Вновь валюсь на подушку.

Кого же я звал? Мысли скользят по размытым образам и едва уловимым ощущениям. Ответ так и не приходит: воспоминания скрылись за тёмным занавесом сна. Осталось только чувство умиротворения. А ещё трепет от соприкосновения с чем-то важным. Там, за порогом пробуждения, меня ждали. Там я был нужен. Как же хочется вернуться. Господи, как же хочется вернуться! Я словно держал за руку близкого мне человека, но его вдруг вырвали, оставив меня одного.

Я вытягиваю руку и сжимаю пальцы, но они скользят по пустоте.

Утерев слёзы, я сажусь.

На кухне бряцает посуда. Значит, Таня уже встала.

Иду в ванную. На самом деле я хотел помочь Тане накрыть на стол, но в последний момент испугался и скрылся за первой попавшейся дверью.

Пока чищу зубы, набираюсь решимости начать разговор.

Ну, я готов.

Сплёвываю и полощу рот.

Захожу на кухню. Таня в шортах и футболке пьёт чай. Она по-прежнему не смотрит на меня.

– Извини, что тогда ушёл, – мой голос звучит глухо и как будто со стороны.

– Ничего страшного. Всё нормально, – произносит Таня.

Как может быть всё нормально, если ты даже не смотришь на меня?!

– Наливай себе чай. Чайник только вскипел, – Таня продолжает механически произносить заученные реплики.

Такое ощущение, что я оказался на сцене, где мы разыгрываем постановку о будничной жизни счастливой пары. Что там дальше по сценарию?

Я наливаю в кружку заварку и разбавляю её кипятком. Затем присаживаюсь рядом с Таней.

– И всё же я не должен был уходить, – я пробую выйти за рамки постановки.

Таня, наконец, оборачивается ко мне. Но взгляд её холоден и безразличен. Она не терпит импровизации.

– Я всё понимаю, – она начинает вспоминать текст. – Мне бы тоже было противно находиться рядом с такой, как я. Опять я расплакалась в самый неподходящий момент. Но просто…

Её взгляд опускается. Может быть, сейчас она произнесёт что-то искреннее?

– Но просто так получилось, – заканчивает она.

Твою мать! Почему ты не можешь хоть раз накричать на меня?! Почему не можешь дать по морде?! Почему не можешь просто послать меня?!

Если я упаду перед ней на колени и прильну головой к её ногам, тогда ещё всё может наладиться! Так ведь? Скажи, так ведь?!

Но Таня уже отвернулась.

Меня охватывает бессилие.

– Рад, что мы поняли друг друга, – говорю я и встаю из-за стола. Чай остаётся невыпитым.

В последнее время только в туалете я могу укрыться от обоюдного молчаливого раздражения.

Сидя на унитазе с телефоном в руках, я захожу на сайт знакомств.

За несколько дней успели накопиться сообщения, лайки и просмотры. Посмотрим.

Так, тебе, поросёнок, я не буду отвечать.

А ты мне надоела. Список твоих интересов гораздо любопытней, чем ты сама.

Кто это у нас? Очередная дива с картины: поверх тонкого полотна яркая краска, а за ним – пустота.

Ничего интересного. Надо искать самому.

Чтобы удостовериться в идеальности своего образа, открываю свою анкету.

Листаю фотографии. На заглавном чёрно-белом снимке я смотрю в сторону. Мне якобы наплевать на чужое внимание. Посреди сияющих заискивающих лиц это фото должно выделяться. То, что надо. Идём дальше. Последующая пара фотографий призвана продемонстрировать две моих ипостаси – на первой я в пиджаке сижу посреди яркого офиса, а на второй я уже на фоне кирпичной стены при тусклом освещении бара. Может, ещё добавить фотографий? Нет, это будет лишним. Не зря же греки следовали идеалу умеренности.

Так, а что у нас с описанием?

«Если бы вы увидели меня прыгающим в вагон метро, то обратили бы внимание на книгу под мышкой. Это был бы Кундера или Прилепин, а может, Маркузе или Фромм. Возможно, вы уловили бы нотки крафтового бара, где вчерашним вечером я облил едва знакомую девушку пивом. Сквозь наушники доносился бы пост-панк, пост-рок, инди или какой-нибудь нью-вейв. Ещё бы вы вспомнили, что видели меня на какой-то выставке, лекции или подобной движухе, а может, и на концерте».

Превосходно. Моё маленькое произведение искусства.

Всё в полном порядке. Можно приступать.

На экране начинают мелькать фотографии с девушками, как объявления на заборе. Кто-то выпячивает губы, а кто-то – грудь. Пролистываю их. Так, а вот эта вроде милая. Светлые вьющиеся волосы и очки в чёрной оправе. Прохожу на её страницу. Слегка вздёрнутый носик, лукавая улыбка, росчерки скул… Чёрт, да это же Марина! Они что, расстались с Андреем? Вроде нет. Он же мне на днях рассказывал, как они посещали новый ресторан. А совсем недавно они вдвоём были у нас в гостях… Короче, надо валить отсюда.

Я возвращаюсь к другим фотографиям и быстро листаю вниз, словно хочу убежать. Вдруг всплывает уведомление, что кто-то зашёл на мою страницу. Только этого не хватало! Но может, всё-таки это не она? Посмотрим.

В списке девушек, посетивших меня, на первом месте Марина. Ну конечно. Кто же ещё?

М-да. Неловко получилось. Отныне мы в заложниках друг у друга. Пожалуй, стоит обсудить условия обоюдного пленения. К тому же мне ведь всегда нравилась Марина.

Возвращаюсь на её страницу и пишу сообщение:

«Ну, привет, что ли. Обещаю не выдавать тебя Андрею, если ты не выдашь меня Тане».

В ответ получаю:

«Привет)) Хотела предложить тебе то же самое)».

«Значит, договорились. Но раз уж ты посетила мою страницу, скажи, как тебе моя анкета? Если бы мы не были знакомы, ты бы написала мне?»

«Если честно, я бы твою страницу даже не заметила. У тебя аватарка какая-то унылая. И написал ты о себе уж слишком замудрённо. Девушки тут ищут с кем потрахаться, а ты им про какой-то нью-вейв загоняешь».

Я улыбаюсь. Похоже, именно такой честности мне и не хватало.

«Но раз уж ты зашла ко мне, давай встретимся».

«Ты хотел написать: давай потрахаемся?»

«Ты понимаешь меня без лишних слов».

«Хорошо. Я сегодня вечером как раз свободна. Приезжай в ресторан "Малахит" на Добролюбова к семи вечера. Мы недавно там с Андреем были. Кухня у них отличная».

«Понял. Буду».

Закрываю сайт и выхожу из туалета.

С досугом определились, теперь и о работе можно подумать.

Сажусь за ноутбук. Открываю блокнот. Вспоминаю вчерашнее.

Моя статья главреду точно не понравится.

Звонит телефон.

А вот, собственно, и он.

– Да, Борис Петрович, – отзываюсь я.

– Евгений, ко мне, быстро, – из трубки доносится сухой голос.

– Я ещё статью не написал.

– Ох, не волнуйся, – голос главреда дрожит. – Ты больше ничего не напишешь.

Связь обрывается.

И чего он разнервничался?

Я выключаю ноутбук и начинаю собираться. До бесстыдства долго кручусь у зеркала – перед встречей с Мариной пытаюсь соблюсти баланс вкуса и пофигизма. Останавливаюсь на тёмно-синем пиджаке, чёрной рубашке и голубых джинсах. Надеюсь, Марина будет в том чёрном облегающем платье, как и в прошлый раз, когда они гостили у нас…

Тогда я часто ловил на себе её взгляды. Улучив момент, она осталась со мной наедине – пошла помогать мне на кухне. Разрезая помидоры и огурцы, мы шутили особо пошло. Она что, рассчитывала на перепихон на нашем столе?

Разобраться в этом я не успеваю, так как незаметно для себя оказываюсь прямиком перед дверью главреда.

– Какого хрена ты вчера устроил?! – Борис Петрович сразу же набрасывается на меня.

Бабочка на нём так крепко стянула горло, что голова его набухла.

– Если вы про нашу дискуссию с Максимовым, то…

– Дискуссия? – главред приподнимается и нависает над столом. – Дискуссия?! Да это же был настоящий скандал! И ты показал себя полнейшим хамом и невеждой!

– Борис Петрович, не драматизируйте…

– Это не я драматизирую, а наши с тобой коллеги из других изданий! Ты заголовки новостей видел?

Я верчу головой.

– А, значит, ты дрых всё это время. Почитай, почитай потом.

– Не понимаю, из-за чего все так всполошились. Мы даже до оскорблений не дошли.