— Потеря ориентации в тоннеле подпространственного перехода, — сообщил БК «Моники».

В черном провале, изгибаясь, понеслась мерцающая полоса. С периодичностью в несколько секунд она набухала, вспыхивала и рассыпалась по всему объему виртуальной сферы управления гроздями незнакомых созвездий. Пульсация усиливалась, вместе с ней усиливалась поначалу едва заметная дрожь переборок, и медленно, но неуклонно росла перегрузка.

Рэд стиснул зубы и убавил мощность ускорителей до минимума против всех пилотских инстинктов, визжавших о том, что надо разогнать ходовую, рвануть штурвал и выдернуть звездолет из этой пульсирующей звездным светом аномалии. Вслед за ускорителями в режим прогрева ушли маршевые двигатели. Слева внизу игрушечный кораблик, сидящий на звездном атласе, задергался над страницей, перепачканной типографской краской, как стрелка неисправных механических часов. Самая простая и надежная из всех программ виртуального контроля болела нереальностью…

— Ты что делаешь, капитан? — не выдержал Стрэйк. — Не глуши ходовую!

— Джери, тебе — режим ожидания. «Моника», старт в спарринге строго по моей команде! Кейт, почему мы ослепли?

— БК не справляется с обработкой данных. Радары ДС в норме.

Иконки экран-генераторов разгорались расплавленным красным. Опять Стрэйк оказался прав. Нельзя лезть в дальний космос без резерва! Где те дополнительные генераторы, что остались на «Пасифике»…

— Хоть что-то в норме, — сказал Рэд. — Виктор, сворачивай наружное экранирование до обшивки. Гравитацию внутренних помещений — на ноль! Оставить в работе только компенсаторы рубки, индивидуальных средств защиты и рабочих постов техперсонала.

— Зачем ему сейчас невесомость? Чтобы палубы не разорвало? — тихо спросил штурман у Виктора.

— Да, он убирает разнонаправленные векторы… Бортинженер — экипажу. Внимание! Отключение систем искусственной гравитации на всех жилых и технических уровнях. Компенсаторы индивидуальных средств защиты в работу.

Невесомости Рэд не почувствовал. И пока, к счастью, не почувствовал тех сверхперегрузок, которые чуть не убили его на «Лающей кошке». На шести «g» компенсаторы ходовой рубки все еще справлялись, и командный состав лишь слегка прижимало к сидениям и спинкам. Это была единственная хорошая новость. Звездолет тащило неизвестно куда с возрастающим ускорением. Вибрация усиливалась. По обзорным экранам плескался размазанный космос. Тренькали, подвывали и тревожно позвякивали сигнальные системы рубки. «Моника» плакала от перенапряжения, не в силах сопротивляться ураганным энергетическим потокам, бушующим в тоннеле перехода. В цепочке энергоснабжения один за другим выбивало зеленые квадратики. В виртуальном пространстве, полыхавшем красной индикацией систем, повисла щербатая призрачно-зеленая улыбка.

— Рэд, носовой экран-генератор в красной зоне, сейчас сдохнет! — доложил Виктор. — Ты видишь?

— Да, я вижу. Хреново.

— Капитан, перегрузка растет, — сказал Стрэйк.

— Подожди, Джери…. Две минуты и стартуем…

Включился таймер обратного отсчета со ста двадцати секунд. Бортовой компьютер звездолета понял своего капитана буквально. Рэд выругался про себя, взглянул на никчемный таймер, и в следующий миг компенсаторы рубки чуть не сорвало волнообразными рывками гравитации.

— Тридцать секунд до старта. Подпространственные ускорители и маршевые двигатели готовы к работе. Нет ориентации на выходе из тоннеля подпространственного перехода, — объявила «Моника» под стоны и проклятия команды.

В виртуальном поле, отображавшем работу систем, замерцал значок носового экран-генератора, вспыхнул на мгновение и погас.

— Рэд, мы так убьемся, — сказал Кейт. — Вытаскивайте нас отсюда!

В оцифрованном космосе вокруг капитана и на обзорных экранах рубки бушевала угольная метель. Сквозь пургу помех едва просвечивала зернистая, как некачественный снимок, страница звездного атласа. На нее наползло еще одно искаженное изображение. И еще одно. Время увязло в воцарившейся невесомости, исчезло и воплотилось в бегущие задом наперед секунды, которых почти не осталось: три-два-один…

Рэд схватился за штурвал.

— «Моника», старт! Джери, в спарринг! Выход из подпространства. Сейчас! Поехали, поехали!

Взвыли ускорители. «Монику» — полуслепую и воющую сигнальными системами, швырнуло в космос сквозь черно-снежный тоннель. Корабль содрогнулся. Вырубился один из маршевых двигателей. Перед глазами завертелась неестественно вытянутая огненная гантель двойной звезды. Сигнальные системы включили весь диапазон звуков — от прерывистого низкого зуммера до курлыкающих трелей, преследовавших благородную цель предупредить экипаж об угрозе и как можно меньше его при этом напугать.

— Виктор! Что с экранированием?

— Перераспределил по корпусу с кормового генератора. Еле дышит. Носовой сдох.

— Серж, переключи нас на регион назначения. Кейт, ближняя локация жива-нет? Связь?

— Сейчас будет, капитан.

Сфера управления разбилась на осколки, нервно мигнула, пошла разводами и показала ближний космос, исчерченный траекториями космотрасс вокруг двойной звезды. Стрэйк отключил неисправный двигатель и зеркально — движок с противоположной стороны. Рэд заглушил перегретые ускорители и прекратил вращение. Из небытия перед самым носом всплыл борт транспортника. Цифры расстояний до него все еще лихорадочно прыгали. Продержавшись с минуту справа по курсу, он неуправляемо завалился на бок и унесся куда-то вверх. Планетная система опрокинулась, два ее солнца вновь пришли в движение.

— Да что такое… Мы же оттормозились. Я на маневровых! Виктор, почему нас крутит до сих пор?

— Носовые гироскопы выбило.

— И радар системы ориентации! — сказал Кейт. — Виктор, перезапусти комплекс ближней связи со своего пульта. Дальняя у меня вроде работает.

— …МНК-17 «Моника»! Зафиксирован выход из подпространства на недопустимо близкой дистанции от порта назначения. Вы находитесь вне зоны перехода. Ваш звездолет представляет угрозу для судов, находящихся на разрешенных орбитах! — прокатился по рубке голос диспетчера.

Голос был женским, с такими пронзительными металлическими нотками, что чуть перепонки не полопались.

— Есть ближняя связь, — пояснил Кейт. — Виктор, спасибо. Капитан, выбирай, что тебе больше по сердцу: «аварийное состояние звездолета» или «ошибка пилотирования».

— Что дешевле обойдется, — отмахнулся Рэд. — Всех с прибытием! Раз диспетчер орет, значит, куда-то прибыли. Кстати… Серж, где это мы?

— Ты не поверишь, капитан! Колониальный центр Айтела, Бета-радиус удаленности, юрисдикция Аналога два.

— Айтела? Вот это да! Неплохо мы прыгнули, а Джери?

— Точно Айтела, Серж? — переспросил Стрэйк.

— Дважды проверил.

— Капитан, ты с Пространством сторговался, что ли?

— Не без этого.

— Ну-ну. Смотри душу не продай.

— Бета? — переспросил Блохин. — Что это было — мы прошли спонтанным тоннелем?!

— Виктор, для начала верни гравитацию в отсеках. Потом обсудим. Джери, я выйду из виртуалки. «Моника», управление на первого пилота. Капитан — техническому персоналу. Звездолет прибыл… — Рэд на секунду запнулся, подбирая слова, которые не вывели бы команду из рабочего состояния, как это только что едва не случилось в рубке. — На дальнюю орбиту порта назначения. Вахта, все целы? Повреждения? Потери?

— Жизнеобеспечение норма.

— Контроль герметичности и технические уровни норма.

— Двигательный отсек. Аварийное отключение третьего маршевого двигателя по правому борту. Третий по левому борту заглушен с центрального пульта.

— Это мы еще легко отделались, Сэнди. Жди, сейчас я бортинжа и старшего техника тебе в помощь отправлю, вместе разберетесь. Виктор, на выход.

— Кейт, у меня вся виртуалка в отказах, дай картинку с наружных камер, я выйду, по визуальным ориентирам стабилизируюсь, — сказал Стрэйк радисту, пока Рэд разбирался с повреждениями и личным составом.

— Среди техперсонала потерь нет, — доложил Левис Белтс.