Проснулся я очень рано: по ощущениям, до звонка будильника оставалось ещё много времени. Потянулся, почувствовал неприятное давление в спину, будто старый комковатый матрас решил показать все свои прелести; удивлённо открыл глаза и чуть не заорал! Комната была явно не моя, потому что я точно не стал бы жить в таком свинарнике!
Грязные занавески, грязные полы, грязное постельное бельё, грязный коврик, грязные руки… Постойте-ка! Это точно не мои руки! Я — здоровенный рыжий мужик, и руки у меня соответствующие — лопатообразные, с трудовыми мозолями — я же не метросексуал, работающий в офисе, а самый обычный строитель-универсал. Могу и кирпич класть, и стяжку забабахать, и плитку положить, и ламинат, и паркет, а уж про обои и покраску вообще молчу: с закрытыми глазами в нетрезвом виде — на раз!
Ну да, вот такой я человек — простой работяга: высшего образования нет, как и манер, присущих отпрыскам богатых родов и псевдоаристократам. Сразу после детдома мне выдали комнату в коммунальной квартире и пожелали всяческих успехов во взрослой жизни. Я к тому времени уже закончил строительный техникум и поступил на работу, так что деньги какие-никакие получал, крыша над головой имелась, в общем, счастье, мир и достаток! Так вот я и жил, взрослел, потом старел, но всё равно я был рыжим здоровенным мужиком, а не этим… кем бы то ни было!
Попытавшись резво подняться с бомжацкой постели, я испытал все прелести «постбухального вертолёта». Пришлось немного посидеть, опустив голову, и подышать на счёт, как бы ни было противно чуять вонь немытого тела и застойного перегара. Через пару минут я пришёл в себя и осторожно поднялся на ноги, сделав пробный шаг. Было очень необычно ощущать себя ниже ростом и намного легче весом, чем прежде.
Я немного неуверенно походил по захламлённой комнате, чуть слышно матерясь себе под нос и стараясь не наступать на особо подозрительные пятна и разводы грязи, размазанные по доскам пола. Когда я перестал запинаться и покачиваться, как пьяный моряк на суше, решил осторожно вылезти на разведку.
Вышел в узкий тёмный коридор. Одно окошко давало слабый свет, ещё больше подчёркивая обшарпанность и общую загрязнённость всего дома. Я по очереди заглянул за двери, выходящие в коридор: спальня, спальня, пустая комната, ванная. Вот в неё-то я и вошёл, заметив зеркало на стене.
Ну что я могу сказать о своей внешности: это точно не я! Уж не знаю, каким ветром меня занесло в этого молодого шатена, но явно не по моему желанию. Если бы я выбирал, то предпочёл бы кого повыше и поздоровее. А этот юный алкоголик явно страдал от собственной лени, потому что изначально неплохая фигура была совершенно испорчена отсутствующей осанкой и хилыми мышцами. Внешность была самая обычная: мужик и мужик, хорошо хоть молодой, а не старик, как я-прежний.
Так, постойте! Это что же получается — я умер там, а это моё перерождение? Почему я тогда не младенец, а сразу взрослый бухарик? Или это ад такой? Типа, вот тебе ужасные условия для начала игры — крутись как можешь, чтобы прокачать уровень!
Выйдя на пенсию, я увлёкся подобной игрой, а что? Семьи у меня не было, дачи для проведения активного досуга не заработал, так что стал престарелым геймером.
Виртуальная жизнь помогала не загнуться от скуки. Какие развлечения у небогатого пенсионера, живущего в коммуналке? Ну, кроме понятных, как то: сплетни с соседями, флирт с бабками на лавочке у подъезда, ругань в магазине, ругань в очереди в поликлинике и прочие счастливые ругательные моменты.
Так вот, я целиком переселился в сеть, изредка отрываясь на пожрать/поспать/помыться/закупиться. Я даже сдружился с несколькими такими же двинутыми игроками из разных стран, благо что из любопытства ещё по молодости выучил английский язык. Игра захватила меня, помогая скрасить довольно унылое существование в реальности, — именно там я жил, сражался, любил.
И вот теперь мне выпала неожиданная карта и новая жизнь в молодом теле, и я ни за что не упущу такой прекрасный шанс, не обращая внимания на низкий начальный уровень. Тело приведу в порядок, алкоголь выведу, срач уберу, ребёнка накормлю… Стоп! Какого ещё ребёнка?!
На меня из-за двери испуганно таращился мелкий пацанёнок в какой-то странной одежде, типа, как у нищего гасконца, — протёртая рубашка, но с кружевами на манжетах и какие-то укороченные штаны на резинках. Прям маленький Д’Артаньян без усов и шпаги.
— Пап, — тихо прошептал ребёнок, зыркая на меня своими чёрными глазёнками, — ты в порядке?
— Да вроде, малыш, — так же негромко ответил я, присаживаясь на корточки, чтобы не нависать над ним и разглядеть получше своего сына. Правильно ведь? Раз я в этом теле, а детёныш зовёт меня папой, значит, это мой отпрыск, вот только чего это он такой зашуганный и худой?
— Я не хотел! — всхлипнул пацан и кинулся мне на шею. — Пап, я больше так не буду! Я так испугался! Ты упал, а потом окутался таким ярким светом и задёргался, даже подлетел вверх на пару ладоней! Па-ап…
— Ну ладно, не бойся, — обнял я худенькое дрожащее тельце, усиленно пытаясь понять, о каком сиянии бормочет малыш. Шо это за хрень?! Я что, в магический мир попал?! Типа, я колдун, а мой отпрыск чуть не помер со страху из-за неправильно сработавшего заклинания? Если это так, то я, наверное, не бытовик (судя по срачу в доме), а какой-нибудь погодник или стихийник, раз летаю по воздуху. Ладно, разберусь потом, пока надо выяснить у сына поподробнее, кто я и где нахожусь. — Малыш, я плохо помню, после обморока что вообще произошло?
— У меня случился этот… сти-хий-ный выброс, — чуть запинаясь и всё так же всхлипывая, пояснил пацан. — Я не хотел, просто голова сильно болела, а ты начал ругаться, вот я и выкинул… Ты упал, а потом мама перенесла тебя в комнату…
Так, значит, мама у нас всё же есть, и, к сожалению, тоже не бытовик. Что же это за семья бестолковая — куча магов и ни одного полезного в хозяйстве? Интересно, а сын тоже стихийник? Выглядит достаточно взрослым и разговаривает осмысленно, а не лепечет. Хотя по его худющему телу непонятно, сколько ему лет.
— Сынок, ты успокойся, я не сержусь, — погладил его по спине, чувствуя под рубашкой все позвонки и рёбрышки этого худющего воробышка. — А мама куда делась?
— Она по делам ушла, в аптеку зелья сдавать. Сказала, что вернётся только вечером.
— А сейчас у нас утро? — увидев согласный кивок, лёгонько обнял сына и попросил: — Давай-ка я умоюсь, а ты иди на кухню, я очень хочу позавтракать вместе с тобой. Посмотри, что у нас имеется из продуктов.
Когда ребёнок убежал, я обследовал ванную на предмет помыться и побриться. Нашёл в шкафчике помазок и безопасную бритву. Из средств для мытья был только кусок дешёвого мыла, но я и ему был счастлив. Ещё меня поразила система кранов: почему-то не было смесителя, а только две разные трубки подачи воды. Пришлось затыкать слив пробкой и набирать ванну, чтобы хорошенько вымыться.
Воду пришлось менять трижды, настолько она была грязной после каждой помывки. Напоследок я ополоснулся холодной водой, разогнав остатки похмелья, и вылез из ванной, брезгливо ступив на грязный кафель. Прошлёпал обратно в свою спальню, порылся в шкафу, нашёл не вонючую чистую одежду: семейники, носки, майку, тёмно-синие джинсы и клетчатую рубашку. Обнаружил даже какие-то полуботинки на рифлёной подошве, так что вниз, на первый этаж, я спустился во всеоружии.
Мелкий (бля, надо как-то ненавязчиво узнать его имя и поменьше материться!) уже разложил на столе продукты, не особо отличающиеся разнообразием. Я осмотрел предложенный ассортимент и обрадовался: яйца, какой-то паштет, молоко, хлеб и сливочное масло — на завтрак точно хватит. Интересно, если дома есть продукты, значит, мы не нищие, так чего ребёнок такой худющий, да и я не отличаюсь особыми запасами жира?
Быстренько приготовив огромный омлет, поджарив кусочки хлеба в тостере и сварив какао для детёныша, а для себя кофе, я набросился на еду. Сын тоже молотил, что только за ушами трещало. Когда мы насытились, я сложил грязную посуду в мойку и задумчиво огляделся, привычно отыскивая взглядом пепельницу и сигареты.
