— Не слишком ли жестоко? Проводив Гилда к яхте, Фасти выполнил приказ одного из нор Хейдов. Или сын твоей сестры вдруг перестал принадлежать нашему Дому?

Хруст ломающегося дерева заставил брови изумленно взлететь крыльями чайки, а на гладком лбу появилась тонкая морщинка. Правительница замерла.

— Гилд утратил ясность мысли. Он не мог адекватно отдать распоряжение, — вымолвила она спустя растянувшуюся на вечность минуту. — Поскольку я Великий Андиотр и глава Дома нор Хейд, мои приказы должны исполняться. Прежде чем крошить подлокотник, тебе следовало бы учесть важность медицинских тестов и обследований. Из-за побега моего племянника их не провели полностью. Теперь, пытаясь разработать методику восстановления нервных окончаний, медики вынуждены мучить виртуальную модель. Благодаря стараниям Лодура Фасти, живого объекта нет. — Снова рука хищной птицей парит над разномастными иконками, выискивая цель.

На белоснежную безупречность пола падали одна за другой окровавленные щепки.

— Тебе нужно извлечь занозы, — голос ровнее сенсорной панели, на которой Великий Андиотр высматривала файл. — Медпомощь. Автомедик.

Двери личных покоев распахнулись спустя четыре минуты. Следом за подносом, доставившим прибор вошла обеспокоенная дайне Коринна:

— Здравствуй, Лейв, — она ласково улыбнулась наследнику. — Эдна, я нужна?

— Все хорошо, родная. Ты можешь вернуться к своим обязанностям. — На несколько секунд Великий Андиотр, стала человеческим существом.

— Хорошо. Удачи во всем, Лейв.

«Буду ждать около Саркофага с музыкой».

Мысль всплыла в мозгу капитана, сразу же после того, как двери захлопнулись за Драгоценной Подругой его матери.

Он положил кровившую кисть ладонью вверх на круглую подставку и, предоставив интерфейсу возможность делать свою работу, посмотрел на Правительницу.

«Что она ищет? О чем думает? Понимает ли, что за иконками, цифрами, законами и правилами — живые человеческие существа. Казнь механика можно формально оправдать нарушением присяги. Но Фасти давал клятву Дому нор Хейд — не только его главе! И когда настало время выбора — он поступил по велению совести. Эйя права, иногда я боюсь свою мать».

Короткий писк Автомедика известил о завершении курса лечения, и поднос уплыл в жилые покои.

— Вот она, — палец блеснул аметистовым ногтем над медно-красным ромбом. Нашла. — Эдна удовлетворенно кивнула. — В твоей команде есть еще один интересный экземпляр — лис-оборотень.

Правительница казалась спокойной. Слишком спокойной. Зная мать, Лейв насторожился.

— У него действительно коэффициент класса А группа I+?

Страх ударил в грудную клетку марсианским керамбитом****.

— Да.

Выбросить чувства.

Заглушить назойливые мысли.

Керамбит погружается глубже, разрезая живую плоть.

Боль.

— Ты им пожертвуешь и сможешь уцелеть, — утвердительный тон. — Поскольку в присланном тобой файле отсутствуют данные о соплеменниках Тору Генко, я сама просмотрела все архивы, включая личные письма Тальесина, и не обнаружила ни следа, ни намека, ни одной ниточки, потянув за которую, можно найти правдивые сведения. Ничего кроме мифов. Куда они переселились после бегства с Хонсю? — пристальный взгляд вонзает керамбит в сердце. — Ты собираешься что-то добавить?

— Нет.

Только бы не раскрошить в щепу второй подлокотник.

Только бы слева мышцы лица не скрутил спазм.

Только бы не выдать себя.

Шрамы-метки.

Шрамы-проклятья.

И боль терзает сердце безжалостным клювом керамбита.

— Я прикажу поднять спящую агентуру по всей Империи… — между бровями-крыльями появилась вертикальная морщина. — мы должны найти каждого оборотня и уничтожить.

— Нет.

— Я знаю, подготовка похорон Гилда тебя утомила, — понимающая улыбка. — Ты бредишь. Иди отдохни.

— Ты не сделаешь этого.

— Лейв, сынок, ты ведь понимаешь — с таким коэффициентом оборотни могут пройти через портал. И если клевреты Августа случайно наткнутся хотя бы на одного… Беленусам не потребуется изготавливать армию монстров-киборгов. Имперский Флот поведут соплеменники Тору Генко, — в голосе привычная усталость. — Ступай, развлекись со своим лисом напоследок, — Правительница оторвала взгляд от панели. — Ты ведь спишь с ним?

— Ты. Не сделаешь. Этого. Ты. Никого. Не убьешь.

Раскаленная ярость расплавила кинжал страха.

— Наши предки, разбив сады «Вистерия», устроив райский уголок для духовных интеллектуальных и телесных практик, лишили их дома. Ты ведь помнишь значение слова «Дом». Хватит. Оставшиеся лисы-оборотни — если таковые существуют — будут жить. — Защитным куполом на Лейва опустился покой. Покой нор Хейда, отбросившего последние колебания. — Поклянись, что не тронешь их.

— Ладно. Шанс у Беленусов найти оборотней действительно ничтожен, — правительница пренебрежительно пожала плечом. — Только ради тебя. Я клянусь светлым челом Тальесина-первопроходца, Преподобными Эйвиндом и Гудой… — зазвучали традиционно-торжественные слова.

— Нет, мама. Клянись Домом нор Хейд.

— Но… — дрожь, растерянность. Пальцы с аметистовыми ногтями вцепились в небрежно лежащий на груди белый локон. Змея зеленого золота обвивает руку, сверкая алым глазом в льющихся сквозь прозрачность окон лучах Ницневин.

— Я клянусь благополучием и существованием Дома нор Хейд, что никогда ни один лис-оборотень не будет убит, — из горла вырывается короткий звук, похожий на клекот. — Ни по моей воле, ни по воле Великих и Малых Домов Федерации Вестерлунд Прайм, — рука падает на сенсорную панель, ненадолго высвечиваясь, мельтешат иконки. В глубине алого драгоценного камня вспышкой синяя искра ударяет в алтарь Тальесина. — Теперь ты доволен?..

— Спасибо, мама.

Лейв касается губами щеки матери.

Впервые с далекого детства.

— Я переночую в своей спальне наверху. Завтра похороны.

Тяжелые парадные двери бесшумно закрылись.

Нервно отбросив локон с плеча, Эдна растерянно посмотрела на хаотично мечущиеся иконки, схватила с подноса стакан с коктейлем, опрокинув залпом, тут же схватила второй — недопитый Шанди. Взгляд упал на портрет Тальесина-первопроходца: «Вот так всмотришься, наконец, в знакомые черты и уверуешь в переселение душ. Однако у этой Шанди-Альмадены острый глаз. Она сразу заметила сходство».

*

На шестом этаже пусто и гулко. Наследник Дома редко бывает во Дворце матери. Миновав холл и гостиную, капитан Хаока-alter вошел в спальню. Сопровождающие — андроид-дворецкий и мод Хранитель покоев — поклонились захлопнувшимся створкам и отправились по своим делам. Некоторое время спустя Дворец Великого Андиотра покинул капитан Черной Стражи. На стоянке аэрокаров он сел в один из служебных аппаратов и, заложив крутой вираж, унесся в сторону мемориала «Вистерия».

Глицинии отцвели еще яркой Паллантийской весной, и теперь сады, разбитые в память пребывания риконтов на Хонсю, выглядели довольно буднично. На рубеже лета и осени здесь всегда тихо. Нет паломников; прогуливающихся парочек; матерей, гонящихся за детьми; самих детей, штурмующих декоративные каменные реки*****. Сонное царство, покой которого нарушали лишь андроиды-садовники. На западе, окрасив золотисто-оранжевым буйные кроны деревьев и крыши редких зданий, погружался в море Лотоса голубой гигант Ницневин — дневное солнце Палланта. На востоке над столовыми горами медленно поднималась Хелль Умершая Сестра — ночное солнце.

На полупустой в это время года стоянке сиротливо приткнулись два аэрокара. Один, похожий на бронированную сухопутную черепаху с Гиены, слабо мигал бортовыми огнями, ожидая когда андроиды закончат работу. Второй — вытянутая серебристая торпеда, подаренная Эдной Драгоценной Подруге на тридцатую годовщину — смотрелся рядом с грузовиком милой безделушкой. Заметив на подлете асфальтово-серое с черными молниями по бортам судно, Коринна выпрыгнула на площадку и помахала рукой.

— Ты опять переоделся стражником. — Невысокая и слишком хрупкая для риконтов она подняла голову, улыбнувшись подошедшему капитану. — Давай ко мне. Я уже забила маршрут. Полетаем вокруг Саркофага?