Души с душою разговор
В молчанье, в шёпоте и в крике –
Вдруг просветлеют лица, лики
Святых грядут сквозь пыль и сор!..
Монолог Бродскому
Твой взгляд был строг и безусловен,
А я – экзамена не сдавший ученик.
Твой взгляд бескомпромиссен стал в основе,
И весь кураж, что был во мне, вдруг сник.
Пусть в прошлом всё: империя, держава,
Но есть страна, и я в ней – гражданин.
Пусть гвоздь судьбы, хоть криво, ржаво,
Хоть в лад прошит, – пробит я им.
А твой поэта взгляд суровый,
И эта мысль, трагичная до бездн, –
В ней зов небес и пыль земных покровов,
В ней маски мантий, хороводы звёзд.
Меня прости, мечтаю вечно глупо:
Мне б на волне взнестись, глаза в глаза
Ввысь полететь с тобою в неба купол,
И душу там терзать, и там дерзать…
Лютая ночь
Ночь. Глушь. Темнотища за окном.
Тишина – расстрельная в упор.
Вор крадётся в переулке, сном
Увлечённым, скрытно – он же вор!
Словно вор тот, кра́дучись, тоска
В недрах ночи, в тишине, скрытна́,
Вдруг нагрянет – и исподтишка
Выпотрошит душу всю до дна!
Та тоска мне думать не даёт –
Ставит блок идущему извне
Слову. Крыльев нет у слов, полёт
Их куриный, псарня слов в грызне…
Как извлечь из сердца мрак и ночь?
В сердце – боль, бессилья кандалы.
Как же слову крылья дать, помочь,
Псов как присмирить тех люто-злых?..
В кладовых терпенья поищу,
По смиренья сусекам поскребу,
Выдержке священной причащусь,
Сердца кротости подам мольбу…
* * *
Я разделился на субкванты.
Я улетел в конец Вселенной.
На тумбочке на прикроватной
Сияет знаний том толстенный…
Как много в физике дерзаний,
Чудесных масса технологий,
Фантазии ручьят слезами,
Счастливо подводя итоги…
И лишь в душе – осадок тёмный,
И стон в ней разочарований,
Бездомный в ней кричит котёнок
Среди высотных зданий знаний!..
Душа в одном всего субкванте
Найти пристанище мечтает.
Тепло душевное – не фантик,
Им греет Истина святая!
* * *
Один, один, один, один!..
Так одичать вполне возможно
Среди сугробов, скользких льдин,
Под небом серости острожной.
И что творится там, в груди,
В её глубинах и широтах?..
Молчи, молчи, не городи
Ты глупости своим заботам!
В планшетник тупо не гляди,
Пойди туда, где лес и поле,
Живи, живи, туда иди,
Где луч живёт свободы воли!..
* * *
Мир природы проникнет в окно
Светлым облаком ранней зари.
Пусть порой смутным облаком, но
Гаснут в свете его фонари.
И в душе наступает рассвет.
Жизнь берёт своё и сполна.
Только грусть вырастает в ответ
Свету, что идёт из окна.
Только грусть, но надо в кулак
Снова сжаться, чтоб тронуться в путь.
Ты всё знаешь, всё знаешь ты как:
Не забудь свет зари, не забудь!
* * *
Сердцебиения пульс и дыханье –
Вот организм на рельсах своих.
Где-то порхают сознанье, вниманье,
Где-то душа рождает свой стих.
Взгляд вовнутрь стал взором, что это?
Звёзды, бездны и струн вечный зов?
Музыка чуда – слово поэта,
Нет в нем логики, мысль – аж с азов?!
Грохот в ушах, гульба и пороки –
Всюду разбой, куда ни взглянуть…
Как научиться? Мудры ли пророки?
Как объять необъятное внутрь?
Есть ли язык нутряной и великий,
Так, чтоб голос понятен без слов?
Чтобы рождались смыслы и лики,
Мира творенье, нить связи основ?
Может, вглядевшись в своё впечатленье,
В то, что меня поразило хоть раз,
Встав, как в молитве, встав на колени,
Из сердца недр услышать вдруг глас,
Глас, чтоб честь в нём воскресла и совесть,
Вместе как прежде – как выдох и вдох?
Дал бы мне знать он, где смысл, в чём соль есть,
Чтоб я на свалке, как пёс, не издох!
Нити-хранители
Нити-хранители тайны творенья,
Соединения душ наших с телом,
Слов, связующих стихотворенья
В музыку слова, чтоб слово запело.
Тайна ковра – вселенское ткачество:
Всюду снуют электроны и кванты,
Удаль частиц в них, волн в них лихачество,
В нитях ковра их взрастают таланты.
Тот же ковёр в руках нашей нежности
Ткётся без устали ласки стежками,
Мир наших чувств со вселенской безбрежностью
Соединяет стежками-ростками.
Тайну ковра – единства вселенского –
Мы постигаем, свиваясь в одно
С радостью светлой, со тьмой неизвестного,
С тайной, завитой ковром в полотно.
Пусть в резонанс электроны и атомы
В нас вознесутся в мелодии звуки:
Песня родится – ввысь, вширь многократная,
Стон ликованья в ней, боль в ней разлуки!..
IV. Диафония
Зарисовка
Подобен он глупейшему птенцу,
Что расчирикался в пространство,
Кого-то ищет, чириканье певцу
К лицу, кругом же – чужестранство.
Он непонятен – чириканья язык.
Другие – сороки и вороны –
Свой издают гортанный гордый крик,
В нём зык, в нём вечные попрёки.
Его чириканье о чём-то говорит
И плещет, как волна, в пространство.
Вокруг же клёкот, скрежет, скрип –
Всё то же сердцу чужестранство.
Мечтает он услышать перезвон
В ответ, признать родные трели:
Такое счастье – один лишь обертон,
Но чтоб чириканья в нём пели!
* * *
Борзые опять оборзели
И мчатся за жертвой в упад.
Летят, как птицы, газели –
Быть жертвой кто из них рад?
Хватают борзые за глотку,
За ляжку, а кто за живот.
Им жажда крови в охотку,
И боль от копыт заживёт.
Вопрос – голодны ли борзые?
Иль просто хозяин их хват?
Борзые мне мир омерзили:
Я мыслю – значит, я виноват.
Профанная идея
По улице ползёт профанная идея.
По улице шагают толпы, всякий сброд.
Падут дворцы, палаты и Вандея,
И гильотину возведёт народ.
И вот уж головы, как кочаны капусты,
И вот из шеи кровь – реки поток.
Ведь ясно всем: ложе здесь Прокруста,
Всяк сам себе уж лишнее отсёк.
Помилуйте, так люди кровожадны?
Так, что в природе подобия им нет?!
Им явно по душе, что будущее – ад им?
В глазах огонь и жаркий адский свет?
Кому-то явлены страдания и муки,
Кого-то совесть вздымает на дыбу́.
Где эти знания, азы какой науки
Помогут хоть чуть-чуть смирить толпу?
