Суд справедливости и совести – неотвратимый суд. И потому даже «правильный мэр» Силаев неотвратимо погибнет от своих предательств в жизни личной. Такая чёткая авторская ориентированность относительно вечных ценностей превращает обыкновенные истории современности в притчи, не имеющие привязки ко времени, равно понимаемые и принимаемые читателем и из прошлого века и века будущего. Поэтому от каждого прочитанного рассказа в сознании и душе читателя тянется долгий, плотный памятный шлейф из мыслей и переживаний. Герои Анатолия Шарова не отпускают, требуют продолжения своих историй. Отсюда повторю пожелание, просьбу, точнее даже, требование к писателю Анатолию Шарову: решиться и потратиться временем, силами, здоровьем на создание эпического полотна нашей жизни. Ему по силам роман. С развёрнутыми пейзажами России, с многообразием типов русского народа. С нашими болями и радостями, бедами и победами.

В.Дворцов

Заместитель председателя

Союза писателей России

КИЛЛЕР ДЛЯ МЭРА

Эта новость молнией облетела тихий старинный Приокск: убит глава города! Утром только и разговоров было об этом. На автобусных остановках, в пивнушках и забегаловках, да просто на улицах, где встречалось два-три человека. «Слышали? Николая Васильевича Силаева, нашли мертвым в собственном гараже с пулей в голове!»

Криминальное происшествие, как это часто бывает, с каждым новым рассказчиком обрастало подробностями и домыслами. По словам одних выходило – градоначальника обнаружили около авто с простреленной головой. Другие добавляли: Силаев, раненый, дополз до гаражной двери. Третьи утверждали – несчастный, окровавленный и связанный, валялся у подъездной двери, где его и нашла ночью возвращавшаяся с гулянки парочка… Четвертым было доподлинно известно, что… В общем подробностей – без счета. Всяких и разных, на любой вкус. Еще бы! Убийства в тихом районном городке не каждый день случаются. А тут городской голова!

Поговаривали, что убийство заказное и что поплатился Василич за свою несговорчивость то ли с подмосковным, то ли столичным криминальным бизнесом. Его воротилы якобы, намеревались прибрать к рукам самые лакомые куски Приокска: элеватор, мясокомбинат, «ликерку» и даже кое-что из «оборонки».

Николай-то Васильевич был крутого нрава. Ни перед столичными, ни тем более перед местными денежными мешками шапку не ломал. А всякую мелюзгу вообще гнал с порога. Вот, видимо, и поплатился за несговорчивость и упрямство…

Силаев правил городом десять лет. И вроде никому не продался. Впрягся как ломовая лошадь и исправно тянул воз. И в смутные времена, и в бандитское безвременье, и в пору политического раздрая. Так, во всяком случае, воспринималось это обывателями Приокска.

К обеду в Приокск понаехало много всякого начальства. Губернатор, облпрокурор, начальник УВД, заместитель начальника областного УФСБ. Ну и, конечно, лучшие опера, следователи, криминалисты. Чиновники райадминистрации угадывались по испуганным и растерянным физиономиям. Совещание открыл прокурор области генерал Федор Иванович Сизов. Был он высок, наполовину лыс, с остатками седых волос на затылке, но с черными, как смоль, усами.

– Произошло убийство мэра – уверенным, громким басом начал генерал, – вы знаете. Ситуация, прямо скажем, неординарная. Местные опера работают. Прокуратура возбудила уголовное дело. Но ясности пока мало. Кто у нас следствие возглавляет?

Из-за стола поднялся невысокий подполковник с тоненькой серой папкой в руках. Раскрыв папку, он тут же захлопнул ее и положил перед собой.

– Подполковник Емелин, – представился он и продолжил: – Ситуация (он намеренно повторил генеральское выражение) запутанная, начал негромким трескучим голосом подполковник. – Следственно-оперативная группа работает на месте преступления с трех часов ночи, когда был обнаружен труп Силаева. Серьезных улик пока нет.

Свидетелей тоже. И сделал неожиданное заключение: Убийство четко спланировано, стрелял похоже, профессионал, так что попотеть придется изрядно.

Слушая подполковника, генерал изредка бросал на «следака» недовольные взгляды. А когда тот закончил, Сизов бросил раздраженно:

– Ты, Емелин, не разводи панические настроения! Что, уже заранее решил, что это «висяк»?

– Нет, но факты говорят о том, что мы имеем дело с заказным убийством. Шпана в лоб не стреляет. Да и улик практически никаких. А тут еще снегопад…

– Ты вот что, мил человек! – Генерал неожиданно ввернул «гражданский» оборот. Но сделал это с укором, да еще пристукнул кулаком по столу так, что слова его приобрели зловещий оттенок. – Ты слюни-то не распускай, а ноги в руки – и вперед! Еще раз прочесать территорию около гаража, пройти по квартирам близ лежащих домов, поговорить с людьми. Может, кто что видел или слышал, дать объявление по местному радио, в газетах. Глядишь, что-то прояснится. А то завел тут заупокойную канитель! И лично мне докладывать, два раза в день: Оперов добавили.

Губернатор Василий Петрович Назаров поддержал генерала. Сказал, что преступление резонансное. О нем уже трубят федеральные СМИ. Поэтому хорошо бы раскрыть по горячим следам. В качестве предполагаемых мотивов убийства не исключил и предстоящие скоро выборы.

Чтобы не стеснять силовиков, губернатор довольно скоро уехал. А участники совещания взялись за обсуждение наиболее ходовых версий: экономическую и бытовую. Всю работу по раскрытию преступления возглавил облпрокурор. В ту пору регионального СУСК еще не было.

Подытоживая, облпрокурор сказал, что дело на контроле как в Генпрокуратуре, так и в МВД и от этого требует от всех как областных, так и местных правоохранителей четкой и профессиональной работы.

Николай Васильевич Силаев был коренной, приокский. Вся его жизнь прошла здесь. За исключением пяти лет учебы в МВТУ имени Баумана. Школьный медалист, он поступил в престижное училище с первого раза и окончил с красным дипломом. Кроме того, был комсомольским активистом, распределение выбирал сам. А Николаю и голову ломать не пришлось. Все пути вели на завод по изготовлению лазеров в родном Приокске, где он проходил практику. На заводском материале защитил диплом.

Николай гордился, что за плечами у него один из престижных столичных вузов. В американском ЦРУ он классифицировался не иначе, как «Ракетный колледж на Яузе». Стипендия в «бауманке» была выше, чем в любом другом институте. Дело в том, что, начиная со второго курса, им оформлялся допуск для работы с секретными документами. За что к «сороковнику» стипендии добавлялось еще пятнадцать! Деньги по советским временам вполне приличные. На 50 копеек в студенческой столовке можно было пообедать.

Среди институтской молодежи гуляла такая шутка: студент МГУ все знает, но ничего не умеет; студент МФТИ что-то знает и что-то умеет; студент «бауманки» ничего не знает, но все умеет!

На родном предприятии карьера вчерашнего выпускника развивалась со скоростью термоядерной реакции. Оттрубив чуть больше года руководителем группы, Николай стал заместителем начальника цеха. А вскоре и начальником одного из ведущих цехов.

Здесь он встретил и свою будущую жену- лаборантку Зиночку Орлову. Приметил он ее еще раньше, когда был на практике. Тогда они просто встречались: ходили в кино, парк культуры, на молодежные вечера. Сейчас еще больше привязались друг к другу. Зимой, в выходные ходили на лыжах. Летом – на байдарке по Оке, любовались великолепными восходами и закатами.

Зиночке пришлось выдержать серьезную конкуренцию за видного жениха. Коленька Силаев словно из лазерной пушки прострелил сердца многих заводских красоток. Высокий, черноглазый, с аккуратными черными усиками, улыбчивый и остроумный, он внешне чем-то походил на молодого кубанского казака. Несмотря на молодость, от него веяло мужской хваткой, основательностью.