– Можно я?.. – провёл ладонями по спине вниз, остановился на пояснице, – шлёпать не буду, – тут же пояснил Джеймс, – только поглажу.

Голос стал тягучим. Задницу Стива хотелось. И гладить, и шлёпать, и кусать, и не только, но Джеймс понимал, что торопиться не стоит.

– Можешь… можешь шлёпнуть, – тихо пробормотал Стив, которого жаром окатило, как только руки Джеймса оказались ниже талии.

Барнс предпочёл не слова, а действия. Скользнул ладонями вниз. Выдохнул, как только пальцы коснулись упругой плоти. Стив прислушался к ощущениям: чужие руки даже сквозь ткань казались горячими, а прикосновения хоть и уверенными, но ласковыми.

– Слов нет, – произнёс Джеймс негромко, щекоча кожу дыханием, – Стиви, какая же у тебя задница.

Сжал двумя руками, потряс легонько, будто взвешивая, приподнял обе ягодицы и отпустил. Снова огладил по кругу, помял. И вдруг прижался бёдрами, а губами уткнулся в шею Стива, зашептал жарко:

– Ты обалденный.

Стиву было странно. Слишком горячо, непривычно и слишком… слишком много. Но хотелось ещё. Он облизал пересохшие губы, чуть прогнулся в пояснице, чтобы прижаться к Джеймсу, и откинул голову назад. Слепо ткнулся сначала в колючую щёку, а потом нашёл губы. Мазнул по ним, поймал сбивчивое дыхание, и, наконец, посмотрел на Барнса. Они так и двигались: держа друг друга взглядами, обмениваясь тяжёлым дыханием. Джеймс потирался о Стива, а тот гладил руки Барнса, лежащие у него на бёдрах.

Неожиданно Джеймс повёл ладонями по животу, выше, остановился на груди. Соски были напряжены, Джеймс почувствовал их сквозь ткань футболки.

– Давай снимем её, Стиви? – пробормотал он, целуя уголок губ и гладкую щёку. И прежде, чем Стив успел отстраниться, потёр и сжал соски, и ещё раз толкнулся бёдрами.

Стив отлепился от Барнса, торопливо стянул футболку, и столь же торопливо повернулся к Джеймсу. Хотелось всего. Стив обнял его за плечи, прижался грудью к твёрдому телу, и поцеловал.

***

Стив не слышал своё тело. Джеймс поразился тому, насколько Стив был глух в плане… он и для себя-то это не мог сформулировать толком.

Физическая оболочка Роджерса была подобна машине. Стив знал, как и что работает, на что его организм способен, насколько вынослив. Но это всё относилось к чисто физическим параметрам. В армии, в бою, на тренировках Стив владел своим телом на все сто процентов. Когда же речь заходила о физическом удовольствии, Стив деревенел. Становился неповоротливым, зажатым.

Они с Джеймсом целовались, гладили друг друга и тёрлись стояками. Барнс действительно обожал такое – сквозь одежду чувствовать чужое возбуждение, дразнить, повышать градус, но не переходить к основному блюду.

Дыхание Стива становилось тяжелее, к щекам и шее прилила кровь, но если в начале, когда они с Джеймсом оказались в горизонтальном положении, Стив отпустил себя, то позже разум вновь взял верх. Стив слишком старался, пытался удовлетворить Джеймса, переходя от одного чувствительного места к другому. И да, вроде бы трогал там, где обычно Джеймсу нравилось больше всего, но делал это так заученно, будто по методичке зазубрил, и под дулом пистолета не сделали бы ни шага влево, ни шага вправо.

– Так, стоп.

Это был первый раз, когда Джеймс пресёк что-то между ними. Стив вздрогнул, и на его лице отразились такие разочарование и грусть, что у Джеймса в груди глухо и тоскливо заныло. Стив дёрнулся неловко и попытался отстраниться.

– Куда? – Джеймс машинально удержал его на месте. – Куда ты? – мягче спросил он.

– Прости. Прости, пожалуйста, – Стив не поднимал глаз. Он был зажат и так нервничал, что весь окаменел. – Я вижу, что тебе неприятно, что… я просто…

– Стив, – Джеймс выдохнул с облегчением. Ткнулся лбом в плечо. – Стиви, – позвал ласково. – Посмотри на меня, пожалуйста. Давай сделаем несколько глубоких вдохов… да, так… отлично… Вот так, умница.

Он посмотрел на Джеймса. Хотелось провалиться сквозь землю. Он опять всё испортил. И с собой не справился, и Джеймсу сбил весь настрой, а теперь Барнс ещё и возится с ним, успокаивает.

– Стив, – Джеймс сел на постели. Откинул волосы с лица и серьёзно посмотрел на него, – что мы с тобой делаем?

Вопрос удивил. Настолько неожиданно прозвучал, что Стив отвлёкся от самоистязаний.

– Занимаемся сексом. Ну, пытались им заняться, – поправил он себя, вновь мрачнея.

– Ага, – кивнул Джеймс. Он ни на секунду не прервал тактильный контакт: даже поднявшись со Стива, не отнял руки, продолжил поглаживать запястье и ладонь, разминать бугорок на среднем пальце. Давно заметил, что Стива это успокаивает и расслабляет. – Так вот, Стив, я должен тебе кое в чём признаться: по окончанию нашего с тобой полового акта я не буду выставлять тебе баллы. Даже больше скажу – время засекать тоже не буду, чтобы позже отчитаться на тему того, как долго ты продержался.

Стив завис. А потом до него дошло. Он неуверенно дёрнул уголком рта и кинул быстрый взгляд на Джеймса, который ждал реакции. Увидев, что Джеймс улыбается, негромко усмехнулся:

– То есть…

– Ага, – снова кивнул Джеймс, порадовавшись, что Стив медленно, но верно начал оттаивать, – у нас тут не соревнование, а секс. Секс – это такая классная штука, когда двое кайфуют, получают удовольствие. Знаю, сразу почувствовать друг друга вряд ли получится, но мы с тобой придём к этому, поверь. Стив, – вновь посерьёзнел Барнс, – ты слишком стараешься. Ты только и думаешь о том, что и как сделать, а ещё о том, что ты делаешь не так, хотя всё замечательно, серьёзно. Мы с тобой обрисовали основные моменты, обозначили некие рамки на данном этапе. Всё под контролем. Тут только мы. Некого бояться, стесняться или стыдиться. Я всегда готов выслушать тебя, остановиться, если тебе что-то не понравится. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, и знаю, что ты хочешь того же самого для меня, – Стив твёрдо кивнул. – Нам нужно научиться выключать голову и давать волю эмоциям. Ты не позволяешь себе расслабиться, не позволяешь своему телу насладиться близостью, прикосновениями, теплом. Стив, – Джеймс осторожно приподнял его подбородок, чтобы заглянуть Стиву в глаза, – мы здесь не работаем на мой оргазм. Оргазм – не цель. Ты так же важен, как и я. Хорошо?

Стив поймал его ладонь и прижался к ней губами. Посмотрел благодарно из-под ресниц. Джеймсу стало ясно – оттаял, хоть немного, но поддался, отпустил себя.

– Спасибо. Спасибо, Джеймс.

– Всё хорошо, – он вытянулся рядом, улёгшись набок. – Мы никуда не торопимся, не мчимся бить все мыслимые и немыслимые порно-рекорды. Мы расслабляемся и наслаждаемся, просто отлично проводим время, да?

– Да, – Стив восхищался Джеймсом. Его безграничным терпением, спокойствием и невозмутимостью.

– Вот и хорошо, – Барнс улыбнулся и погладил Стива по щеке. – Я рад, что мы поговорили и поняли друг друга.

В основном, конечно, говорил сам Барнс, но он был уверен, что Стив его услышал. Видел это по глазам Роджерса, в которых отразилось понимание и облегчение при осознании, что его, Стива, принимают таким, какой он есть, не торопят и не винят ни в чём. И Джеймс готов был говорить столько, сколько потребуется. Говорить и делать.

– Ты прекрасен, Джеймс, – выпалил Стив, и, судя по удивлению на его лице, сам не ожидал от себя такого порыва.

– В таком случае, поцелуй прекрасному принцу! – дурашливо прогундосил Барнс, складывая губы трубочкой.

– Я… о боже, Джеймс!

Стив искренне рассмеялся. С лёгкостью и нескрываемым счастьем понял, что расслабился, отпустил ситуацию. Он перевёл дыхание и весело посмотрел на Джеймса, который тоже улыбался.

– Ну вот, позитивный настрой – то, что нам нужно, – Джеймс придвинулся вперёд и оказался совсем близко к Стиву, – принц желает поцелуй, – напомнил он.

– Желание принца – закон.

Стив сократил разделявшее их расстояние. Джеймс не торопился перехватить инициативу, вести в поцелуе. Стив целовал крепко, но очень нежно, трепетно даже. Никаких резких, грубых движений, никаких укусов или попыток доминировать, подмять под себя. Джеймсу нравилось.