Коля Щепкин, которому в последнее время все было нипочем – он никого и ничего не боялся, ведь в нем жила неимоверная сила! – не мог сдвинуться с места.

Время тянулось. Как показалось ему – очень долго. Коля Щепкин, всесильный Коля Щепкин дрогнул… Он уже хотел дать деру вниз, как Ниночка нараспев и нарочито обиженно позвала его:

– Колясик, ты куда?.. Иди же к своей крошке… – И она артистично раскинула руки и страдальчески закатила глазки.

Усилием воли Коля развернул непослушное тело и с опаской ступил в квартиру.

Ниночка, которая была выше на целую голову, обняла его, крепко сжав руки на шее.

– Ой, больно! – вскрикнул он.

Шею ломануло так, что раздался хруст. Уже почти заживший атлантовый позвонок (гипсовую повязку должны были снять через несколько дней) вновь дал о себе знать.

В первые минуты пребывания в своей, и какой-то чужой, квартире Щепкин привыкал к новому своему положению, не зная, что и предпринять. Он лихорадочно вспоминал о родителях: как они отнесутся к перемене в семье?.. Как все же нужно будет улаживать дела с мужем Ниночки?.. Что скажут друзья, соседи, глядя на неожиданную рокировку фигур?.. Но больше всего его волновал извечный вопрос: что же делать, касательно себя и Ниночки. Он решительно оказался не готов к такому повороту событий, хотя мечтал о нем и в сладострастии не раз представлял себя с любимой женщиной…

Щепкин топтался в темной прихожей их небольшой двухкомнатной квартирки, а нетерпеливый голос Ниночки звал его из комнаты:

– Ну, Коленька, где же ты?.. Порадуй скорее свою кнопочку.

Коля растерянно вошел в комнату. Ниночка сидела на кровати, поджав ноги, и шлифовала пилочкой свои прелестные коготки.

– А где же мандаринчики? – удивилась Ниночка.

Щепкин как истукан смотрел на нее, не понимая – о чем это она?

– Колясик, ты забыл, что я люблю мандаринчики? – игриво завизжала Ниночка. Она вспорхнула с покрывала, подбежала к Щепкину и шутливо потрепала ладошкой по волосам.

– Ладно уж… Но впредь не моргай!.. Какой-то ты потерянный сегодня!..

Помявшись еще немного, Коля пошел в кухню. С утра он не ел, и теперь, после нервного стресса, голод дал знать о себе.

– Супчик и котлеты в холодильнике, разогреешь сам… – неслось ему вдогонку.

Вечером с работы ввернулись родители.

Коля с напряжением ожидал объяснений.

Ниночка, как ни в чем не бывало, выпорхнула из комнаты и, словно легкая птичка, подлетела к ним:

– Добрый вечер, мамочка! – и она быстро чмокнула ее в щечку.

– Приветик, папусик! – Ниночка стрельнула глазками на мужчину, сделала тот же жест поцеловать в щеку, но тут же отстранилась, игриво погрозив пальчиком.

Коля Щепкин заметил, как отец несколько сконфузился – ведь рядом стояла жена; но, видно, ему все же было приятно это внимание.

Коля ждал расспросов, удивления, негодования со стороны родителей. Но – странно – не дождался! Они, как само собой разумеющееся, приняли вечернюю встречу и занялись своими делами.

Щепкин потоптался возле них, нервно проговорил:

– Вы ничего не хотите спросить?

Те удивленно уставились на него.

– Если ты хочешь что-то нам сказать, то говори.

Коля еще покрутился на кухне и удалился в комнату, где его ждала любимая девушка.

Так началась новая жизнь Коли Щепкина.

Похоже, для других ровным счетом ничего не произошло. Соседи здоровались с Ниночкой, будто жила она здесь бог весть сколько. Друзья нисколько не удивлялись, завидев Колю с женой. И только самому Щепкину становилось все неуютнее и горше на душе.

Ниночка оказалась довольно капризной и привередливой натурой. Каждый раз она выказывала неудовольствие, когда им приходилось трястись в тесном троллейбусе по пути в институт.

– Авто надо бы приобрести, – твердила она, – родители помогут… Да и пещерка ваша давно не вмещает всех!

К тому же Ниночка любила одеваться в дорогие вещи. Она не могла носить то, что предлагал купить Коля. А то, что нравилось ей, не в состоянии был купить он. Стипендии его порой не хватало даже на ее любимые мандарины, которые она съедала в неимоверных количествах, – Щепкин только и успевал, что собирать по всей квартире засохшую кожуру. Свою же не такую большую зарплату Ниночка пускала на парфюмерию. Можно было сломать голову, читая все эти названия на коробочках, пузырьках, бутылочках, для которых пришлось выделить несколько полок на книжном стеллаже.

Коле Щепкину вскоре пришлось устроиться на подработку. По ночам он разгружал вагоны, перетаскивая тяжеленные мешки. Заявляясь домой под утро, успевал только принять душ, попить чаю, и – бегом на занятия.

На лекциях он обычно дремал, чтобы дать хоть какой-то отдых молодому, растущему организму. На спортивных же парах нужно было быть начеку: дополнительная нагрузка утомляла, и в любую минуту он мог получить травму.

Приходя домой, возникала необходимость радовать Ниночку, обхаживать ее.

– Колясик, ты же знаешь, как я люблю пить кофе в постели!.. – И Коле ничего не оставалось, как подчиниться безобидной прихоти жены.

Проходя мимо цветочного магазина, она многозначительно поглядывала на Щепкина. И тот, словно заяц перед удавом, застывал, не в силах отвести взгляда от витрины. Совал руку в карман, нашаривал последние рубли и покупал букет роскошных роз. Если же на дорогие цветы денег не хватало, Ниночка одаривала его высокомерно-презрительным взглядом, срывалась с места и надменно цокала по тротуару тонкими каблучками импортных туфель. Колясик покорно семенил следом, устало и безразлично отмечая, как поглядывают на ее красивые ножки встречные мужчины.

…В общем, дело оказалось дрянь! Чего угодно мог ожидать Коля Щепкин от такой перестановки в своей жизни, но только не того, что произошло. Измотанный до предела, он еще какое-то время надеялся на перемены к лучшему. Порой пытался «говорить по душам» с Ниночкой, стараясь разъяснить смысл жизни, который, по его мнению, заключался в душевном единении, а не в красивой поверхностной мишуре. И ему казалось, что иногда в карих Ниночкиных глазах, где-то глубоко-глубоко в них, начинает тлеть огонек понимания. В эти минуты Щепкину становилось немного легче, зарождалась надежда. И это были самые счастливые мгновения в его новой жизни.

Но надо бы вернуться к первопричине всего…

Гипсовый «воротничок» Щепкину давно сняли. Но осталось неудобство при повороте головы – будто что-то мешало в районе атланта. Да и если присмотреться хорошенько, голова Колина оставалась чуть повернута в сторону и наклонена набок. Он подозревал, что причиной этому было крепкое Ниночкино объятие в тот первый, злополучный день их совместной жизни.

Ниночка иногда подтрунивала над ним, называя «Заслуженным калекой спорта», и все советовала еще раз обратиться к врачу. «Если что – у меня в лаборантской запасной позвонок найдется», – шутила она.

И Коля обратился к доктору. Ему сделали снимок. Оказалось, что позвонок полностью так и не встал на свое законное место. Врачи разводили руками, но ничего поделать не могли.

Это изменение в позвоночнике, хотя небольшое и не болезненное, мешало Коле Щепкину. Мешало держать правильную осанку на любимых занятиях гимнастикой, мешало правильному дыханию в плавании. Но больше всего Щепкин смущался Ниночки: в ее присутствии ему неловко делалось за свой небольшой физический недостаток. И когда он уже дошел до отчаяния в своем переживании, то вдруг опять вспомнил о волшебной энергии. «А почему бы не применить ее в медицине?» – подумал он.

Сказано – сделано.

Коля вошел в ванную комнату. Внимательно рассмотрел себя в зеркало. На шее, слева, виднелась небольшая выпуклость – неправильно стоявший позвонок. Надо сказать, что Коля Щепкин неплохо знал анатомию. И хотя она была пройдена еще на первом курсе, он ясно представил строение шейного отдела позвоночника. Сосредоточился на атланте. Стены ванной комнаты растаяли. Мир вначале раздвинулся, а затем и вовсе перестал существовать; но «вошел» в самого Колю и в его маленький позвонок под названием «атлант».