После того как я еле растащил сражающихся задир и убрал пух и перья, я наконец смог прочитать в послании, что мне присудили государственную награду довольно высокой категории. К ней прилагался солидный денежный бонус, который я тут же положил на счёт Северуса, как и остальные пятьдесят процентов отчислений за патент аэрохоккея.
Так что мой детёныш имел неплохой запас на всякий случай, типа покупки дома, обучения в университете, да и просто традиционного для магов годового путешествия вокруг света в честь совершеннолетия. Это грело мне душу, снимая извечную тревогу за будущее, тем более что магическое золото было неподвластно никакой инфляции.
***
Эм, так о чём это я? А, точно, награждение и торжественный приём в нашу честь!
Наконец зазвучала бравурная музыка, двери отворились, и мы чинной толпой вошли в большой, богато украшенный зал. Вот реально так и хотелось приложить руки к груди и с придыханием прошептать: «Вах, кака багхата домина!».
Паркет, выложенный затейливым узором, с переливами нескольких тонов светлого дерева, мягко сиял, отражая свет сотен зачарованных свечей в огромной хрустальной люстре, роняющей каскад сверкающих хрустальных слезинок до самого пола аккурат в центре зала.
Лепнина в стиле барокко украшала куполообразный потолок и колонны по периметру помещения.
Парчовые златотканые шторы обрамляли высокие арочные окна с цветными витражами и ниши, заполненные опять же хрустальными напольными вазами с изысканными букетами живых цветов.
И везде позолота-позолота-позолота… блеск-блеск-блеск…
Мой внутренний мастер-отделочник задохнулся в благоговейном экстазе!
Не, я уже привык за несколько лет, что волшебники тяготеют к некой пафосности и излишней театральности, но это было чересчур даже для меня, привыкшего ко всяким прибабахам новорусских «малиновопиджачных» заказчиков. Хотя опыт выполнения самых странных «хотелок» у меня был многолетний. До золотых унитазов, правда, не добрался, но на всякую ахтунг-шик-шок-красоту насмотрелся.
Так вот, пошли мы стройным косяком в сторону небольшой сцены, на которой с искренней акульей улыбкой нас ожидало первое лицо магической Британии — высокая дама с изящной причёской, в тёмно-синей шёлковой мантии — мисс Юджина Дженкинс собственной персоной.
Почему «мисс»? А хрен его знает! Может, ни один мужик не решился стать супругом столь властной дамы. Или она его (мужа) на ритуалы пустила (кто знает заморочки этих чистокровных!) и стала снова непорочной девицей. У этих потомственных волшебников тараканы нажористые и живучие, так что лучше близко не влезать — убьёт!
Награда — золотой медальон с буквой «М» на шёлковой ленте — красивая вещь. Орден первой степени на зелёной ленте даётся за необычайную храбрость или исключительность магии. Легенда гласит, что зелёный цвет символизирует тот факультет Хогвартса, на котором учился Мерлин. Орден второй степени — за выдающиеся достижения или деятельность на благо магического мира — висит на фиолетовой ленте. Орден третьей степени — на белой ленте — присуждается за вклад в сокровищницу знаний.
Вначале награждали невыразимцев, а уж потом нас — сборную любителей-авантюристов. Мою награду принимал Северус, гордо поглядывающий на зрителей, среди которых были в том числе и деканы, и директор Хогвартса. Сыну вручили золочёную рамку, а в ней на бархатной фиолетовой подложке покоился символ признания нашей заслуги перед британским волшебным сообществом.
Фуршет, устроенный в честь героев, не отличался особо богатым меню: шампанское, красное вино, фрукты и сладости, какие-то безалкогольные напитки. Нас поздравляли, желали счастья, знакомились (со мной и с сыном), давали визитки, разведывали насчёт семейного положения.
Кстати, видели мы и наше бывшее «семейное положение», правда, издалека, чему были очень рады. Эйлин под руку со своим новым супругом и пожилым чернявым носатым господином дефилировала между гостями, но к нам не подошла. Северус только гордо вздёрнул подбородок и прошептал: «Не очень-то и хотелось».
В общем, вернулись мы домой ранним вечером и забились на чердак, чтобы в спокойной обстановке отдохнуть и посплетничать. Был первый день рождественских каникул, впереди нас ожидало спокойное праздничное время, которое мы расписали по пунктам: куда пойдём на экскурсии, на катки, в театр, в кино и просто на прогулки.
Но, кроме этого, Северуса ожидали зачёты в магловской школе; промежуточные задания он отсылал своему куратору из Хогвартса, задействуя нашу суперптицу. Отметки он получал достойные, преуспевая и в магических, и в магловских предметах. Коллеги сдержанно его хвалили, а декан даже пообещал выписать ему пропуск в Запретную секцию.
— Пап, меня пригласили в гости Поттеры на детский праздник, ты будешь меня сопровождать? — спросил Северус, когда мы устроились за столиком, сервировав кофе с пирожными.
— А стоит? Я же буду вам только мешать. Да мне и не присылали приглашение, так что это неприлично, — подумав, ответил я. — О чём мне говорить с родителями Джеймса?
— А как я пойду один? — надулся детёныш.
— Поттеры живут через две улицы от нас! — весело фыркнул я, не покупаясь на его надутую моську. — Ты к ним бегал чуть ли не через день, когда вы летом тут вчетвером скакали с великами и роликами.
— Ладно, так и быть, сам схожу, — разрешил мне полениться сын. — А вообще ты собираешься с кем-нибудь общаться кроме старичков-разбойников?
— Я контактирую с кучей народа: учителя, ученики…
— Акромантулы… — ехидно протянул Северус. — Серьёзно, пап, тебе пора социализироваться.
— Ух ты! Какие умные слова ты знаешь! — всплеснул руками я. — Того и гляди начнёшь меня побеждать в спорах!
— Ну па-ап… Ты снова делаешь это, — нахмурился сын. — Ты каждый раз переводишь разговор, когда я начинаю говорить о личной жизни. Ты у меня ещё совсем молодой, и мне не хочется, чтобы ты тратил время только на меня, иначе тебе будет очень грустно, когда я уеду из дома.
— Куда это ты собрался? — не понял я.
— Пап, мне через несколько дней исполнится двенадцать, а через пять лет я стану совершеннолетним. К тому времени я буду учиться у мастера Дамокла, а потом поступлю в университет, и не факт, что в британский. А что ты будешь делать один? Или станешь, как большинство профессоров, холостым одиночкой?
— Ну, время у нас ещё есть, обещаю серьёзно подумать над твоими словами. Я рад, что ты так заботишься обо мне, хотя сам ещё ребёнок.
Северус на эти слова только вздохнул и закатил глаза, показав, что он думает о моей попытке инфантилизировать его. Конечно, я знал, что этот подросток — ни разу не ребёнок в обычном понимании этого слова. Рано повзрослевший из-за плохих взаимоотношений родителей, халатности матери, пьянства отца, он и три года назад поражал меня своей серьёзностью и решительностью.
Хотя это можно было сказать обо всех потомственных мажатах; да и вообще в этом времени люди становились самостоятельными очень рано, не то что в моём бывшем/будущем двадцать первом веке. Может, это зависело от магии или от воспитания, ведь все волшебники так обучали отпрысков, чтобы, уехав в интернат, они не растерялись.
За эти месяцы я убедился, что Хогвартс является ареной для тренировок будущих политиков, бизнесменов и тех, кто будет на них работать. Связи, наработанные семьёй, здесь почти не котировались, и богатенький ребёнок мог стать изгоем, если его сумеют прогнуть.
Северус, частично прикрытый моим авторитетом, и сам отлично показал себя среди сверстников. Рейвенкло оказался непростым факультетом — именно оттуда выпускались будущие учёные, невыразимцы и политики высшей категории. Но в то же время почти все студенты были махровыми индивидуалистами, погружёнными в свои мысли и эксперименты.
В этом плане Джеймс и Сириус оказались белыми воронами, потому что вели себя, как обычные раздолбаи. Они хорошо учились, прибегали ко мне по субботам, чтобы выпить чаю и рассказать о своих мальчишеских делах, а потом уметались снова шалить. Единственное моё серьёзное вмешательство в деятельность энергичной парочки — я пресёк нападения на других учеников.
