— Я возьму это на заметку.

— Ладно, грязнуля, что еще?

— Еще… — задумчиво протянула девушка, откинув голову на сиденье. – Я терпеть не могу медицинские сериалы. И ненавижу, когда кто-то начинает делать выводы о каких-то болезнях или симптомах, насмотревшись какой-нибудь телевизионной фигни.

— В самом деле? А «Доктор Хаус»? Ты же любила его.

— Пожалуй, это единственный сериал, который я еще могу более-менее выносить. Но остальные… — она покачала головой. – Мне работы хватает на работе.

— Я могу это понять, — кивнула я.

— Ну и основная загвоздка, это, конечно же, моя профессия. Я много работаю. Часто уезжаю на какие-нибудь конференции, съезды, часто задерживаюсь… Не каждый готов терпеть такой график работы. В моей жизни были отношения, когда человек поставил меня перед выбором – либо наши отношения, либо моя работа.

Я заметила, что она использовала слово «человек», вместо конкретного определения, но решила пока не заострять на этом внимание.

— И ты, очевидно, выбрала работу?

— Очевидно, — кивнула она, и я поняла, что до сих пор эта тема ее задевает. – Понимаешь, я считаю, что если человек заставляет меня делать такой выбор, это уже говорит о многом. У нас не было разговора о «мне тебя не хватает» или «давай будем проводить больше времени вместе». Мне просто выдвинули ультиматум. Естественно, я даже думать не стала – просто ответила, что съезжаю.

— Жестко, — поджала я губы.

— Зато честно. Моя работа – это я. Я спасаю жизни людей, черт побери. И человек по сути просто сказал – мне плевать на то, кого ты можешь спасти, я хочу, чтобы ты чаще сидела дома.

— Давно это было? – как бы между прочим поинтересовалась я.

— Четыре года назад, — без заминки ответила Богатырева, глядя в окно.

— А… Сейчас ты… Ну, у тебя кто-нибудь есть? В Москве?

— Ничего такого, что можно считать серьезным, — пожала плечами девушка, не оборачиваясь.

Интересный ответ.

Только я хотела задать следующий вопрос, как в этот же момент проснулась Сашка, и мне не удалось выудить из Богатыревой еще какие-то подробности ее личной жизни. Но начало пути уже было положено.

***

Когда мы «сдали» Сашку, нам не удалось отделаться от приглашения Ольги Семеновны зайти на чай. Правда, это предложение включало в себя еще и ужин, и женщину совершенно не волновало, что буквально час назад мы плотно поели в пиццерии.

Поэтому когда мы вышли и уселись в машину, Богатырева отодвинула пассажирское кресло и вытянула ноги.

— Черт, я так объелась, — простонала она.

— С Ольгой Семеновной не забалуешь, — усмехнулась я. – Ты еще на семейных праздниках не была – там вообще без вариантов выйти на своих двоих.

— Думаю, конкретно тебя этот факт только радует, — рассмеялась девушка. – Ты так и осталась обжорой.

— Ну, — пожала я плечами, — сама я готовить не очень люблю, поэтому никогда не отказываюсь от домашней пищи.

— А что, твоя барышня тебе не готовила? – как бы между делом поинтересовалась Богатырева, хотя я уверена, это снова был камешек в мой огород.

— Мы не жили вместе, — снова пожала я плечами.

— Почему, кстати? Вы долго встречались?

Я решила быть честной и откровенной, поэтому ответила абсолютно искренне:

— Мы были вместе около года.

— И не жили вместе? Я думала, люди съезжаются раньше, — пробормотала девушка.

— Может быть, — кивнула я. – Я ни с кем не жила.

— Вообще? – удивленно спросила Богатырева. – За… столько лет ты ни разу не жила ни с кем?

— Не-а, — покачала я головой.

— Серьезные отношения не твое?

— Не в этом дело, — честно ответила я. Я была в серьезных отношениях. Но не настолько серьезных, чтобы делить с кем-то не только кровать, но и дом.

— А в чем же?

— Не было человека, с кем я хотела бы именно жить вместе, — я помахала рукой. – Ну, знаешь, просыпаешься утром – видишь перед собой кого-то. Засыпаешь – снова он. Уходишь на работу, приходишь с работы – опять он.

— Да, это называется семейная жизнь, — заметила Богатырева.

— Я знаю, просто не было той, с кем я бы хотела этой семейной жизни.

Я не стала говорить о том, что, возможно, с Богатыревой все как раз-таки могло бы быть по-другому. Она еще не была к этому готова. Но для себя я уже это поняла, и это было самое важное. Впервые в жизни я действительно могла представить свою жизнь рядом с кем-то.

— А ты, как я уже знаю, имела подобный опыт? – я решила использовать это короткое время до ее дома, чтобы выяснить еще какие-нибудь подробности ее личной жизни.

— Я да, — согласно кивнула девушка. – Даже дважды.

— Дважды? Ого, — присвистнула я. – Расскажешь?

Не знаю, зачем я спросила. Я знала, что мне будет не слишком приятно слушать истории о ее партнерах, но с другой стороны, я же сама захотела узнать о том, что творилось в ее жизни, когда мы разошлись и она уехала.

— Да нечего особо рассказывать на самом деле, — проговорила Богатырева, глядя прямо перед собой. – Первый опыт был еще в институте. Это была, скорее, отчаянная попытка доказать о своей состоятельности. Это было глупое и необдуманное решение. Никто не был готов к тому, что влечет за собой совместная жизнь – элементарно быт, ответственность друг за друга и друг перед другом, уважение, умение идти навстречу и искать компромиссы. Поэтому неудивительно, что все закончилось довольно быстро.

— А… второй раз? – сглотнув, спросила я, хотя на языке вертелся и другой вопрос – кто был ее «попыткой номер один»?

— Второй раз… Как раз то, о чем я рассказывала, — усмехнулась она. – Поначалу все было неплохо. Я тогда как раз съезжала с квартиры моей тети, и туда переехали мои родители, — пояснила Богатырева. – Хотела снимать и… мне предложили жить вместе. Мы съехались… А через четыре месяца я сняла отдельную квартиру, — покачала она головой. – Совместная жизнь – отличная проверка отношений. Вне общих стен вы можете идеально подходить друг другу – черт, мы встречались достаточно долго, чтобы понять, что между нами все хорошо. Но только дом стал общим… все рухнуло.

— Такое ощущение, что ты себя винишь в этом, — заметила я.

— Отчасти да, — согласилась девушка. – В разрыве ведь всегда виноваты двое.

— Не всегда, — более резко, чем хотела, ответила я. – Но не в этом суть. Ты не виновата в том, что человек не принял твой образ жизни. Твою работу, которая для тебя очень важна.

— Да, но и его можно понять – меня не было дома большую часть времени. Вопрос не в том, что он не смог это понять или принять, вопрос в том, что вместо того, чтобы поговорить, человек поставил мне ультиматум. А я тщательно оберегаю свои границы.

— Так значит… — после секундного раздумья, я все-таки решила спросить. – Это был «он»?

— Что ты имеешь в виду? – не поняла моего вопроса Богатырева.

— Ну, я имею в виду, что это был мужчина?

— А, — с осознанием протянула она, — да. Это был мужчина. На самом деле, оба раза были мужчины.

— Понятно, — кивнула я, не имея на данный момент желания спрашивать, были ли в ее жизни девушки. Но Богатыреву, в отличие от меня, не смущало ничего.

— А ты... только с девушками? – она поправила чуть задравшееся платье и взглянула на меня.

— Я да, — кивнув, я посмотрела на главную дорогу и повернула, — осталась верна своим традициям.

— Похвально, — усмехнулась она, кивая.

Через пару минут тишины, когда мы уже заезжали во двор ее дома, Богатырева начала отстегивать ремень безопасности.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. Как бы странно это не звучало, но, жутко устав, я все же отдохнула.

— Не за что, всегда рада составить тебе компанию в прогулке, — улыбнулась я, останавливаясь перед ее подъездом.

— Буду иметь в виду, — улыбнулась Богатырева и на каких-то пару секунд задержала взгляд на мне. – Ну… Я… пойду тогда.

Я смотрела на ее лицо, еле освещаемое фонарями, свет от которых падал сквозь лобовое стекло, и единственное, о чем я могла думать, это о том, как сильно я хочу ее поцеловать. Такую красивую, такую настоящую, такую живую. Поцеловать и… не отпускать никогда больше.