А карьера Николая перла как на дрожжах. Его назначили зам. директора по производству. И он пересел в кабинет на 5-м этаже напротив директора.

… Итоги конкурса рационализаторов подвели быстро. У Паниной все было уже на мази: победители определены, лауреаты отмечены, поощрительные призы заготовлены. Все расписано до последней запятой. Силаев кое-что в заготовках Паниной поломал. Первое место отдали не вспомогательному цеху, а цеху основного производства. Все-таки они занимаются лазерами – главной продукцией завода. С ним согласились. После официальной части, в кабинете Паниной накрыли длинный стол для заседаний. На ватманских листах разложили колбасу, сыр, пирожки с разной начинкой. Стояло несколько бутылок минеральной воды. Света достала из шкафа водку. Присутствующие довольно потерли руки: за хорошее дело грех не выпить!

Выпили, и не по одной. За творческую молодежь, за заводскую проходную. Славик Семенов, заместитель Светы, штатный балагур и массовик-затейник, развлекал общество: травил байки, анекдоты. Компания то и дело взрывалась хохотом. Изрядно захмелев, Славик выдал очередной пассаж:

– Что такой комсомол? – спросил он и поднял осоловелые глаза на присутствующих.

Все молчали. Повисла неловкая пауза. Славик выдал:

– Комсомол – это такая организация, где работают, как дети, а водку пьют, как взрослые…

И, захохотав, предложил тост за комсомол.

Света поняла, что Славик пошел в разнос и закруглила вечеринку. Все потянулись к выходу. Некоторые на скорую руку выпивали и, не закусывая, выходили из кабинета. Поднялся и Силаев, но Панина его остановила:

– Николай Васильевич, подождите, надо протокол подписать.

Света выпихнула за дверь изрядно захмелевшего Славика и два раза повернула ключ в замке.

…Силаев проснулся от какого-то щекочущего прикосновения. Света склонилась над ним, а ее длинные распущенные волосы скользили по его плечам, окутывали шею, лезли в уши. Он лежал на кожаном диване, покрытом короткой простынкой. Увидев, что Николай открыл глаза, Света припала к его губам.

– Хочу еще!..

– Подожди. – Он взглянул на часы. Слава богу: дремал не более получаса. – Поздно уже.

– Ну, хоть немного! – И она крепко обняла его, придавив грудью лицо так, что дышать стало невозможно…

Потом, лежа около него на краешке дивана, уперевшись затылком в его подмышку, прошептала:

– Давай съездим куда-нибудь по путевке?

– Чего? – Удивился Силаев неожиданно поменявшейся теме.

– Ну, хоть в круиз на теплоходе, от Горького до Астрахани. Всего-то неделя.

– А что я дома скажу?

– Что послали в командировку.

Немного помедлив, Николай поднялся с дивана.

– Все, пора домой…

Этим он дал понять, что разговор закончен и что домашняя постель для него дороже комсомольского дивана. Пусть даже с сумасшедшими Светкиными фантазиями. Но та не отставала:

– Ну, так как насчет круиза?

– Эта тема не обсуждается…

Панина предложила подвезти его до дома на комитетском авто, но Силаев отказался:

– Нет, я пешком. Тут и хотьбы-то десять минут.

Подойдя к квартире, он не сразу открыл входную дверь. Перепутал ключи. Зина встретила в прихожей.

– Что так поздно?

– Сначала с рационализаторами разбирались. А потом шеф вызвал. Новый заказ получили…

– Выпивал с директором? – Она сделала ударение на последнем слове.

– С ним. – Николай непроизвольно прикрыл рукой рот.

– Есть будешь?

– Обязательно!

– Тогда мой руки и на кухню.

Светлана пришла на работу как всегда на полчаса раньше. По пути в администрацию она покупала местную прессу: городскую и областную газеты – и до начала рабочего дня, когда никто не мешает (ходоков нет и телефон молчит) бегло просматривала их. Пролистав городскую газету, ни за что не зацепилась. Перспективы развития горводоканала, как защититься от дачных воришек, калейдоскоп интернет-новостей, милицейская сводка за неделю. Пробежала милицейскую хронику и отложила газету в сторону. Зазвонил телефон. «Кому-то не терпится», – подумала про себя. Еще пятнадцать минут до начала рабочего дня.

Последнее время телефонные звонки стали ее напрягать. После убийства Силаева было много любопытных, которые лезли с расспросами: что да как? Она сразу отшивала. «Я не по этой части, звоните в милицию или прокуратуру!» Вот и сейчас наверняка начнется эта канитель.

Она сняла трубку.

– Да. – Сказала уставшим тоном, только обозначив себя: ну вот я здесь, на работе, чего надо в такую рань?

– Светлана Юрьевна, здравствуйте! – Приятный мужской голос располагал к общению.

– И вам не болеть! – Чиновница все еще не настроилась на рабочий тон.

– Федеральная служба безопасности, Воронин Владимир Николаевич.– На том конце провода сделали паузу, словно любезно давая абоненту время прийти в себя. Подтянуть отвисшую нижнюю челюсть.

А Панина действительно напряглась, газетный лист в руке задрожал, ладони вспотели. Но она взяла себя в руки и, придавая голосу спокойствие, ответила:

– Чем могу быть полезна конторе глубокого бурения?! – Светлана специально по-советски расшифровала аббревиатуру КГБ, как бы заранее проявляя уважение и к «конторе», и к собеседнику. А тот, довольно усмехнувшись (было слышно в трубке), предложил:

– Есть разговор, надо бы обсудить.

– Когда?!

– Если можете – прямо сейчас! Приезжайте, я пропуск заказал, второй этаж, кабинет двадцать один.

«Очко, – отметила про себя Светлана, – а у меня, очевидно, к одиннадцати туз».

– Хорошо, сейчас буду!

В городском управлении ФСБ она не была ни разу, но хорошо знала это здание. Оно в двух шагах от администрации города. В небольшом кабинете на втором этаже ее встретил молодой человек приятной наружности в штатском.

– Воронин, – отрекомендовался он.

– Очень приятно! А я – та самая Панина, которую вы с утра хотите… – Светлана сделала еле заметную, в долю секунды, паузу, – видеть.

– Присаживайтесь, – улыбнулся феэсбешник.

– Спасибо. – Светлана села на стул рядом с приставным столиком и положила на колени дамскую сумочку.

Воронин объяснил причину вызова («в связи с убийством мэра»), заполнил пол-листа протокола (ФИО, где родилась, крестилась, училась и т.д.), а потом, отложив бумагу, стал распрашивать. Давно ли знакома с Силаевым («то есть с убитым»), где работали вместе, какие были отношения по службе и во вне служебное время, с кем мэр часто встречался, обращались ли к нему с просьбами предприниматели, в том числе свои и иногородние, и т.д. и т.п. Иногда Воронин задавал, казалось, совсем не значащие вопросы, к делу не относящиеся. Порой повторялся, спрашивая про то, о чем Панина уже сказала. В общем, как выражалась Светлана, «про окружную железную дорогу». Неожиданно комитетчик впился взглядом в женщину:

– У вас были с Силаевым близкие отношения?!

Светлана растерялась.

– Что значит, «близкие»?!

Воронин не отводил взгляда от ее лица.

– Ну, какие бывают у мужчины и женщины!?

Панина отвела глаза.

– Вас и это интересует?

– Нас все интересует!

– Ну у вас и служба! – Света уводила разговор в сторону, но Воронин гнул свое:

– Впрочем, можете играть в молчанку, у нас есть аудио и видеозаписи. Кабинет Силаева был оборудован спецаппаратурой. – Он сделал ударение на слове «спец». – Можем организовать просмотр с участием широкой публики.

Светлана представила «картину маслом», что они могли видеть на просмотре своей аппаратуры, и ее охватил легкий озноб.

Феэсбешник нагло блефовал! В кабинете мэра не было не только скрытой видеокамеры, но даже телефон не поставлен на прослушку. Местные ребята тут явно не доработали. Но каким-то седьмым чутьем он уловил смену настроения женщины, ее растерянность, замешательство и пошел ва-банк. И ему выпало два туза!

Панина потянулась к сумочке, достала сигареты и, спросив разрешения, («да-да, конечно»), затянулась. Пустив первое облако дыма в сторону, взглянула на Воронина оценивающе: молодой, симпатяга, мускулы сквозь костюм выпирают, такой как прижмет…