*

Шанди опять не могла уснуть. Она уже которую «ночь» ворочалась на сбитой постели — филирийка всегда с трудом привыкала к корабельному режиму. Вот и теперь, когда надоело считать овец, кур, тараканов и прочую домашнюю живность, она использовала свой излюбленный способ борьбы с бессонницей — подключилась к архивам библиотеки. Но на этот раз все получилось по-другому: любопытство сгубило кошку. Вместо того, чтобы вырубиться за просмотром устаревших новостей, едва успев выдернуть из заушного коннекта шнур, она крутилась на койке свихнувшимся пропеллером, пытаясь переварить найденную инфу. Плюнув на все, Мама-Кувалда взглянула на интерфейс: вахта близнецов закончится еще не скоро; капитан развлекается с Лисенком; Финн и Эйя скорее всего у себя… Она решительно встала, натянула на себя очередной одноразовый комплект формы и, захватив блокнот с прицепленной к нему ручкой, оправилась вниз. Отлично! Предвкушая одинокие неспешные размышления в кают-компании, женщина ступила на верхнюю площадку лестницы…

Обостренное чутье опасности, наработанное во время многочисленных драк в барах спецзоны, заставляет Шанди пригнуться, когда хищная тень проносится в воздухе там, где еще долю секунды назад была ее голова. Барабанные перепонки рвет короткий звенящий крик. Филирийка изумленно оглядывается — по огромному помещению летают «черти Палланта». Все пятеро. Облаченный в сценический доспех Финн* отрывается по-полной. Вот, хлопая кожистыми крыльями, в центре под потолком зависает самый крупный ящер, другие держатся по углам. Бывший циркач издает гортанный возглас, и бестия камнем падает вниз, но всего в четырех футах от пола раскрываются черные паруса, она взмывает вверх и, описав круг, приземляется за плечо хозяина. Остальные четверо, словно зная, что нужно делать, начинают медленно, один над другим пересекать по диагонали кают-компанию. Снова гортанный звук разносится по комнате — перед глазами женщины мелькает карминовая грудь — и вот уже зверинец окружил риконта-полукровку, а тот гладит затянутой в перчатку рукой узкие рогатые морды и, наклоняясь поочередно к каждому, нашептывает что-то ласковое.

— М-м-м… можно? — Шанди насторожено посмотрела на довольного дрессировщика.

— Конечно, спускайся… — взгляд веселый, с легкой сумашедшинкой, — мы уже закончили.

— Наши ящеры привыкли к ежедневным тренировкам и выступлениям, — Эйя, которая все это время сидела у бассейна, поднялась навстречу. — Им трудно проводить так много времени в клетках, они начинают нервничать, теряют аппетит. Поэтому, мы иногда выпускаем зверушек немного порезвиться… Извини, что так вышло, — слегка смущенная улыбка смягчила резкий контур губ.

— Они обязательно должны общаться между собой, хотя бы изредка. Иначе стая распадется, — теперь мужчина кормил своих питомцев, бросая каждому из чашки куски сырого мяса.

— А ты значит у них вожак? — Шанди пришла в себя.

Расхохотавшись от души, Финн выставил вперед пятерню:

— Отбей, дайне-букэ!

Услышав ненавистный ей титул, филирийка скривилась, еле слышно пробормотала что-то вроде: «Оторвать им три морковки!» — но ответила на дружеский жест.

— Не надо злиться, Шанди, — Эйя мгновенно заметила ее недовольство. — Капитан правильно назвал тебя.

— Если я настоящая дайне-букэ, ** тогда мне положено невьебенных размеров поместье на Палланте с личным залом медитаций, боевой доспех, парадный доспех и еще дохрена всякой хренотени.

Аккуратно, по стеночке, держась подальше от зверинца, филирийка сошла вниз и присела у бассейна: в лучах подсветки, то поднимаясь к поверхности, то опускаясь к черным камням на дне, лениво плавали рыбки. Завороженная игрой золотых бликов на небесно-лазоревой чешуе и танцующими движениями вуалеобразных плавников Шанди невольно улыбнулась.

— По-моему, тебе надо выпить.

Филирийка обернулась. Понимающе подмигнув, Эйя подтолкнула в ее сторону поднос с графином, наполненным ядовито-зеленой жидкостью и высоким узким бокалом.

— Это настойка на молодой хвое драконьей пихты Северного материка Палланта, а не «звездец для ливера», — в янтаре глаз вспыхнули лукавые искры. — Нам скоро на вахту, а ты можешь расслабиться.

— Ну, ты у нас воистину великая провидица — догадалась.

Не церемонясь, Шанди отпила прямо из горлышка изрядный глоток. И решилась:

— Надо поговорить…

— Ты о Тору Генко? — Эйя опустилась на подушку рядом с мужем, самый крупный ящер дернул было крылом, но его быстро успокоило поглаживание черной перчатки. — Я до сих пор в недоумении. Это самое настоящее чудо! Древняя легенда, известная лишь немногим, оказалась былью.

Она посмотрела на Финна, который механически почесывал шейку одной из бестий.

— Легенды, сказки, мечты… — чуть раскосые глаза цвета папоротника озорно блестят под темными бровями. — Сейчас трудно представить, но наши далекие предки в двадцать первом-двадцать втором столетии утверждали, что перемещения на субсветовых скоростях невозможны. А потом, в двадцать пятом со своим двигателем, искривляющим пространство Минковского на их головушки свалился Эштон Кроули и доказал на пальцах, что время внутри корабля меняет векторный градиент, согласно тому, что Лоренцево преобразование переводит световой конус в себя, а также переводит в себя его внешний контур. Гиперповерхность пространства Минковского приобретает вид двухполостного гиперболоида, преобразование сводится к повороту на мнимый угол плоскости. И — вуаля! — он театрально взмахнул рукой, бестия встрепенулась: приоткрыв один глаз, она укоризненно посмотрела на хозяина.

— Тише, Сладенькая, тише, — гладкая перчатка снова скользит по чешуйчатой шее.

Продемонстрировав четыре ряда клиновидных зубов, Сладенькая зевнула, длинный красный язык ткнулся Финну в ухо, обслюнявил его и скрылся в узкой пасти.

— …Потом появились имплантированные коннекторы, — продолжил он, — а затем Гудвард нор Хейд и его команда в 5040г. преподнесли homo sum методику классификации совместимости и понеслась… А вы говорите — лисы-оборотни нашлись!

Насмешливый взгляд пробежался поочередно по лицам обеих женщин.

— Девчонки! Мы с вами летим за куском звездного ветра и неизвестно вернемся ли обратно в добром здравии… Капитан подписал нас на грандиозную экспедицию, результаты которой не возьмешься предсказать даже ты — пророчица Дома Хав, — свободной рукой Финн потрепал по плечу сидящую рядом супругу.

— Отступница Дома Хав, — наклонившись к мужу, Эйя облизала ему другое ухо и лукаво улыбнулась.

— Бегство и отказ наследовать место Оракула не лишают тебя дара.

— Я хотела поговорить не только о Лисе, — Шанди обвела тревожным взглядом супружескую пару. — Меня гораздо больше беспокоит тайное соперничество Дома нор Хейд и семейки Беленусов… А конкретно Август и Патриция. Я тут кое-что нарыла в корабельных архивах…

— Говори.

Финн резко посерьезнел, Эйя нервно теребила сарапэ: пальцы то сворачивали, то разворачивали край, на котором была вышита Колесница***.

— Я не специально… Не знаю, как начать, — филирийка машинально дернула прицепленную к блокноту ручку. — Когда у меня долго нет работы — в этот раз два месяца пришлось торчать на Филире — я с трудом привыкаю к тримандаблядским «корабельным суткам»! Не могу я уснуть когда положено, хоть бластером выеби! Поэтому «ночью» подключалась к библиотеке. Ну и… — плечи напряглись, могучие мышцы грозили разорвать куртку, взгляд цвета болотной жижи метнулся от одной стены к другой, рот скривился на сторону. Смущенная Мама-Кувалда представляла из себя зрелище не для слабонервных.

Собравшись с духом, она продолжила:

— Меня насторожило следующее…

…Лениво ковыряясь в файлах, Шанди наткнулась на интригующий факт: после своего двадцать седьмого дня рождения светская львица и некоронованная королева Императорских приемов Патриция Беленус, чью помолвку с младшим братом Макетатон ожидали через несколько месяцев, внезапно сменила воздушные наряды на строгий костюм и поступила на службу в собственную компанию в качестве директора по связям с общественностью.