Я прочистила горло.

– Раз здесь замешана магия, ты, конечно, не станешь отправлять Рена…

Выпустив Медальон из рук, отец молча кивнул.

– Наверное, поэтому мои инстинкты и подсказывают мне послать Атарена на передовую. Его магия сможет изменить ход событий.

– Я тоже могу помочь, – меня тошнило от мысли, что я не смогу прикрыть брату спину, если он окажется в опасности. – У меня есть м… – резкая боль в ступне прервала меня на полуслове, и я бросила на Рена недовольный взгляд.

– Я выясню, что происходит, отец, – вмешался он.

– Будет безопасней, если никто не узнает о том, что ты отправился в Северный Дозор, – продолжил отец, не отрывая глаз от записки.

– А когда все поймут, что его нет в замке? – спросила я, недоумевая, отчего они решили скрыть правду от придворных и их дочерей, которые вечно искали Рена по всему замку, чтобы с ним пококетничать. Он не сможет уехать незаметно.

– К тому времени никто уже не сможет помешать нашим планам.

Судя по всему, совет тоже ни о чем не подозревал, а это могло означать только одно. На мои плечи тяжелым грузом опустилось беспокойство, которое отец ощущал уже не первую неделю.

– Кому ты не доверяешь, отец? Ты знаешь, кто написал записку?

– Я не хочу, чтобы ты вмешивалась, Дженесара, – резко ответил он. Отец наклонился ко мне, и Медальон на его шее качнулся вперед.

Затем он сделал то, чего я никак не ожидала. Отец снял с себя цепочку, провел пальцем по высеченным рунам и отдал Медальон Рену.

– Атарен, возьми Медальон Провидения. Его магия подчинится тебе как наследнику престола. Он поможет тебе избежать обмана и предательства, а также всегда подскажет правильное решение.

Широко распахнутый взгляд Рена на мгновение встретился с моим перед тем, как он торопливо взял Медальон, надел его на шею и с благоговением спрятал под мундир. Я ощущала удивление и восторг брата, но именно от его непоколебимой решимости у меня сердце уходило в пятки.

– Благодарю, отец. Я тебя не подведу.

Теперь я ощущала ноющую боль в каждой клетке своего тела. Он бросит меня здесь. Он хотел этого. Я начала подниматься с кресла.

– Я должна…

– Сядь, Дженесара. – Отец встал из-за стола и повернулся к окну. – Атарен, можешь идти.

Мой брат колебался и… нервничал? Нет, это было что-то другое. Что бы это ни было, он понимал, что происходит.

– Я… Да, отец, – Рен еле заметно коснулся своего носа кончиком указательного пальца и вышел из кабинета.

Выше нос, Джена.

Не желая первой нарушить молчание, я успокоила сбившееся дыхание. Скрип двери эхом разнесся в тишине кабинета, но отец даже не обернулся.

– Завтра тебе исполнится семнадцать, – наконец сказал он. Я ждала, осторожно прислушиваясь к отцовской струне, готовая в любой момент оборвать нашу связь, если его чувства вновь захлестнут меня с головой. Но теперь его эмоции смягчились. Напряжение сменилось нежностью с каплей давно укоренившейся печали и скорби, чьи корни уходили глубоко в прошлое. – Я встретил твою мать, когда мне было семнадцать.

Я замерла, затаив дыхание. Он никогда не говорил о моей матери.

– Она приехала в Халенборг со своими родителями. Всю свою жизнь она прожила в единственном портовом городе на востоке Халенди, и вместе с ней в замок ворвались соленые волны и морские ветра. – Он тяжело сглотнул. – Ты очень на нее похожа.

Шаркая ногами, он наконец повернулся ко мне лицом и снова сглотнул.

– Я знаю, что не… – он замолчал, расправил плечи и начал заново. – Я рад, что ты здесь, потому что у меня есть новости. Прошлой осенью король Марко прислал письмо, в котором выразил желание обручить с тобой своего старшего сына.

Я резко вздернула голову, не ожидая такой резкой смены разговора и отцовских эмоций: с ностальгической нежности на непоколебимую решимость. Он продолжил прежде, чем я смогла придумать ответ.

– Я не стал медлить и отправил ему твое согласие. Если…

– Что? – перебила я. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, и у меня задрожали руки. – Я ни на что не соглашалась.

Он сжал губы, и у его решимости появился слабый привкус сожаления. Мне это не понравилось.

– Ты не можешь заставить меня выйти замуж, – настаивала я. – Это…

– Это решено, – сказал он и потер шею, где еще несколько минут назад висела цепочка Медальона.

Мой рот открылся, но из него не донеслось ни звука. Уже много веков в нашем королевстве существовали законы, защищающие граждан от насильственного вступления в брак.

Так и не дождавшись ответа, отец прочистил горло.

– Посыльный прибыл этим вечером. Принц приглашает тебя в Турию на месяц, чтобы оценить возможность этого брака. Я уже отправил ответ с твоим согласием. – Значит, вот какое письмо он так торопился отослать. Наконец отец перестал избегать моего взгляда и посмотрел мне в глаза. – Если тебе что-то не понравится и ты захочешь разорвать помолвку – я тебя поддержу.

Покачав головой, я вскочила на ноги. Подол платья оказался зажат под моим каблуком, и я со злостью дернула плотную ткань, смяв ее в кулаке.

– Тогда зачем ты отправил письмо с согласием, которого я не давала? К чему эта секретность?

– Бои на нашей границе должны были прекратиться еще месяц назад, но с тех пор все стало только хуже. Большая часть наших людей уже не те воины, какими они были прежде, а придворные…

– Но я же не виновата, что эти ленивые аристократы не в состоянии удержать в руках мечи. В отличие от них, все эти годы я тренировалась…

Отец поднял руку, прерывая мой отчаянный поток слов.

– Нам нужна поддержка Турии, особенно если тут замешана магия. К тому же Рииганы убеждают Марко вступить с ними в союз, которого он не хочет.

Я скрестила руки на груди, чуть шире расставив ноги.

– Ты согласился на этот брак прежде, чем начались нападения, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие, чтобы он прислушался к моим доводам. – О чем ты недоговариваешь?

Мой отец тяжело и протяжно вздохнул. За окном завывал ветер, в камине тихо трещал огонь, и я терпеливо ждала, пока он продолжит.

– Дело в Медальоне. – Он начал расхаживать из стороны в сторону, и его струна натянулась от нарастающей тревоги. – Он посылает мне предупреждения на протяжении уже нескольких недель, а если быть совсем честным – нескольких месяцев.

– Предупреждения? – спросила я, в надежде, что он расскажет больше. Прежде он никогда не говорил мне о Медальоне. – Насчет границы?

Он кивнул.

– Медальон Провидения не указывает четкого пути: лишь посылает своему владельцу предостережения. Что-то грядет. Я сделал все возможное, чтобы защитить наши границы, но это сообщение о следах магии… – он задумался и умолк.

Я решительно выступила вперед.

– Отец, я могу помочь.

– Нет, – отрезал он, взмахнув рукой. – Мне нужно, чтобы ты отправилась в Турию.

– Но я не хочу! – эти слова сорвались с моих губ прежде, чем я подумала, что стоило бы попридержать язык.

– Я подписал документы! – отец ударил ладонью по столу, и официальные бумаги разлетелись в разные стороны. – Это уже решено. Только так ты можешь помочь.

И вдруг все встало на свои места: я поняла, что чувствовал Рен, покидая отцовский кабинет. Это была вина. Он знал о помолвке, но как давно? Я подавила щемящую боль в сердце, решив, что с братом буду разбираться потом.

– В Турии ты будешь в безопасности, – пробормотал отец себе под нос, потирая лоб широкой ладонью.

Я проглотила резкое возражение и обратилась к своим внутренним ощущениям, чтобы разобраться в его эмоциях. Смятение, тревога. Сожаление.

Я опустилась в кресло, сложив руки на коленях.

– Ты ведь не хочешь отправлять меня в Турию, – мягко сказала я. – Ты и сам это знаешь.

Его глаза медленно закрылись, а брови сомкнулись на переносице.

Я облизнула губы, надеясь, что все-таки смогу доказать свою верность Халенди.

– Я могу отправиться в Северный Дозор с Реном или…

Отец резко открыл глаза. В них сияла яростная решимость, и по тому, как расправились его плечи, я поняла, что он останется непреклонен.