— Ни кетцунэ, ни генко никогда не имплантировали себе коннекты или, по-вашему — разъемы. Наши старики утверждали, что они помешают нам перекидываться. Единственный знакомый оборотень, у которого были эти штуки, — он машинально тронул себя за ухом — мой приемный отец. Его убили, там на Земле, в Кобе…
Пауза тянулась резиной, а затем разрешилась…
…оглушительным хохотом?!!!
У ног Лиса, по полу риконт катался от смеха.
«Какая неведомая хрень с ним стряслась?!»
— О боги… О нет… — наконец, чуть успокоившись, он посмотрел на оборотня снизу вверх, обе половины лица пересекала широкая улыбка. — Не замечать тысячелетиями целый народ, живущий на Земле, под самым носом Восседающего на Лучезарном Престоле — это в лучших традициях Империи Солнца!.. — капитан хлопнул Лисенка по бедру — тот вздрогнул и вжался в стену. — Ваши старейшины — как я понял — тоже хороши.
— Папа Акихито, когда оформил усыновление, сразу же отвел меня в клинику — он хотел что бы я, как все, как он, учился… Он занял денег, дал одному из чиновников взятку и меня оформили меченым гражданином, — тусклые глаза смотрят сквозь собеседника. — А потом я уехал с Хонсю, — последнюю фразу Лисенок пробормотал себе под нос.
Капитан наоборот старался поймать его взгляд, рука теперь успокаивающе поглаживала острое колено.
До Лиса дошло, что он забыл натянуть свитер. Сжавшись, словно пытаясь спрятаться внутри самого себя, оборотень искоса посмотрел на риконта и, наконец, решился:
— Ну, давай… я постараюсь… Я не буду вырываться!
— Не дам — ты кусаешься, — серебряные искры рассыпались по радужке: глаза цвета лесной зелени смеялись навстречу мрачной решимости Лисенка. — Ложись спать, а я устроюсь здесь.
Капитан, не сняв формы, растянулся на койке оборотня.
— Ты не сможешь. Тебе чердак сорвет от моего запаха и… — Лис ощерился с досады.
— Спи, — риконт повернулся лицом к стене.
— Ты должен уйти!
Широкая спина ответила молчанием.
Оборотень снова раздраженно тявкнул, хлопнул в ладоши — свет погас.
Теперь тьму разгоняло только слабое красное свечение на соседней койке…
Лейв осторожно повернулся. Укрывшись одеялом с головой, Лис тихонько сопел напротив. Капитан вытянул из панели интерфейса шнур (привет, Мэри-Сью) подключился к обширным архивам корабельной библиотеки. Надо освежить знания о кетцунэ. Гигабайты сказок и легенд содержали лишь крохи полезной информации, из которой можно сделать всего два конкретных вывода: первый — Тору Генко двести лет, что в пересчете на возраст риконтов составляет около двадцати пяти, то есть — принадлежи Лис к его виду, он бы только-только достиг совершеннолетия; второй — запах всех оборотней сексуально привлекателен для модов и homo sum. Слишком мало…
«Хотел бы почувствовать, как ты пахнешь, Лисенок…»
На вопрос — почему оборотень его слышит, ответа не нашлось.
И еще.
Откуда у него серьга с изумрудами?!
Последнее мучило капитана сильнее всего.
Лейв не заметил, как уснул…
…Он висел под потолком роскошной спальни Императорского люкса отеля «Алоха» на острове Гавайи, знакомой ему по визитам на Землю. За окном колыхалась растрепанными метелками пальм черная тропическая ночь, приглушенный свет парящих светильников освещал огромную кровать — на золотистых простынях, совершенно обнаженный лежал Лис. Мутный взгляд, голова вяло мотается из стороны в сторону в путанице черных прядей, темно-алые губы безвольно приоткрыты, длинные пальцы пытаются ухватить скользкий шелк, худощавые ноги елозят по простыне — ищут опору…
«Что с ним?..»
К кровати подошли двое homo sum средних лет, одетые в одинаковые атласные халаты кофейного цвета. Один прилег рядом с оборотнем и мокрым ртом присосался к основанию шеи, другой взял с подлетевшего подноса стакан с коричневатой жидкостью (виски?) и, неторопясь, со вкусом отпил пару глотков.
Лейв парил над этой сценой бесплотным призраком, не в силах ни закричать, ни оттолкнуть насильников от жертвы.
— Ты так вкусно пахнешь, — мужчина поставил стакан на пол. — Ты талантлив и невероятно красив Тору, у тебя такая гладкая кожа… — жадная рука скользнула по внутренней стороне стройного бедра — мышцы на мгновение напряглись, но тут же бессильно расслабились. Рука двигалась вниз, ногти впивались в плоть…
Наконец, толстые пальцы стальным капканом сомкнулись вокруг тонкой лодыжки.
«Не смей, ублюдок!..»
Бесполезно кричать во сне.
Оторвавшись от истерзанной шеи — на ней остались отпечатки зубов — первый homo sum достал из-под подушки прозрачный флакон с ароматическим маслом и вылил немного на пальцы.
— Растяни его пошире, — другой, резко дернув Лиса за лодыжку, заставил ногу согнуться в колене. — Не бойся, Тору, — он вновь обратился к беспомощному оборотню, — ты скоро привыкнешь, и мы всегда будем вместе. Днем ты будешь развлекать публику своей чудесной игрой, а ночью мы с братом будем ублажать твое великолепное тело. Что ты замер? — вопросительный взгляд в сторону первого.
— Не так держишь, — голос прозвучал скрипом ножа по стеклу. — Сядь позади него и придерживай ноги под коленями.
Второй быстро кивнул, и вот Лис лежит полностью открытый перед плотоядно ухмыляющимся насильником…
Лейв рванулся было на помощь, но только нелепо затрепыхался под уходящим в бесконечность потолком, словно муха в мерцающей лиловым паутине. Он корчился в липких нитях от бессилия, видя, как двое мерзавцев мучают Его Лиса!
Бесполезно пытаться спасти кого-то во сне.
Палец грубо тычется в сжатое колечко…
Голова жертвы слабо дергается…
В сонный морок ворвался высокий отчаянный вой, впился в барабанные перепонки, и сотней острых игл прошил мозг.
Лейв скатился на пол — на противоположной койке метался Лисенок. Нижняя губа закушена, сжатые до побелевших костяшек кулаки мелькают в воздухе, каждая мышца напряжена до предела…
— Тору, их здесь нет! Ты слышишь меня?!
Тело на смятых простынях изгибается под невообразимым углом, плач раненого зверя — кнутом по нервам.
Не стряхнув до конца привидевшийся кошмар, Лейв подползает к койке и сгребает извивающееся тело в охапку:
— Тихо-тихо… ты на корабле, никто тебя не тронет.
Обнять…
Прижать…
Успокоить…
Только бы не услышать опять жуткий крик боли!..
На секунду мелькает мысль: «Мы спали в одной каюте, совсем рядом, и я увидел его сон!»
А что вызвало этот кошмар из глубин подсознания?.. Как думаешь?
Лисенок судорожно всхлипывает, из-под намокших ресниц катится слезинка. Лейв осторожно слизывает соленую влагу:
— Все хорошо… — и тихонько баюкает обмякшее тело.
«Они опоили, отравили тебя, а потом!..»
Раскаленная лава гнева клокочет в груди, ломая ребра, поднимается к горлу, душит.
Нет!
Спокойно.
Ты нашел своего Лиса. Что будешь делать, Лейв нор Хейд?
Когда Лисенок проснулся, он понял, что капитан уже ушел. Матрац, подушка и одеяло лежали на самоочищающемся полу, а постельное белье риконт видимо выбросил в утилизатор.
Ночной кошмар оставил после себя ощущение вязкой мерзости в душе и липкого страха на коже. Еще он помнил появившиеся из ниоткуда руки, вырвавшие его из мутного болота ужаса — они принесли тепло и покой.
Он взглянул на панель интерфейса. Если верить часам его вахта закончилась сорок минут назад.
Дерьмо!
«Ты продрых десять часов без задних лап, с одними передними! И чо, получается — риконт вел корабль в паре с Шанди вместо тебя?»
— Тору, спускайся вниз.
Чертов интерком доведет его до ранней могилы!
«Нет, откуда этот проебонт знает, что я проснулся?!»
Через двадцать минут, с влажными после душа волосами, в съехавшем на одно плечо свитере Лисенок выскочил из лифта на верхнюю площадку лестницы. Насмешливо улыбаясь, капитан ждал его у подножия. Шанди, мгновенно отложив в сторону свой блокнот, уставилась на Лиса понимающим взглядом. Эйя подмигнула, Финн только приветственно кивнул и занялся любимым делом — кормлением ящеров. Они поочередно взмывали к потолку, разгоняя семифутовыми крыльями парящие светильники, и, развернувшись над бассейном, ловко выхватывали еду из губ довольного хозяина.
