1. Миротворец

“Да, сейчас бы уже летели домой, – подумал с горечью капитан Уильям Клейтон. – Нет, ну как же все-таки не повезло…” Теперь он уже почти раскаивался в том, что пять лет назад в порыве благородства решил взвалить на экспедицию двойную ношу. Предварительная информация обо всех мертвых мирах этой системы была собрана довольно быстро, а Энигма… Ну, ее можно изучать до бесконечности. Тут не то, что десяти лет – десяти веков не хватит. Она ведь так же неисчерпаема, как Земля.

Отражая плавное вращение тора с жилыми отсеками, за стеклом прямоугольного иллюминатора исчезала и появлялась планета-гигант, сорок девятым спутником которой стал “Птолемей”. Эту планету, похожую на Юпитер, но с широкими, почти как у Сатурна, кольцами, обнаружили по доплеровскому смещению линий в спектре ее звезды в начале XXI века, когда у человечества не было никакой возможности послать сюда даже автоматический зонд. Энигму нашли немного позднее с помощью орбитального телескопа. А первый корабль отправился к ней лишь через пятьсот лет. “Птолемей” был вторым. Он ничем не отличался от “Гиппарха”, и прибыть к цели должен был всего на месяц позже. Это было разумное решение – запустить сразу два одинаковых звездолета, и оно целиком оправдало себя. В условленном месте “Гиппарха” не оказалось, на связь он тоже не вышел. Оставалась призрачная надежда на то, что некая авария случилась уже после того, как он погасил субсветовую скорость, и экипажу удалось высадиться на одну из планет или на какой-нибудь спутник. Отчаянные поиски продолжались несколько месяцев. Тщательному осмотру подверглись даже все мало-мальски крупные астероиды. В конце концов, следы разумной деятельности и в самом деле были найдены, но оставили их, как выяснилось, не люди, а некие пришельцы, посетившие Энигму как минимум двадцать миллионов лет назад. После этого стало ясно, что искать дальше бессмысленно. Для “Гиппарха” потерпеть катастрофу в пределах звездной системы, двигаясь на безопасной скорости, было бы слишком большим везением. Гораздо вероятнее, что это случилось бы на пути длиной в сто десять световых лет. Отказ защитного поля – и корабль мгновенно превращается в облако плазмы. Да мало ли что еще могло произойти… В общем-то, это была чистейшая авантюра – достигнув всего нескольких ближайших звезд, посылать пятьдесят человек в такую даль, из которой даже Солнце нельзя увидеть невооруженным глазом. Но слишком уж велико было желание узнать, что происходит на этой планете, так неправдоподобно похожей на Землю. Как когда-то Марс, Энигма не давала покоя и распаляла воображение. Сколько она породила надежд! И все они сбылись. Может быть, потеря экипажа одного корабля – не такая уж и большая плата за обретение такого чуда?

Клейтон достал из деревянного ящичка сигару, обрезал ее конец и неторопливо раскурил. Нечасто он мог позволить себе это удовольствие – запас сигар был рассчитан на пять лет, но после продления срока пребывания здесь вдвое пришлось расходовать их крайне экономно. Втянув в себя изрядную порцию дыма, он выпустил кольцо, которое оказалось слишком неустойчивым и рассеялось, не пролетев и метра. Поморщившись, Клейтон повторил попытку. Вот теперь кольцо получилось идеальное – казалось даже, что его можно ухватить рукой и повертеть на пальце. Оно долетело до середины отсека. Чтобы закрепить успех, Клейтон отправил за ним целую вереницу таких же гладких колечек. Смешно, наверное, но это всегда поднимало его самооценку. Ведь кроме него, пускать дымовые кольца не умел ни один человек на корабле. Просто ни у кого больше не было такого редкого хобби, как курение.

Выкурив сигару до половины, Клейтон посмотрел в окно, за которым в очередной раз проносилась Атлантида. Эта огромная планета всегда вызывала у него отвращение. Ее клокочущая атмосфера с волнообразными полосами разноцветных облаков напоминала какую-то омерзительную органическую субстанцию, тлетворную и агрессивную. И почему Зинат решила, что это самое удобное место во всей системе? Вполне можно было бы обосноваться и где-нибудь поближе к Энигме. Диаметр “Птолемея” всего триста метров, и автоматические аппараты инопланетян его все равно не заметили бы.

В этот момент – ни раньше и ни позже, открылась дверь и в отсек вошла научный руководитель экспедиции Зинат Корвар. “Легка на помине”, – подумал Клейтон слегка раздраженно. Доктор Корвар терпеть не могла табачный дым, поэтому сигару пока придется погасить и отложить в сторону. Но, может, это отчасти и к лучшему – вместо одного сеанса курения получится целых два, хотя и укороченных.

– Извини, что помешала, – слегка смутившись, сказала Зинат.

Клейтон усмехнулся – все почему-то считали, что курение для него не просто приятное развлечение, а нечто вроде медитации, и мешать ему ни в коем случае нельзя.

– Ничего, ничего, – ответил он, туша сигару в пепельнице, – потом докурю.

Зинат села напротив него. Клейтон уже понял, что разговор будет серьезный. Эта маленького роста, склонная к полноте женщина, всегда носившая длинные волосы, отличалась редким оптимизмом. Уныние, тоска и отчаяние были абсолютно чужды ее жизнерадостной натуре. Но сейчас она была не похожа на саму себя. Вернее, похожа на ту, какой она была в те дни, когда умирали последние надежды отыскать оставшихся в живых людей с “Гиппарха”.

Помолчав, она сказала с натянутой улыбкой:

– Ты как Христофор Колумб во время его первого посещения Америки. Тот тоже начал курить и приучил к этому остальных.

– А что? – ответил Клейтон. – Может быть, все повторится. Я ведь вернусь знаменитым, и кто-то, возможно, захочет мне подражать. Курение снова войдет в моду…

Ему вдруг расхотелось говорить об этом. Веселого тут было мало, да и на благополучное возвращение он уже не очень надеялся. Сюда-то экспедиция кое-как добралась, потеряв половину состава, а на то, чтобы проделать обратный путь, везения может и не хватить. И, скорее всего, действительно не хватит.

– Что случилось? – спросил он.

– Пока еще, к счастью, ничего фатального, – вздохнув, ответила Зинат, – но эти наши юные друзья вызывают у меня все большее беспокойство.

– Плохо себя ведут?

Зинат погладила кончиками пальцев лежавший на краю стола металлический цилиндр диаметром с тарелку и высотой всего пять сантиметров. Эта вещь была найдена в развалинах древней инопланетной базы на одном из спутников Атлантиды. Кое-кто считал, что это некий сложный научный прибор, но почему бы этой штуке ни оказаться и чем-то вовсе безобидным – например, устройством для прослушивания музыкальных записей, или каким-нибудь кухонным аппаратом? В конце концов, ведь не наукой же единой жили эти существа…

– Просто ужасно. Честно говоря, я не знаю, что делать. Они повторяют все наши глупости, причем в десятикратно увеличенном масштабе, и если так пойдет и дальше, через несколько лет от них ничего не останется. Это просто какая-то планета самоубийц. Они все ненормальные.

Ее рука плавно соскользнула сначала с цилиндра, а потом и со стола. В этом замедленном движении чувствовалась усталая безнадежность.

– Троянцы сбросили на партизан маломощную ядерную бомбу, – сказала Зинат, – и, по всей видимости, не собираются на этом останавливаться.

– Ничего себе! – поразился Клейтон. – Да, плохо, плохо…

Это известие и в самом деле потрясло его. Хотя о том, что троянцы готовы использовать в этом аналоге Вьетнамской войны тактическое ядерное оружие, известно было давно, казалось почти невозможным, чтобы они настолько потеряли благоразумие.

– Есть информация о жертвах? – спросил он и тут же подумал, что вместо слова “жертвы” правильнее было бы использовать слово “потери”.

– Информации пока нет, – ответила Зинат, – но жертвы, конечно, должны быть. Теперь я даже представить не могу, какова будет реакция Ахайи. Среди погибших наверняка было много их советников.

– Ну, не станут же они наносить удар по самой Трое, – сказал Клейтон уверенно. – Да и по троянским войскам в этой стране тоже, скорее всего, побоятся. Может, пронесет?