Часть 1. Остров

Джина, неблагодарная

Мама сказала, что завтра я поеду в детский лагерь «Сова». Две недели без ворчливого брата – что может быть лучше?

Мой брат Алек – самый непонятный человек в мире. Он ничего для меня не делает и ворчит, что я неблагодарная. За что его благодарить? За то, что он ворчит?

После обеда мы вернулись в детскую.

–Хоть отдохну от тебя,– сказал Алек.

Я бросила в Алека носки, которые лежали возле моей кровати.

–Перестань кидаться моими носками,– в меня полетели сиреневые носки.

–Почему нельзя?

–Своими кидайся.

К нам постучалась и вошла мама.

–Дети, перестаньте ругаться. Джина, собирайся в лагерь. Алек, тебе пора идти на барабаны.

–Помню,– сказал Алек, схватил толстовку и вышел.

Мама говорит, что он любил играть со мной в детстве.

Такато, в доме напротив

–Мама, я занесу принтер?

–Нет. Заноси небольшие предметы.

Я прижал к себе маминого фарфорового дракона и пошёл в гостиную.

В моём лицее ненавидели левшей и старались их переучивать. У меня есть только левая рука. Каждый день мне намекали на то, что я здесь лишний.

Мама давно хотела жить в отдельном домике. Поэтому мы переехали в другой город.

Папа сразу нашёл работу, потому что у него была страсть к пицце и велосипедам. Он продолжил развозить пиццу.

В дверь позвонили.

–Две «4 сыра». Оплата по карте или наличными? – он захохотал и потрепал меня за волосы.– Неси на кухню.

Мама ждала за столом в будущей столовой-кухне-гостиной-спальне родителей.

–Такато, завтра едешь в инклюзивный лагерь «Сова»,– папа разложил пиццу по тарелкам.

Анастас, воскресший

–Шестой раз?

–Или седьмой. Я уже со счёта сбился.

Мне переливали кровь.

Полтора года назад мои родители погибли в автокатастрофе, и меня стал растить дед. Хочу умереть.

Это было в середине июня. Сейчас август, но мне всё равно не хочется жить.

Чтобы хоть как-то убить время – единственное, что мне пока удаётся убить, я увлёкся книгами по философии. Дед заметил, что я дохну от скуки. Вот, что он сегодня выкинул:

–Анастас, пожалуйста, хватит. Прими реальность.

Я уткнулся в книжку.

–Живи хотя бы ради меня. Завтра едешь в «Сову».

Что я забыл в том райке недодетей?

Луи, спасшийся

296 день в зеркальной комнате. Отражение носится по потолку, слышу, как он топает по зеркалам.

За стеной прогремело. Прислушиваюсь. Охранник закричал. Военный вынес дверь, освободил меня от верёвок, укутал в плед и унёс.

–Эсть хочешь?

–Да.

Сердце замедляет стук. Теряю сознание от блаженства.

Проснулся от подскока фургона на кочке. Потянулся и осмотрелся. Сижу на заднем сиденье с военным. Рядом корзина с едой.

–Луи? Дутертар?

–Дютертр.

–Азалат,– он протянул руку,– Мы эдэм в боницу, потом в «Сова». Лагэр для дэтэй. Будэш там, пока нэ найдом твоих родитэлэй.

На его эполетах было два солнца.

–Вы из организации «Свет»?

–Да. Спасаем людэй от людэй.

Нарцизо

Папа повёз меня в лагерь. Ловино даже не проводил.

Три года назад мы попали в аварию на поезде. Я теперь использую инвалидную коляску, Ловино зачерствел, папа хромает, а мамы нет.

Сова

Лагерь находился на холме. Три соединённых коридорами домика, столовая, душевая и прачечная, обвитые асфальтовыми змеями с жёлтыми объёмными кольцами на чешуе – тактильными плитками.

В лагерь заполз автобус. Из него вышел огромный рыжий бородатый вожатый и стал выносить детей, использующих коляску.

Следом заехали военный фургон и винтажный автомобиль. Из первого вышел Луи, из второго – Нарцизо.

Директор улыбнулся и встал со скамейки.

–Здравствуйте. Подъём в восемь, завтрак в девять, обед в час, перекус в четыре, ужин в семь. Можно попросить фрукты, овощи, хлеб и молоко между приёмами пищи. Сейчас вас разберут вожатые и поведут знакомиться. Счастливого отдыха.

Джина

–Что такое «инкузивный»? – спросила я у мальчика, ехавшего в коляске.

–Для детей всех возможностей. Я Нарцизо.

–Джина, мне девять.

Он осмотрел мою причёску афро и улыбнулся:

–Мне бы такие.

–У тебя тоже хорошие,– я посмотрела на его жидкие чёрные волосы до плеч.

В домике с прихожей в форме креста слева была комната мальчиков и комната вожатых, справа – комната девочек и туалет.

Ингвар

Я и Линда расставили стулья на траве и позвали детей.

–Меня зовут Ингвар, я вожатый мальчиков и муж Линды, вожатой девочек. Мои увлечения – собирать камни и рассматривать их.

–Я люблю составлять букеты,– сказала Линда,– Теперь ваша очередь представиться. Кто первый?

В центр круга из стульев и коляски встал черноволосый мальчик в сером комбинезоне и папкой в руках.

–Я Сальвадор. Моя страсть – рисование. Вот мой любимый рисунок.

Он вытащил его из папки.

–Здесь я бегу босиком по набережной в Италии. Мы там были в прошлом году у бабушки.

Небо и деревья, мостовая и сам Сальвадор сверкали цветами радуги.

–Почему ты в сером? – спросил один из детей.

–Предпочитаю сиять делами.

Ему похлопали. В круг вышел Такато. У него были чёрные волосы, собранные в хвостик.

–Меня зовут Такато Мацумото. Я люблю кататься на скейтборде, рисовать и решать судоку.

–Ты можешь завязывать шнурки одной рукой? – Джина показала на его кроссовки.

–Да, показать?

Дети закивали.

Коротковолосая девочка в спортивном костюме сделала колесо и приземлилась в центре круга.

–Лили-Джек. Обожаю танцевать и показывать трюки.

Она встала на руки.

–Что ни ребёнок, то чудо,– шепнул я Линде.

Линда закивала и проводила взглядом белокурого длинноволосого невысокого подростка.

–Меня зовут Анастас Косматка, мне 16 лет. Играю на пианино.

Анастас натянул рукава.

–Меня зовут Ларк,– сказала девочка с укулеле и спела песню.

–Я Акари-Лилина. Люблю сочинять песни на ходу и хлопать ритмы.

В круг вышла девочка с тёмными хвостиками.

–Майя. Я обожаю синий цвет, и всё, что с ним связано. Я слабослышащая.

–Слышно? – вскрикнул Акари-Лилина.

Майя закивала и улыбнулась. Дети засмеялись.

–Меня зовут Нина, и я люблю читать,– сказала девочка с косичками и покраснела.

–Я Пенни. Собираю мух.

–Данте. Люблю театр, цитировать монологи,– сказал мальчик с чёрными кудрями до плеч.

Он засунул руки в карманы красного вельветового комбинезона и положил ногу на ногу.

–Я Анаис. Люблю танцевать и играть на флейте.

–Ты слепая? – Сальвадор показал на её трость.

–Да, но я различаю день и ночь и вижу вспышку фотоаппарата. Она жуткая.

Дети захихикали.

–Джина. Много рисую и пеку печенье.

Она обошла детей и предложила печенье. Все, кроме Ларк, попробовали его.

–Я Луи.

–Нарцизо, обожаю выезжать на природу и шить одежду.

Анастас

–Классный картуз,– сказал Нарцизо.

Я ухмыльнулся и надвинул его на лоб.

Мы в столовой. Возле меня сидели Нарцизо, Сальвадор, Пенни и мальчик со шкатулкой от леденцов, парень и маленькая девочка в масках котов, близнецы парень и девушка, мальчик с мешочками и мальчик в коляске с альбомом для фотографий.

Я осмотрел зал. Пятнадцатиместный и восьмиместный столы щебетали. Дети знакомились, ругались и мирились. У нас было тихо, как в омуте.

–Давайте имена скажем.

Вокруг стола проползла змейка из имён, запнулась на Масках и близнецах. Нарцизо сказал, что их зовут Маска, Вайнона, близнецы – Аро и Ако. Он заговорил с ними жестами.

Беру слова назад. Назвав детей лагеря недодетьми, я назвал так и себя. Дети как дети.

Работницы столовой принесли тарелки с хлебом и сыром, овощами и фруктами.

Пенни

Я познакомилась с Габриэлем. Он собирает насекомых, и, как я, находит мёртвых. В его коллекции есть оса, шмель, комар, кузнечик и овод. Я подарила Габриэлю муху.

Анастас

–Так зачем ты меня позвал?