– Привычка.

– Серьёзно?

Марина кивает.

Приносят вино. Мы пьём и про Таню с Андреем больше не вспоминаем. Формальности улажены, так что можно спокойно поговорить.

Когда бутылка пустеет, а тарелки уносят, мы заказываем такси и едем в отель.

Девушки на ресепшене даже не моргают, когда я заказываю номер на ночь. Улыбки на их лицах скрывают всё, что они думают.

Как только ключ оказывается в моих руках, Марина уверенно идёт к лифту. Не дожидаясь меня, она вызывает нужный этаж. Я едва успеваю проскочить в закрывающиеся двери.

Пока поднимаемся, я оглядываю Марину. Её щёки и губы пылают, но в глазах всё тот же лёд.

Лифт останавливается. Марина выходит. Я едва поспеваю за ней.

Наша дверь оказывается в самом конце коридора. Девушки на ресепшене явно не хотели, чтобы мы беспокоили других гостей.

Пройдя внутрь, я застаю небольшую комнату с огромной кроватью. Пока я осматриваюсь, Марина скрывается в ванной. Я снимаю пиджак и выключаю лампу. Света из окна будет достаточно, чтобы в подробностях изучить тело Марины.

Выглядываю наружу. Внизу раскинулась обширная привокзальная площадь, по которой семенят крохотные тени.

Гул воды смолкает. Я оборачиваюсь и тут же попадаю в объятия Марины. Наши губы соприкасаются. Мои руки скользят вниз к её горячим бёдрам. Пальцы цепляются за края платья и задирают его.

Толкаю Марину к тумбочке, а затем оборачиваю к себе спиной. Тут же мои пальцы впиваются в её грудь.

Громкий вскрик у самого уха оглушает меня. Я на мгновение замираю, но тут же прихожу в себя и просовываю ладонь между женских ног.

Вновь оглушающий стон.

Господи, я же только притронулся. Чего ты так кричишь?

Когда понимаю, что она готова, я расстегиваю ремень и раздвигаю ей ноги.

Марина начинает истошно стонать.

Я же только начал. Зачем все эти преждевременные звуковые эффекты?

Я швыряю её на кровать и продолжаю морщиться от её криков.

Если бы мне хотелось посмотреть на переигрывающих актрис, я бы лучше включил порно.

Откуда взялось столько притворства? До этого она ведь была до оскорбления честна… А может, её прямолинейность лишь следствие делового подхода? Тогда сейчас она просто следует предписаниям business culture.

Чувствую, как мой член сворачивается калачиком прямо в ней.

Отпихиваю Марину и валюсь на спину. Какое-то время мы лежим в полной тишине, а затем она произносит:

– В последний раз я соглашаюсь переспать с алкашом.

Дура! Какая же ты дура!

Я вскакиваю с постели, хватаю вещи и выбегаю из номера. Скорее на улицу!

Мой взгляд скользит по лицам девушек на ресепшене. Они всё так же улыбаются.

Наконец, я на воле.

В рассеянном свете уличных фонарей я иду до первого сугроба. Падаю в него и начинаю хохотать. Вдруг мой смех срывается, и я резко замолкаю. В наступившей тишине я слышу вой поездов. Раскатистый голос объявляет о начале посадки. Затем замечаю, как вокруг меня дёргаются тени. Поднимаю голову. Надо мной бешено мерцает огромный рекламный экран – его гигантская поверхность на доли секунды озаряется сиянием, а затем на столь же короткий миг гаснет. И так без конца.

Глава 3

Чёрные пятна растеклись по холсту. Кляксы, как разинутые пасти. Они несутся на Таню. Но та и не думает убегать. Она стоит над мольбертом. Я боюсь зайти в мастерскую и топчусь на пороге.

– Слушай, может, сходим куда-то? – спрашиваю я, косясь на хищные кляксы.

– Я должна закончить работу, – отвечает Таня. На меня она не смотрит.

– Я думаю, короткая прогулка не помешает работе.

– Нет, я не могу.

– Но…

– А ты почему сидишь дома?

Таня поворачивается ко мне.

– Я безработный – мне полагается, – гордо заявляю я.

– Тебя уволили?

Я киваю.

– Этого только не хватало. Родители не упустят такой шанс вновь насесть на меня.

Я виновато опускаю голову. Мне становится неловко – то ли оттого, что меня уволили, то ли оттого, что Тане вновь придётся выслушивать претензии родителей в мой адрес, а может, из-за того, что эти претензии озвучат уже не в первый раз.

Таня отворачивается, а я возвращаюсь в зал.

Такое впечатление, что я оказался на необитаемом острове – так же одиноко и некуда деться.

Свободное время, сдерживаемое плотиной работы, вдруг прорвалось и затопило мою жизнь.

Надо всплывать на поверхность.

Я беру телефон и захожу на сайт знакомств.

Посмотрим, что у нас здесь нового. Так, а это кто?

На фотографии девушка с пышными рыжими волосами. Большие хитрые глаза цепляются за взгляд. И щипают смело, озорно. Острый нос вот-вот проткнёт экран. В руках у неё книга, а позади стеллаж, заставленный разноцветными корешками.

Симпатичной её точно не назвать – слишком резкие черты лица. Зато не обделена умом. В интересах нашлось место для литературы, искусства и философии. Попробую вытащить её на встречу. Может, хоть она заберёт меня с этого необитаемого острова.

Пишу просто. Если старательно подбирать каждое слово, решит, что с девушками у меня совсем всё плохо. Но парой слов не обойтись – может не заметить.

«Привет) Не смог пройти мимо, не узнав, что это ты читаешь», – набираю я и отправляю.

Теперь нужно подождать.

Иду на кухню. Пим удивлённо пялится на меня.

– Да, приятель. Я теперь буду круглые сутки с вами. Разве это не чудесно?

Рыжая морда зевает.

– Спасибо за честность, пушистый мерзавец.

Я намазываю на хлеб масло и высыпаю в кружку кофе.

Телефон вибрирует. Я сажусь за стол и смотрю на экран. Пришёл ответ.

«Привет. Рада, что на это ещё кто-то ведётся. Но ты ведь должен понимать, что книги – это как грудь и губы для интеллектуалов, а они могут оказаться силиконовыми».

Она точно не глупая.

«Грудь и губы можно проверить, прикоснувшись к ним, а начитанность – начав разговор. Предлагаю не откладывать проверку и встретиться».

Специально не уточняю, что именно из названного я хочу проверить.

Молчание.

Не слишком ли быстро я заговорил о встрече?

Подхожу к окну. Двор засыпает снегом.

Внезапно телефон начинает звонить. Смотрю на экран. На нём неизвестный номер. Пожалуй, стоит ответить.

– Евгений, здравствуйте. Меня зовут Диана. Мы с вами виделись на выставке Максимова. Вы провели для меня персональную экскурсию. Помните?

Та девушка?! Невозможно.

– Вас трудно забыть.

– Приятно это слышать.

Я представил, как она улыбается.

– С вами хочет переговорить Акуленко Виктор Григорьевич, генеральный директор холдинга «Финанс групп».

Совсем не это я ожидал услышать.

– А с чего вдруг такая честь?

– Мы знаем, что вам запретили написать статью про выставку Максимова. Это несправедливо. Поэтому мы хотим помочь вам опубликовать этот материал.

– Я так понимаю, помощь будет оказана и в финансовом плане?

– Конечно. Подъезжайте сегодня к двум часам в наш офис.

– Хорошо, а…

Меня обрывают гудки.

Теперь Таня сможет сказать родителям, что я просто сменил работу.

Телефон вибрирует. Пришёл ответ на сайте знакомств.

«Да, можно встретиться. Как насчёт сегодняшнего вечера?»

Какой удивительный сегодня день!

По заснеженным улицам я добираюсь до стеклянной высотки. Встречают меня охранники. Они глядят с большим подозрением. Так смотрят, когда отказываешься угостить сигареткой, говоря, что не куришь. Я объясняю, что мне нужно в «Финанс групп». Охранники переглядываются, но всё же объясняют, куда мне идти.

Захожу в лифт и поднимаюсь на пятидесятый этаж. Там я вновь натыкаюсь на огромного охранника, но этот уже в деловом костюме. Кроме того, он вежлив, насколько это возможно со сломанным носом и шрамом на подбородке. Обстановка полностью соответствует холодному дружелюбию амбала – на серых стенах висят радужные картины, а в углах извиваются гладкие металлические скульптуры.