– Кстати, – Джейсон вновь повернулся и внимательно, чуть прищурившись, посмотрел на Тома. – Чего ты там застрял на втором этаже? Нашел что-нибудь? Или… кого-нибудь?
Том отстраненно подумал, не рассказать ли все сокурсникам, но затем, поддавшись некоему неясному порыву, отрицательно помотал головой.
– Ничего особенного, – сообщил он. – Очевидно, дом покидали в спешке. Ящики выдвинуты, бумаги в беспорядке. Видимо, кто-то их предупредил незадолго до начала операции.
Джейсон, казалось бы, вполне удовлетворился его ответом. Лестер же, чуть прищурив глаза, взглянул на Тома, однако не вымолвил ни слова.
– Разведывательная группа – отстой, – резюмировал Джейсон, зло сплевывая на землю. – Так и доложим старику Мортону, – он немного помолчал, затем, сощурившись, подозрительно оглядел Тома и произнес: – Кстати говоря, я тут кое-что заметил. Почему это ты просто…
Его слова прервал раздавшийся впереди шум мотора, и Джейсон отвлекся, повернулся и поднял голову. Кое-кто из ребят вскочил на ноги. Тут и там раздались облегченные возгласы, а Джейсон посмотрел на свои часы.
– Как раз вовремя, – ворчливо заметил он. – Еще бы немного, и пришлось бы уходить своими силами. Ладно, все уходим.
Джейсон и Лестер мгновенно поднялись на ноги. Светловолосый юноша расправил плечи и по обыкновению пошел первым, а остальные ребята гуськом потянулись за ним. Лестер тоже было направился к подъехавшему автобусу, но в какой-то момент остановился и взглянул на Тома. Том по-прежнему сидел, задумчиво уставившись в землю.
– Том, – позвал он, – ты идешь?
Том поднял глаза на Лестера, и что-то мелькнуло в его взгляде, что последнему совершенно не понравилось. Затем Том тряхнул головой.
– Да, конечно, – спокойно произнес он. – Пошли.
Основная часть ребят уже поднялась в автобус, как вдруг в чаще леса позади них послышались голоса и топот бегущих ног. Том и Лестер одновременно обернулись и принялись с напряженным вниманием вглядываться в сплошную темень леса.
– Вот черт, – тихо выругался Лестер. – Быстрее, Том. Они вот-вот добегут до берега.
Из автобуса выглянул раздраженный офицер и нетерпеливо махнул ребятам, дескать, быстрее. Том и Лестер побежали и быстро впрыгнули в уже начавший движение автобус. Он стал быстро набирать скорость, и последнее, что курсанты увидели из заднего окна, – как через минуту на берег реки выбегает отряд вооруженных солдат и начинает отчаянно стрелять им вслед.
Постепенно дорога становилась все хуже. Старенький автобус же, не сбавляя скорости, летел дальше по разбитой, покрытой рытвинами и ямами дороге, время от времени опасно раскачиваясь из стороны в сторону и прилично подскакивая на ухабах.
В несущемся автобусе царила настороженная тишина, каждый осмысливал случившееся.
Офицеров, прибывших за группой, было двое: хмурый Макинтош, не проронивший ни единого слова при виде ребят; и еще один молоденький кучерявый офицер, сидевший за рулем старенького микроавтобуса.
Едва только ребята расселись по местам, Макинтош встал в проходе между двумя рядами сидений, повернувшись к ним лицом, достал откуда-то портативный микрофон и поднес его к губам. Окинув недовольным взглядом мрачных воспитанников, он произнес:
– В данный момент мы выясняем причины произошедшего… гм… разлада в разведывательной группе, из-за которого провалилась вся операция. Вы все сейчас, конечно, вне закона и должны вести себя спокойно. В целях обеспечения вашей же безопасности мы везем вас в другое укрытие, где вы подробнейшим образом доложите о ходе вышеупомянутой операции и сопутствующих событиях, если таковые имели место быть. Дальнейшие решения будут приниматься с учетом всех обстоятельств, доступной информации и национальных интересов.
По салону пробежал взволнованный шепоток. Том сдвинул брови и пристально наблюдал за надменным Макинтошем. Что это значит – «вне закона»? Значит ли это, что Беловодье оставляет их без своего покровительства и защиты? Иными словами, отказывается от них?
Макинтош величественно поднял руку вверх – все моментально стихло.
– Без паники, солдаты! – гаркнул он. – Оставайтесь на своих местах. Прямо сейчас мы решаем эту… гм… проблему. Новое укрытие находится далеко, и ехать придется долго. Через несколько часов сделаем короткую остановку, а потом будем ехать без перерыва сутки. Приготовьтесь.
И сел на переднее сидение.
***
Сразу после прибытия на какую-то заброшенную базу офицер Макинтош собрал всех перед небольшим двухэтажным кирпичным зданием. Он сообщил, что дальнейшие распоряжения будут спущены руководством завтра утром, а до этого времени все они должны оставаться здесь, и посоветовал, пользуясь возможностью, как следует выспаться.
Все ребята, понурые и угрюмые, в полном молчании разошлись по кроватям в бараке, куда их определили. Том, измотанный недавними событиями, быстро уснул, но спал он беспокойно.
В ту ночь ему снилась их жизнь в школе. Затем во сне появились Джейсон, Лестер, мелькнул Старый Сэм, потом образ сменился черноволосой девочкой из книжного магазина, которая затем обернулась девочкой с сине-зелеными глазами из резиденции. Через минуту они все полукругом стояли прямо перед ним и хором задавали какой-то вопрос, а Том не мог ответить на него, как ни старался. Они настойчиво и терпеливо раз за разом повторяли вопрос; он же, ощущая себя полным кретином, молчал. Затем все неожиданно провалились в сплошную непроглядную тьму, где были слышны только звуки выстрелов и чьи-то крики. Мгновение спустя Том вновь обнаружил себя стоящим в королевской резиденции и читающим записи из тех досье.
Вздрогнув, как от удара, Том проснулся. Некоторое время он лежал в темноте и отрешенно пытался вспомнить, что за вопрос задавали ему во сне. Вопрос этот казался чрезвычайно важным, но он не мог ничего припомнить. В отчаянии он подумал, что чем больше времени проходит и чем больше усилий прикладывает, тем меньше деталей сна он может припомнить. С течением времени образы из сна становились все более размытыми.
Уснуть он больше не смог, поскольку перед глазами все время вставали те злополучные записи. Вяло текущие мысли кружились в голове, все время путались, перескакивая с одного на другое, и никак не хотели упорядочиваться.
Постепенно мысли от обнаруженных им досье сменились размышлениями о его собственной жизни, и он в который раз попытался вспомнить, как попал в школу. И в который раз не смог.
Воспоминания о детстве были отрывочные. Одни тренировки, лекции и всяческие занятия. Они никогда не спрашивали, почему они учатся там. Том только помнил внушаемую им мысль, что учиться в их школе – очень и очень престижно, что они были специально избраны, что они лучше всех других. Правда, то, каким, собственно, образом их избрали, никогда не упоминалось.
В какой-то момент Тому мучительно захотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями по поводу найденных досье в том особняке – но с кем? Он повернул голову и, чуть прищурившись, вгляделся в силуэты лежащих на соседних койках людей. Слева лежал Джейсон, чуть дальше – Лестер. Оба не двигались, и Том гадал, спали ли они.
Он вновь спросил себя, что именно произошло в его отсутствие в особняке, ведь Том впервые в жизни видел Джейсона в настолько мрачном расположении духа.
Разбудить, что ли?
Том почти сразу же отмел эту мысль. Он никогда не был по-настоящему близок ни с кем из ребят, не дружил с ними, даже более того – сторонился их. Поэтому он не мог бы поручиться, что все, что он скажет, останется между ними. К тому же Том прекрасно понимал, что, если то, что его волновало, вдруг дойдет до старшего офицерского состава, вряд ли это их обрадует. Ведь сам Том во время своей короткой беседы с Макинтошем умолчал обо всем, что произошло на втором этаже. Ему самому не хотелось лишних проблем, особенно учитывая, что он и сам не знал, есть ли что-то важное в тех треклятых досье или нет. Пусть это и не давало ему покоя.
Вот уже некоторое время его мучила тревога; какая-то мысль постоянно вертелась в его голове, назойливо выпячивалась и сразу же исчезала, словно издеваясь над ним; и он никак не мог ее, эту самую мысль, ухватить. Каждый раз она ускользала от него, когда ему казалось, что он вот-вот поймет, в чем же, собственно, дело. Будто картинка на краю сознания, виденная раз в жизни в течение пары секунд, после чего ты не можешь припомнить ни изображение, ни суть. Только неясный силуэт, расплывчатый, увиденный словно сквозь толщу воды. Единственное, в чем он был почему-то уверен, так это в том, что эта возрастающая тревога неким непостижимым образом связывалась с теми досье.
