– Ты где была? – сразу же набросилась на нее Хиллонен.

– В магазине! – буркнула она, устраивая на стуле несколько огромных пакетов.

– Нашла время! – зашипела Моль. – Мы тут сидим, голову ломаем…

– А чего ломать-то? – беспечно протянула Кочарыга. – Деньги-то все равно потеряли!

– Деньги… Как бы нам что-то другое не потерять! – зловеще прошептала Моль. – Ты что, вообще не врубаешься?

Они говорили очень тихо, мне удавалось поймать не каждое слово из их разговора. Тем более, что белокурая Люся за соседним столиком изрядно мне мешала – она никак не могла сделать заказ, капризничала, а молоденький финн на ломаном русском описывал ей состав каждого блюда из меню.

– Марьяна, – вкрадчивым голосом начал Хампус. – Вам же говорить, что это важный груз?

– Что? Я-то тут причем? – взорвалась Кочарыга. – Твоя женушка была со мной в автобусе! Она своими глазами все видела! Это форс-мажор!

– Тише! – цыкнула на нее Моль, испуганно взглянув на парочку за соседним столом. – Что ты орешь как резаная?

– А чего вы на меня стараетесь это повесить? – шепотом продолжила Кочарыга. – Вообще, Эмка, это из-за тебя мы попали!

– Что? – задохнулась от возмущения ее подружка.

– Да, я всегда одна ездила, и ничего! А тут ты, видите ли, решила меня проконтролировать! Не доверяешь подруге, да? Вот и получила шмон на границе! Тебе же всегда везет как утопленнице! У тебя аура плохая!

– Что ты мелешь, идиотка? – взревела Моль. – Ты вообще думаешь, прежде чем рот открывать? Забыла, кто твоего сыночка из тюряги вытащил? Так что сиди тихо, а то получишь по своей собственной ауре!

– Давайте не надо кричать! – прервал их перепалку Хампус. – Когда Густав узнает, всем плохо будет…

– Что, мы на деньги попали, да? – перепугалась Марьяна.

– Еще как! – хмыкнула Моль. – И не только… Густав же сразу предупредил, груз предназначен для нового покупателя, очень серьезного. У нас появилась возможность работать с большими людьми, понимаешь? Это тебе не медальками приторговывать! Через два дня груз должен быть в Швеции, его там ждут! Это вопрос доверия к нам!

Я вся превратилась в слух. Может, стоит записать их разговор? Я стала тихонько рыться в сумке и тут вспомнила, что сунула свой смартфон в карман куртки. А куртка моя сейчас на Тане!

– Густав мне уже звонить, спрашивать… – тихо пробормотал Хампус.

– А ты что? – буркнула Кочарыга.

– Сказать ему, что все хорошо… – обреченно вздохнул он.

– Значит, так! – решительно начала Эмма Хиллонен. – В пятницу груз должен быть на пароме и благополучно плыть в Швецию. У нас день, чтобы его вернуть! На границе груз не нашли. Значит, он либо в автобусе…

– Мы там искали! – перебила ее Кочерыга.

– Ты взглянула только под креслом той бабы! А если пакет оттуда выпал во время какого-то поворота или… торможения? А ты, вместо того чтобы спокойно обыскать весь салон, сразу же начала копаться в вещах той курицы!

– Мы начали копаться в вещах той курицы! – язвительно поправила ее Кочарыга.

«Сами вы курицы!» – подумала я. От неподвижного сидения у меня затекла спина, в Танькином пальто и огромном палантине было невыносимо жарко. В какой-то момент мне показалось, что я сейчас упаду в обморок.

– Автобус возвращается с экскурсии в четыре часа, – продолжила Хиллонен. – Ты должна обыскать его еще раз!

– Я? Почему это я, интересно? – возмутилась Кочарыга.

– Потому что это твоя работа! – холодно ответила ей подружка. – Помни свое место… И про сына своего вороватого не забывай! Он только благодаря Норе еще гуляет на свободе!

– Долго вы еще с Норкой будете меня сыном шантажировать, а? – взревела Кочарыга.

– Долго! – наглым тоном ответила ей Моль. – В общем, Марьяна, как ты будешь договариваться с водителем, нас не касается. Автобус ты должна обыскать сегодня же!

– А если там ничего нет? – прошипела Кочарыга.

– Значит, пакет забрали!

– Наверняка, эта крашенная! – предположила Марьяна.

– Я с нее глаз не сводила всю дорогу, – покачала головой Хиллонен. – Одна в автобусе она не оставалась. Так что это либо ее соседка, та старуха в дурацкой шляпе, либо водитель!

– Точно, он мог! – согласно закивала Кочарыга. – Они, которые порядочными прикидываются, все такие! А если это они, что делать будем?

– Будем обыскивать их номера!

– Что? – хриплым голосом переспросила Кочарыга.

– Нам придется так делать! – встрял в разговор Хампус. – Густав сделает нам плохо!

– Да и Норка таких денег нам никогда не простит! – нервно выдохнула Хиллонен и уронила голову на ладони.

– Слушай, Эмка, что я сообразила! – Кочарыга чуть не подпрыгнула на стуле. – Помнишь, там, на границе мы выходим из туалета, а эта кикимора ревет… Мы еще решили, что ее заловили с нашим пакетом!

– Ну, помню…

– А она из-за девки своей ревела, та вроде паспорт забыла!

– И что?

– Да где она паспорт могла забыть, а? Только в салоне!

За столиком повисло долгое молчание. Сердце у меня бешено забилось, я вжалась в стену, стараясь даже не дышать…

– Как же я сразу об этой соплячке не подумала! – наконец выдавила из себя Моль. – Если она была в салоне и слышала наш разговор… Так, пошлите!

– Куда? – испуганным голосом спросила Кочарыга.

– Есть идея! – сухо бросила Хиллонен и первая вскочила на ноги.

Ее стул при этом так царапнул мраморный пол, что у меня мурашки побежали по коже! А может быть, они побежали от страха… Я вдруг сообразила, что если эта Хиллонен повернется ко мне лицом, то никакой берет меня не спасет. Она узнает меня, чувствую. Она ушлая.

Тучный Хампус и Кочарыга стали медленно отрывать свои тела от стульев… А я как сидела, так и рухнула под стол! Через минуту мимо меня промелькнули три пары ног.

– Девочка, что случилось? – присела рядом со мной белокурая Люся. – Может тебе врача вызвать, а?

– Вам плохо? – испуганно хлопал ресницами молоденький голубоглазый официант.

– Нет-нет, спасибо, мне хорошо! – шепотом, из-под стола, ответила я.

Когда я вылетела из кафе, мама с Таней уже ждали меня около фонтана.

– Катя, что это? – в ужасе воскликнула мама, стащив с моей головы берет.

– Это, это… подарок для Инессы, – нашлась я. – Берет и шарф!

Инесса Рудольфовна Штейнберг – это Танина соседка по коммуналке. Сварливая, не очень приятная старушка, но очень одинокая и несчастная. Мне ее жалко.

– Ну, подарок – это, конечно, хорошо… – удивленно протянула мама. – Катя, да ты же вся мокрая! Что с тобой? Ты не заболела?

– Нет, просто в магазине было жарко!

Я с трудом стащила с себя палантин – Таня закрутила его вокруг моей шеи просто каким-то морским узлом! Мама продолжала пристально на меня смотреть.

– Значки выбрала?

– Какие значки? – не поняла я.

– Таня сказала, что ты пошла значки для рюкзака выбирать!

Танька за маминой спиной сделала выразительные глаза.

– А, ну да, – сразу же закивала я. – Значки… Дебильные, ничего интересного…

– Голова прошла?

– Какая голова?

– На которой минуту назад был этот дурацкий берет! – завелась мама. – Ты полдня жаловалась на головную боль! Катя, ты вообще в себе?

– Да, все нормально, мамочка, – вымученно улыбнулась я.

Мама посмотрела на меня с нескрываемой тревогой…

– Может быть, нам где-нибудь пообедать? Уже полвторого! – очень вовремя прервала наш странный диалог Таня.

– Точно! Кушать хочется! – тут же согласилась я.

Мы вышли из опостылевшего мне торгового центра и отправились в нашу с мамой любимую пиццерию, что напротив городского вокзала. Здесь было тепло и очень уютно – красно-белые скатерти, запах свежевыпеченного теста. Правда и народу в кафе было очень много, мы с трудом нашли свободное место.

– Надо же, сколько людей! – удивлялась мама, озираясь по сторонам. – Наверное, сегодня укороченный рабочий день… И финны, как обычно, ломанули в кафе! Знаешь, Таня, тут в пятницу вечером вообще невозможно пообедать! Все рестораны и кафе забиты до отказа!