мне еду, запирали дверь на замок, и уходили на целый день на работу. Вероятно, поэтому я рано научился управляться с примусом, и готовить. В свои 3 года я уже готовился к путешествиям. Однажды мама вернулась с работы, дверь квартиры открыта, меня нигде нет. Мама в плачь, выбегает на улицу, а тут я собственной персоной, в ползунках цвета асфальта, и с таким же лицом, и белыми- белыми зубами. -Ты где был?! -, обняла меня мама. Я говорю, – в соседний двор ходил играть к ребятишкам! Так что путешествовать я начал гораздо раньше Пржевальского.

Маму очень беспокоил мой продовольственный вопрос, чтобы я не голодал, она договорилась в местном кулинарном подвальчике, чтобы мне давали всё, что я захочу, а потом она расплатится. Сказано – сделано. На следующий день, я собрал всю дворовую ребятню, и решил поразить всех аттракционом невиданной щедрости, спускаюсь в подвальчик и говорю: «Тётя Лена, мне вон ту вон шоколадку». Она мне даёт. Я поднимаюсь, а меня уже ждёт детвора. Раздаю всем по кусочку, и спускаюсь в подвальчик и говорю: «Тётя Лена, мне вон ту вон шоколадку». Она опять даёт, картина повторяется, и так раз 5. Потом тётя Лена заметила неладное и потихоньку пошла за мной и всё увидела. После этого шоколадок она мне больше не давала, а вечером всё рассказала маме. Та с ней расплатилась, провела со мной разъяснительную беседу, и больше доступа в кулинарию я не имел. Но слава – она вечна, до сих пор когда я встречаюсь с кем ни будь из дворовых приятелей, первое, что они говорят: «А помнишь, как ты нас шоколадом угощал?!».

Недалеко от нас, за рекой Урал, через мост, был парк культуры и отдыха «Зауральная роща», о котором я уже писал. Там были карусели, тир, и всякие аттракционы.

Больше всего я любил пропадать в тире, и это мне в дальнейшем очень пригодилось и в армии, и после, но это уже другие истории. Зимой мы всей семьёй и друзьями родителей, ходили в «Зауральную рощу» кататься на лыжах и санках. Это были самые счастливые дни моего детства.

Глава 4 Мои маленькие тайны

Как и у всякого мальчишки моего возраста у меня были свои маленькие тайны. Я часто любил сидеть под столом, представляя себе, что это мой дом, любил там, лежа на животе, рисовать в альбоме акварельными красками и карандашами. Рисованию меня учил дядя Петя, житель съемной квартиры Никитиных, а по жизни – лётчик-инструктор Оренбургского лётного училища. Вообще, стол был моим маленьким миром: там у меня кроме альбома с красками и карандашами, был фильмоскоп, по которому я, как путешественник на воздушном шаре изучал экзотическую растительность Африки, общался со своими друзьями – волком и зайцем из «Ну погоди!», Чебурашкой и крокодилом Геной, героями русских народных сказок.

Помню свой первый опыт в освоении керогаза, я решил к приходу родителей приготовить рисовую кашу. Высыпал весь рис, который нашёл в кухонном столе, в одну большую кастрюлю, разжег сам керогаз и начал кашеварить. Минут через 20, рис набухая, начал лезть изо всех щелей. Я еле успевал раскладывать его по разным чашкам и плошкам. К приходу мамы и бабушки их накопилась целая гора. Помню, как мама и бабушка, расстелив на полу газеты, высыпали на них полусырой рис для сушки, устраняя последствия, моих кулинарных экспериментов.

Еще я любил лазить по крышам сараев, открывая для себя много интересного. Сараи соседнего двора не везде плотно примыкали к нашим, образуя в некоторых местах довольно широкие карманы, которые я любил исследовать. Чем закончился один такой поход я уже писал.

Но всё когда-нибудь заканчивается. В 1970 году мама забеременела и нам дали квартиру в другом районе города. Детство на Пушкинской 51 заканчивалось, начиналось отрочество и юность, но это уже тоже другие истории.

Эпилог

В повести, конечно-же не всё моё детство, а только эпизоды и зарисовки, касающиеся Пушкинской 51. На деле детство моё было гораздо более насыщенным, тут были поездки на летний отдых в село Донское Сакмарского района оренбургской области, и в село «Красная Балтия» в Ульяновскую область на родину моего отца. Когда ни будь я обязательно обо всём этом напишу.

Рассказы

Старьёвщик

Молодое поколение не помнит, а старшее, 60- х годов рождения, должно хорошо помнить, что в 60-х годах по дворам разъезжали старьевщики, которые меняли всякий хлам: всякое ненужное тряпьё и макулатуру по весу на всякие дешевые детские безделушки пупсиков, мячики блестящие, из фольги, шарики на резиночках и всякую другую мелочь. Клиентурой их была в основном детвора. Случай, о котором я хочу рассказать произошёл с моей двоюродной сестрой Женей. Она просто мечтала заполучить пупсика, и когда в их двор приехал старьёвщик, родителей дома не было, и она не задумываясь отнесла ему новую мамину шубу, за что получила сразу двух пупсиков и шарик на резиночке в придачу. Довольная и счастливая Женя побежала с долгожданной добычей домой. Но когда вернулась тётя Клава, Женина мама, то радости от приобретения она не испытала. Зато женя испытала на себе всю подлость окружающего мира. Про этих пупсиков Женя и сейчас, наверное, помнит.

Как я работал дедом Морозом

Было это в 1967 году. Родители мои работали с утра, до вечера, а со мной сидеть было некому, в садик не пробиться и я «хозяйничал» один. Мама, чтобы я не голодовал, договорилась в местном кулинарном подвальчике, чтобы мне давали всё, что я захочу, а потом она расплатится. Сказано – сделано. На следующий день, я собрал всю дворовую ребятню, и решил поразить всех аттракционом невиданной щедрости, спускаюсь в подвальчик и говорю: «Тётя Лена, мне вон ту вон шоколадку». Она мне даёт. Я поднимаюсь, а меня уже ждёт детвора. Раздаю всем по кусочку, испускаюсь в подвальчик и говорю: «Тётя Лена, мне вон ту вон шоколадку». Она опять даёт, картина повторяется, и так раз 5. Потом тётя Лена заметила неладное и потихоньку пошла за мной и всё увидела. После этого шоколадок она мне больше не дала, а вечером всё рассказала маме. Та с ней расплатилась, провела со мной разъяснительную беседу, и больше доступа в кулинарию не имел. Но слава – она вечна, до сих пор когда я встречаюсь с кем ни будь из дворовых приятелей, первое, что они говорят: «А помнишь, как ты нас шоколадом угощал?!».

Как мы с бабушкой Людмилой коз пасли и овец

Бабушка Людмила, это мама моего отца. Жила она в Ульяновской области, Кузоватовском районе. селе Красная Балтия. Я почти каждое лето ездил к ней в гости. Помогал чем мог по хозяйству. Коровы у нее не было, зато были коза Любка и козлёнок Васька. В очередной мой приезд, а было мне лет 6, бабушке Людмиле выпало пасти деревенское стадо овец и коз. Те, кто держал коров – нанимали пастуха, а овец и коз пасли поочерёдно, по дворам. В то лето выпала наша очередь. Утром мы поднялись рано, и пошли к центру села, где собиралось стадо. Вообще пасти баранов и козлов легко – они всегда идут за вожаком, и мы погнали их и заброшенный колхозный сад и там расположились. Потом смотрю, ори какое-то соревнование, подхожу – на кусте наша сетка с припасами. Они выстроились вокруг неё и прыгают по очереди. Постепенно время подошло к обеду. Присели мы с бабушкой Людмилой под яблоней, достали наши припасы и приготовились обедать. Я взял бутерброд с маслом, приготовился его есть, а тут из-за спины наглая бородатая козлиная морда, выхватывает у меня из руки бутерброд и ходу! В общем удалось пообедать только на яблоне. До дежурили мы с бабушкой до вечера и погнали стадо домой. Вожаком был старый здоровый баран, его хозяева жили в начале деревни, но он каждый раз вёл всё стадо в центр села к колхозному пруду, где останавливался как, вкопанный. Наконец приходил хозяин барана, давал ему тумаков, после чего грузил барана на плечи и нес его домой.

2
{"b":"689247","o":1}