Значит, это был не обычный безопасник в маске. Не один из пяти драгоценных истинных телепатов улья, но один из тысяч пограничных, способных лишь случайно заглядывать в ближайшие разумы.

— Что такое «миссия подтверждения»? — уточнила я.

Мой консультант, Базз, обычно лишь прослушивала передатчик во время рейдов, но не вмешивалась. Однако она сама была пограничным телепатом, значит, лучше всех могла ответить на мой вопрос.

— Патрули носачей используют намеки, вроде языка тела, чтобы выделить людей, боящихся, что их преступный секрет раскроют, — сказала она. — Тогда человек, играющий носача, подходит к подозреваемому и говорит что-то таинственное, например: «Лишь виновным есть чего бояться», — в надежде спровоцировать признание.

Она помолчала.

— Разумеется, нам не поймать таким образом всех мелких преступников, но граждане улья приучены с рождения верить, что перед ними истинные телепаты, поэтому такая тактика удивительно эффективна. Те, кого носачи не тронули, обычно думают, что их спасли какие-то личные защитные уловки, например, концентрация на невинных мыслях.

Базз вздохнула.

— Но некоторые люди начинают что-то подозревать и распространять слухи, что носачи — не настоящие телепаты. Очень важно поддерживать у населения улья веру в миф, поэтому как только поступает подобное сообщение, на патрулирование выходит пограничный телепат в костюме. Он сталкивается с виновником на виду у как можно большего числа свидетелей, говорит о глупости бунтаря и выдает несколько тщательно подобранных фактов о его жизни. Если пограничному телепату удается еще и получить отклик от разума человека, это становится совершенно убедительным подтверждением, что носачи действительно способны читать мысли.

Адика ворчливо фыркнул, принимая объяснение.

— Полагаю, патруль носача действительно не зря там находился.

— Сейчас, когда вы освободились, я продолжу, — сказал Лукас. — У вас есть две равнозначные задачи — задержать цель и обеспечить раненому срочную медицинскую помощь.

— Хочешь сказать, нам самим придется лечить пострадавшего? — спросил Адика.

— Да, — подтвердил Лукас. — Кровопотеря указывает на серьезные ранения, так что скорость оказания помощи чрезвычайно важна. Группа связи держит наготове медицинскую группу неподалеку от места событий, но мы не можем рисковать, посылая врачей в ремонтные ходы, когда активная и жестокая цель, возможно, еще находится вблизи пострадавшего или пострадавших.

— Понятно, — ответил Адика. — Но у нас с собой только стандартные аптечки.

— Медицинский курьер пересечется с вами по пути к сцене преступления, — заверила Николь. — И передаст вам более полные средства оказания помощи, включая генетически нейтральный набор для срочного переливания крови.

Адика с сомнением фыркнул.

— Импринтинг ударной группы покрывает простейшие методы лечения при ножевых ранениях, но не переливание крови.

— Меган и медицинский персонал нашего отдела у передатчика, — сказала Николь. — Они оценят необходимость процедуры и обговорят с вами детали.

— Рофэн и Дирен, вы формируете красную группу, цель которой — обнаружение и лечение раненых, — распорядился Адика. — Все остальные охотники входят в синюю группу и должны выследить и задержать нашу цель.

— Моя группа сейчас связалась со всеми ремонтниками в этом районе, — доложила Николь. — В том числе, с работниками в лазах над потолком первого уровня и с теми, кто находился выше, на нулевом уровне. Они подтверждают, что не пострадали и уже эвакуировались.

Я скривилась при упоминании нулевого, гигантского промежуточного уровня, отделявшего жилую часть улья от верхней — промышленной. Я была там лишь считанные разы во время чрезвычайных или проверочных рейдов. Моя ударная группа получила базовые знания о всей территории улья, но нулевой уровень так сложен, что ребята все еще путались в нем, а я чувствовала себя совершенно ошарашенной до дикости разнообразными районами со специальным оборудованием.

— Если все ремонтные рабочие в безопасности, кто же ранен? — спросил Рофэн.

— Мы считали, что цель встретила технического работника в ремонтном лазе и напала на него, — ответил Лукас. — Теперь кажется более вероятным, что преступник или заманил кого-то в эти коридоры, или вынес туда тело.

— Приближаемся к месту событий, — предупредил Адика.

Я моргнула.

— Уже?

— Нападение произошло необычно близко к нашему отделу, — отозвался Лукас.

— Именно поэтому вы прибыли, когда эвакуация из этих мест еще продолжается, — указала Николь. — Ударная группа должна немедленно спрыгнуть с ленты, поскольку перекресток района 500/2500 впереди явно забит.

— Спрыгиваем с ленты, — приказал Адика.

Мы перешли с экспресс- на среднюю, а затем на медленную ленту, и наконец, пошли пешком. Пятеро телохранителей окружили меня.

— Идите по первому коридору на запад, — инструктировала Николь, — а на следующем перекрестке поверните на север, чтобы добраться до безопасного для Эмбер места.

Адика ввел нас в жилой коридор, и меня поразило расстояние между дверьми апартаментов. Впечатляюще крупное жилье, даже по меркам первого уровня.

— Передатчики — в визуальный режим, — приказал Адика.

Мы все настроили передатчики, раскрывая камеры.

— Визуальная связь зеленая для всей ударной группы, — отчиталась Николь.

Адика бросился бежать по коридору. Лидер пятерых моих телохранителей, Матиас, подхватил меня на руки и помчался следом. Когда мы достигли следующего пересечения коридоров и повернули на север, я увидела человека в форме аварийных служб в яркую диагональную красно-синюю полоску. Он протянул два красных рюкзака, и Рофэн с Диреном подхватили их на бегу.

— Ваше безопасное место находится в первой квартире, в дальнем конце этого коридора, — сообщила Николь. — Один из телохранителей хозяина ждет вас там.

Я подняла брови. При наличии лишь пяти телепатов в нашем улье моя безопасность имела такое значение, что Адика никогда не выпускал меня из отдела без присмотра нескольких охранников. Раз владелец этой квартиры также имеет телохранителей, он тоже чрезвычайно важен для улья.

— Кому принадлежит эта квартира? — спросила я.

— Главе службы политики улья, — сказал Лукас. — Мы отправляем вас в его апартаменты, потому что они на расстоянии всего одного коридора от места, откуда, согласно сообщению, капает кровь, и обладают укрепленной центральной частью, идеально подходящей для Эмбер.

— Глава службы политики разрешил нам воспользоваться своими апартаментами? — тревожно переспросил Адика.

— Да. Большинство людей вне сил законопорядка верят в миф о носачах, но старшие сотрудники службы политики участвуют в переговорах с другими ульями и должны знать правду о телепатах.

Лукас рассмеялся.

— Старший посланник Эллиот говорит, что счастлив предоставить свою квартиру для обеспечения безопасности телепата, но просит, чтобы ударная группа постаралась не причинить ущерб доске для серфинга, имеющей огромную моральную ценность.

— Группа телохранителей отведет Эмбер в квартиру и не прикоснется ни к чему, хоть отдаленно напоминающему доску для серфинга, — отозвался Адика. — А мы все подождем в коридоре.

Мгновением позже мы подошли к открытой двери апартаментов. Матиас внес меня в устланную роскошным ковром прихожую, а остальные четверо телохранителей окружили нас защитным строем.

У двери в конце прихожей стояла мускулистая женщина в неброском сером комбинезоне.

— Это укрепленная центральная часть апартаментов.

По пути я отметила внушительную толщину укрепленных двери и стен. Похожим образом обустроены и мои апартаменты на случай, если кто-то вторгнется в наш отдел и охранникам придется защищать меня дома. Но укрепленная центральная часть оказалась меньше моей и включала только гостиную с сине-белыми стенами.

Когда Матиас опустил меня, я с любопытством оглядела комнату. Очевидно, глава службы политики любил синий цвет. Тот был повсюду. Драгоценная доска для серфинга висела на одной стене гостиной, а другую занимали изображения Паскуале, знаменитого певца и автора песен из Синей зоны.