— Есть капитан, — спокойный голос Эйи.

— Слушаюсь, кэп, — немного ворчливо — Шанди.

— Я понял тебя, Лейв, — как удар гонга.

— Повтори, — он должен услышать это снова.

— Да понял я, уже дошло до мозга. Мы с Шанди ложимся в «гробы» сразу после циркачей.

Голос за спиной прозвучал напряженно.

— Повтори мое имя. Пожалуйста, Тору.

Только бы не испугать, не разорвать невесомую паутинку доверия, так нежданно коснувшуюся души.

«Пожалуйста…»

«Лейв…»

Мысль оборотня опалила нейронную сеть слепящей вспышкой и сформировалась в отчетливый образ — «я верю тебе».

«Благодарю, Лис»

Он медленно обернулся. Лис все также сидел на кровати. Теперь сквозь черные ресницы взгляд полыхал звездой Ницневин скрывающейся за очертаниями пиков Северного материка.

Кого ты видишь перед собой, Лейв нор Хейд?

Лисенка, который боится каждого взгляда и шепота?

Или носителя памяти древнейшего народа в обитаемой Вселенной способного водить через ноль-портал космические суда?..

Ты научил его верить не только тебе.

— Доволен? — лукавый тон снял напряженность. — Я смог выговорить твое имя, Ле-е-ейв.

Оборотень сдул со лба упавшую челку, вскочил с кровати и… тут же споткнулся о лежащую под ногами сумку.

— Дерьмо! — Лис стушевался, покраснел. Пнув виновную, он пробурчал под нос: — Куда это совать? Потом я хочу в додзё, а то давно не разминался. Ты меня отпустишь?

— Сначала оденься, — желая поддразнить, Лейв придал голосу некоторую двусмысленность.

— А…

*

Шанди привычно изводила бессонница. Кэп (оторвать ему три морковки!) поставил их с Лисом на «собачью вахту»*** — с ноля часов до шести утра по Земле. Себе он взял четыре часа сразу за ними. И спрашивается — нафига?! Хотя, если подумать, то получается, пока риконт будет лежать в «гробу» его любовничек выдрыхнется и успеет подготовить задницу к высочайшему визиту. Получается, кэп — в шоколаде. А проблемы старой больной женщины никого таки не думают колыхать… Она перевернулась на койке в стопиццотый раз: тонкое одеяло лениво сползло на пол, оставив Маму-Кувалду мерзнуть под освежающим поддувалом климатконтроля. Да чтоб его минтикора с Гиены порвала как Тузик грелку! Ухватив за краешек обнаглевшую постельную принадлежность, Шанди затащила ее обратно и попыталась устроиться поудобнее. Бесполезно. Сон улетел, но обещал… нет, не обещал. Ебитский шалунишка!

Разбудив хлопком в ладоши светильник, филирийка уселась на койке.

Любимый блокнот ночевал под подушкой.

Она перевернула страницу…

«Ноль-портал. Или как его называют в Вестерлунде — врата Тангейзера. Point of no return. Точка Н. Мы ее прошли. Пути назад нет: ни для меня, ни для Тору Генко, ни для кого. Судьба наследника дома нор Хейд стала нашим уделом. Что же заставило нас (таких разных) пойти за ним? Да, нас объединяет то, что всем нечего терять и, чего уж скрывать — мы любим приключаться на свое филе. Но не только… Почему даже Лис, которому угрожает страшная участь, решил остаться? Неужели для живущего инстинктами оборотня так привлекательна роль вершителя судеб Вселенной, несмотря на риск превратиться в полубезумное существо, у которого в вечности полыхает перед глазами сверхновая? Или главная причина — капитан?

Капитан. Глядя на него, невольно задумываешься: «Что делает представителя человеческого вида героем? А что предателем и убийцей?». Цели могут быть чисты как воды реки Красного леса, а методы их достижения вонять как помои в отстойниках спецзоны Филиры. И тогда героизм поступков весьма сомнителен. Лейв нор Хейд не дурак. И знает, что нельзя сделать знаменитый паллантийский омлет из яиц черных ящеров, не прикончив предварительно наседку и самца. Он понимает — будут еще жертвы кроме Гилда. Так почему же он — герой, и мы готовы ринуться без оглядки в горящий ад? Может, потому что он испытывает боль, принимая жесткие решения?

И еще вопрос. Почему мы сразу не взяли курс на Паллант, а вместо этого, проскочив через «Медузу», летим к какой-то странной планете?

Не сомневаюсь — будет интересно»

Она закрыла блокнот.

*

— Корабль вышел из пузыря Алькубьерре, переход на автопилотирование. Направление — система Целеста, планета Даймонд-severe.

— Какого черта космического кэпу сдался этот Суровый Брюлик? — филирийка вопросительно уставилась на Эйю — Финн ворковал в углу кают-компании со своей Сладенькой, в такой момент от него ответа не дождешься. — В корабельных архивах я нашла только координаты и запись: планета представляет из себя остатки белого карлика, находится на расстоянии один миллион километров от пульсара Целеста, совершает полный оборот вокруг него за три часа двадцать минут и так далее. Ничего интересного. Может, ты меня просветишь?

— Все просто. Это планета-алмаз. Там давно ведется добыча в промышленных масштабах. В то время, когда я жила в Вестерлунде было открыто семь подобных планет в различных звездных системах. На Даймонде самые благоприятные условия: там можно установить защитный купол с антигравом и сравнительно спокойно работать. Не такой уж и суровый этот бриллиант, — сидящая за низким столиком бывшая циркачка отправила филирийке поднос с любимым лиловым виноградом и высоким бокалом настойки молодой пихты. — Расслабься, Шанди. Сегодня можно, — она отсалютовала стаканом сока Земного манго.

— Бли-и-ин! Старость-не-радость-маразм-не-оргазм! Могла бы и сама вкурить — ведь, если у планеты масса близкая к Юпитеру, а в поперечнике всего пятьдесят пять тысяч километров, то даже фермеру с Тритона понятно — это сплошной кристалл алмаза, **** — Мама-Кувалда залпом осушила «пихту». Она была крайне недовольна собой.

— И правда стареешь, мать, — подал голос Финн. — Может, тебе в сканер прилечь? Вдруг начальная стадия Альцгеймера? Обследуйся, а потом вколешь себе нужную дурь и все как рукой снимет.

— Заткнись, ладно? Может я постарше буду, но силенок выбить нахалу пару зубов у меня хватит. — Лицо отвердело, нижняя челюсть выдвинулась вперед, в расширенных зрачках горел черный ад — демон, заставлявший филирийку валить на рингах спецзоны коллег-киборгов, мечтал вырваться наружу.

— Шанди, я же шучу, — полукровка осекся. — Пойдем-ка домой…

Крупная самка паллантийского ящера вцепилась когтями в наплечник, плавным движением расправила крылья, зевнула четырьмя рядами зубов и, завернувшись в черный плащ, затихла.

— Прошу прощения, дайне-букэ, — Финн скрылся в лифте.

— Да ладно, — ей стало неловко. — И ты извиняй… Так, Эйя, слушай, а за какими плюшками нас понесло на эту бриллиантовую планету? Неужели кэп решил выбрать камушек в подарок моему напарничку?

Если уж из Мамы-Кувалды полился поток вопросов, остановить его было также легко, как сель, сходящую с горных массивов Ракшасы по весне.

— Нет. Мне нужны плиты для саркофага. Необходимо должным образом похоронить умершего нор Хейда. — Капитан стоял на верхней площадке лестницы. — Я хочу сам отвезти их на Паллант.

Стук стеклянного донышка о дерево разнесся в замершей кают-компании гулким эхом. Пролившийся на сарапэ сок Эйя не заметила.

Не сговариваясь, обе женщины встали и, поклонившись Лейву, протиснулись мимо него в лифт.

— Не только ты туго соображаешь, — хрупкая циркачка прислонилась к надежному бицепсу. — Все должны были догадаться — на борту тело Гилда нор Хейда. Не оставил же капитан своего кузена гнить в помете аэроскатов на дне заброшенного карьера.

— Вот уж в прямом смысле слова: мертвые погребают своих мертвецов, — вырвалось у Шанди. — Да уж… удачные шутки сегодня так и сыплются.

Они разошлись по каютам.

*

Взяв со столика заботливо приготовленную бывшей пророчицей менажницу с кормом, Лейв опустился на груду подушек возле бассейна. Взволновав черное зеркало, рыбки подплыли к камням и заиграли плавниками в теплом освещении, ожидая еду. Беспокоиться не о чем. Фрегат сам примет контейнер, доставленный беспилотником.