— На двоих. — Капитан залил «звездную пыль» вином.
Лис тявкнул от изумления. Из устойчивого основания вырастала вверх стилизованная гигантская гусеница, держащая в шести тонких лапках округлый сосуд с волнистыми краями.*** Рассеянный свет робко скользил по стенкам кубка и овальным сегментам тела неведомого насекомого, опасаясь их пронзительно-льдистой прозрачности. Пригубив вино, риконт протянул сосуд оборотню:
— Это мой личный, предназначен для особых случаев, — здоровая сторона улыбается, но изуродованная кажется ироничной. — Пей.
Легкая рябь, вызванная движением, взволновала карминовую жидкость; серповидные оранжевые блики на округлом боку качнулись, сдвинулись, превратившись, в конце концов, в эллипс. Это настолько заворожило Лиса, что он едва не выронил странный кубок? бокал? — тот оказался неожиданно тяжелым.
— Не урони — он выточен из цельного алмаза.
«Ничоси!
Да что бы выдолбить такую дуру, нужен булыжник весом больше шести фунтов!
А Беленусы носятся со своим «Рагнитом» как хуй с яйцами!..»
— Пей, — риконт подтолкнул руку оборотня. Серебряные искорки на темно-зеленом продолжали отплясывать джигу.
— А… — поперхнувшись первым глотком, Лисенок сумел проглотить остальное и отвернулся: на обнаженного капитана, сидящего перед ним на корточках, он старался не смотреть.
И стал ждать, когда подействует «звездная пыль».
Уверенные руки забрали у него умопомрачительную посуду. Расстегнули куртку. И рывком стащили ее через голову вместе с майкой. Подхваченный под мышки, Лис был приподнят и брошен в шелковистые глубины арахфилума.
— Ты так и не посмотришь на меня?
Пришлось повернуться.
«Звездная пыль» действует на всех одинаково…
Иначе Лис воспользовался бы тем, что дверь не заблокирована и сбежал. Память услужливо подсунула их первую «ночь», когда капитан попытался вломиться в его задницу. И вот опять растущий на глазах ствол угрожает Лисьей дырочке. Он завороженно смотрит на жесткие светлые волосы в паху, на толстую «одноглазую змею»…
— Не бойся.
Прикосновение к губам. Легкое как первый взмах крыльев бабочки, согретой новорожденным лучом. Влажное сладкое, как сердцевина сао-орино, созревшего в тропиках под неведомой звездой…
«Ницневин», — в затуманенный желанием мозг проникает чужая мысль.
«Ницневин?»
«Одно из солнц Палланта»
«Я увижу его? Я увижу Паллант?»
«Да»
«Обещаешь?»
«Обещаю. У нас будет время».
Мысль спешит навстречу мысли. Они сплетаются в прихотливый разноцветный узор словно ленты. Цвета красной меди — Лиса. Цвета зеленого леса — Лейва. И серебристые искры кружатся светлячками в ритуальном танце слияния душ.
«Обещаешь?»
«Обещаю»
Широкий язык раздвигает губы, скользит по деснам. Не торопится. Лисенок, смущаясь, медленно разжимает зубы и осторожно отвечает «гостю». Риконт тут же вламывается в приоткрывшийся рот, наваливается сверху, вдавливая глубже в приятно холодящий кожу арахфилум. Запястья оборотня схвачены стальными капканами сильных рук. Ленты и серебряные светлячки превращаются в цветные круги — не хватает кислорода.
С чавкающим звуком Лейв разрывает поцелуй и ловит губами биение жилки в ямочке над ключицей. Теплый рот добирается до соска, и Лисенок вздрагивает от игривого укуса. Хватка разжимается — запястья свободны, и он вцепляется в шелковистое пламя покрывала, а из горла рвется возглас радости:
— Обещаешь!
«Обещаю!»
Губы ласкают, мучают теплой влажностью каждый дюйм тела, и оно, отзываясь, подается навстречу жадным, жаждущим, зовущим в пучину наслаждения касаниям. Руки. Уверенные, властные разводят в стороны бедра; язык поддразнивает головку горячей шершавостью, заставляя Лиса выгнуться дугой и, толкаясь навстречу, тихонько скулить.
Он не ощущает дискомфорта, когда пальцы один за другим проникают в кишку: они что-то массируют, настойчиво трогают внутри — и это так хорошо! Исходящий от тела риконта запах горького миндаля силен как никогда; нежная нота плюмерий звучит ярче и громче.
И куда-то исчезла полынь…
«Я сгорю?..»
«Нет»
«Обещаешь?..»
«Обещаю»
Лисенок чувствует, как его хватают за бедра. Подпихивая под поясницу подушки, подтягивают к краю кровати. Видимо, капитан задевает кнопку «проиграть повторно» на клаве забытой флюшки. Потому, что в центре каюты появляется крошечная звезда и начинает угрожающе расти под величавый хорал органных труб…
Подаваясь навстречу друг другу, тела соединяются. Поначалу плавные движения сменяются резкими, рваными как шрамы на лице риконта. Подушки летят на пол. Двое мечутся в текучем пламени арахфилума. А в это время, загасив парящий светильник, стремительно заполняя собой мироздание,
взрывается…
Взрывается…
И взрывается сверхновая.
Все держусь за мечту,
Ярче во тьме звездный свет,
Если есть горы, я покорю.
Нелегко?
Наплевать!
Пусть день проходит за днем,
Ночью сменяется ночь.
И вся жизнь напролет
Как безумный полет
Приближает к мечте.
На ладонях времен любовь и судьба,
Крошечный шанс свой путь отыскать.
На ладонях времен наша судьба,
Не перестанет сиять этот свет.
И навсегда
Всю мою жизнь
Не погаснет мечта.
Никогда не предам этот свет.
Просто взгляни из окна —
Звездопад проливным дождем.
Просто пойми — больше нечего ждать.
А кого обвинять?
Ты достигаешь вершин,
Ты научился летать,
Я смотрю на тебя —
Может быть все это зря,
Но звезды сводят с ума.
На ладонях времен любовь и судьба,
Ничтожен шанс свой путь отыскать.
На ладонях времен жизнь и судьба,
Не перестанет сиять этот свет.
И навсегда
Даже сквозь смерть
Не погаснет мечта,
Никогда не предам этот свет!
На ладонях времен…
На ладонях времен…
На ладонях времен…****
*
Holding on to my dream
Winter is coming to me
If thereʼs a mountain I must climb it
And thatʼs the way it must be
Day after day holding on
Night after night out of sight
Like a lifetime away I will never stop
In the hands of time weʼre chosen ones
Every chance is for us to find
In the hands of time weʼre chosen ones
Never stop reaching when dream shades its light
Eternally a lifetime away
But I keep holding on
I canʼt walk away from this dream
Looking through my window pane
Singing through the pouring rain
Since I realize Iʼve been nothing to gain
And thereʼs no one to blame
I reach for mountainʼs peaks
And yet Iʼve just learnt to fly
And Iʼm staring at all these occupations
I must be losing my mind
In the hands of time weʼre chosen ones
Every chance is for us to find
In the hands of time weʼre chosen ones
Never stop reaching when dream shades its light
Eternally a lifetime away
But I keep holding on
I canʼt walk away from this dream
In the hands of time
In the hands of time
In the hands of time
My mind
In the hands of time weʼre chosen ones
Every chance is for us to find
In the hands of time weʼre chosen ones
Never stop reaching when dream shades its light
Eternally a lifetime away
But I keep holding on
I canʼt walk away from this dream
In the hands of time
In the hands of time
In the hands of time
P.S. Часть называется «У ворот Тангейзера» по двум причинам: первая — это своеобразный рубеж в судьбе героев повествования; вторая — автор отдает дань глубочайшего уважения своему любимому писателю Ф.К. Дику.
Комментарий к У ворот Тангейзера * темперация (temperatio лат.) – в музыке, выравнивание интервальных отношений между ступенями звуковысотной системы.
квинта (quita лат.) – музыкальный интервал шириной в пять ступеней.
