- Я не понял, а где?!

  Он заметил, что не может теперь нормально смотреть на голову пришельца. И чудилось ему, будто бы он ребёнок, который мечтал о приставке, а получил палочку от чупачупса.

  Пришелец изобразил удивление:

  - Где? - переспросил он.

  Пенопалстов сорвался:

  - Спирт! Спирт где? Я не понял, мужики, что за дела-то? Я же вам вчера сказал, что без спирта контактов никаких не будет... Что это ещё такое?

  И вдруг добавил:

  - Я всё понял. Этот ваш второй... Вчера который был, с четырьмя лапами. Этот филин, мать его! Это всё он, да? Он специально подстроил! Хотел мне отомстить за то, что мне не понравился тот треклятый спектаклишка. Он меня сразу невзлюбил, мужики! - проорал Пенопластов.

  Но тот, кто представился Горлоком-Третим, поморщившись от неудовольствия, поспешил его успокоить:

  - Прошу вас, успокойтесь. Радион Пенопластов. Мы знаем о той договорённости о спирте в обмен на информацию. Корабль уже отправлен к туманности. Пилоты уже сообщили нам, что они совершили несколько варп-прыжков и очень скоро будут уже на месте - в том самом облаке. Кораблю просто время нужно, чтобы долететь.

  Голос и выражение гуманоида ясно давали понять - пришельцу крайне неприятно общение с Пенопластовым.

  Однако он этого не заметил и продолжал гнуть свою линию:

  - Какие ещё прыжки? Вы чё мужики? Когда уже мне привезут мой космический спирт?!

  - Думаю уже завтра. Сегодня у нас с вами запланирована последняя экскурсия (он так бы и добавил: "Слава богу", но, увы, межзвёздный этикет), затем вам привозят спирт, вы делитесь информацией и вас доставляют домой... Нет, не переживайте. Мы помним: массовая доля сорок.

  Эти волшебные слова несколько его успокоили, но он всё ещё ощущал сильное разочарование. И причина на это была. Он думал, что уже сейчас сбудется его новая сокровенная мечта. А теперь выясняется, что ждать ему придётся ещё одни сутки... И Пенопластов понимал - это будут самые трудные сутки ожидания в его жизни.

  "Вот вам и космическая цивилизация. - сокрушённо подумал он. - Ничего нормально сделать не могут...".

  - Вот и хорошо, что помните! - огрызнулся он.

  Следующая экскурсия состояла из посещения Музея (его названия он не запомнил и поэтому пусть будет просто Музей с большой буквы); он плёлся по коридорам и залам с причудливыми экспонатами - достижениями инопланетной истории и искусства - вслед за Проводником.

  Последний раз Радион Пенопластов бывал в музее ещё в школьные времена, когда их класс пошёл на экскурсию.

  Две фигуры - гуманоид и человек - неспешно ходили между причудливых статуй из странного пластика (или чего-то подобного), стоящих на постаментах, которые изображали различных значимых деятелей астероида Колибия в необычных одеяниях. Между картин, среди которых были в основном голографические ("Так надёжнее" - пояснил проводник) и даже объёмные. Между внеземными реликвиями, служившими началом восхождения многих галактических рас и между многим другим.

  Пенопластов, по своему обыкновению, был погружён в свои печальные думы.

  Но самым главным экспонатом музея, его достоянием, считался звездолёт "Колибия". Именно на нём и высадились на этот астероид первые пришельцы-иниане. Для него был выделен отдельный зал.

  С виду звездолёт-первооткрыватель чем-то напоминал ему обтекаемую подушку. Начищенную до блестка и поэтому ярко сверкающую в свете ламп.

  В его состоянии было явно не до музеев.

  После Музея они посетили Библиотеку.

  Когда-то давно в ней заменили все книги на соответствующие карточки-планшеты, которые, однако, также как и их древние предки, покоились на массивных шкафах.

  "Как дань традиции", сказал Проводник.

  И последним шагом Пенопластова на пути к посвящению в ряды освоителей космоса стало посещение Энергетической станции, расположенной в отдалении от остального города. Туда они добирались, что понятно, особенно долго.

  А затем долго шли по коридорам, заполонённым пришельцам в специальных костюмах работников станции, пока не добрались до помещения со множеством однотипных серых дверей.

  Его провели в одно из них, предварительно заставив надеть такой же костюм, как и у других работников (к счастью на станции оказались человекообразные пришельцы его размера).

  За дверью оказалось странное устройство. Внешне оно напоминало громадную детскую пирамидку, на верхушке которой установили массивный блестящий металлический шар в диаметре где-то с метр. Словно заворожённый он наблюдал за этим магическим зрелищем. Электрические разряды волнами набегали с основания пирамиды к шару. При этом разнося по помещению мерный треск своих импульсов. Словно осёдланная молния, энергия концентрировалась в шаре, чтобы потом, в бешеной ярости, рыча на своём электрическом языке и брыкаясь, вырваться и нести угрозу всему живому, и из последних сил нанести свой ужасающий удар в ту пластину, которая занимала весь потолок. Будто бы эта пластина была виновата в этом её бездумном пленении. И тогда особенно громко звучал её последний электрический крик.

  Пенопластов вдруг ощутил, как у него по спине бегут электрические мурашки и как все волосы на теле наэлектризовались, словно поднятые из спячки этой укрощённой яростью даже несмотря на то, что на нём был защитный костюм.

  Он сразу поспешил выйти оттуда.

  - ... Таким образом, - говорил проводник, - электрическая энергия поступает в город...

  За всю эту экскурсию в тайны инопланетных знаний он так ничего и не понял. Его настроение так до сих пор и не поднялось после того облома, который ждал его утром.