Время постройки храма пришлось на пугачевский бунт. Гибли люди, стояла смута, нарастали беспорядки. В 1774 году Пугачев взял город Темников и был недалеко от Сарова. Мать Александра в горячей молитве просила Богородицу, чтобы Она отвела опасность от мест, где строится ее обитель. И ей опять был ответ: война минует ее селение – и спустя малое время пугачевские отряды остановились, не пошли в сторону Дивеева.
После сооружения храма неутомимая мать Александра занялась тем, чтобы собрать для него святыни. Сначала она отправилась в Казань, где заказала список с чудотворной иконы Божией Матери Казанской (явленной во времена Ивана Грозного). Ездила она также в Киев, испрашивая для своей церкви частицы святых мощей из третьего удела Пресвятой Богородицы – Киево-Печерской Лавры. Ее просьба была удовлетворена, причем мощи вложили в серебряный позолоченный крест. Из Москвы мать Александра, как пишет отец Василий Садовский, привезла колокол в семьдесят шесть с половиной пудов [10]и необходимую богослужебную утварь. Иконостас в Казанскую церковь пожертвовал настоятель Саровской пустыни отец Ефрем.
Только после освящения всех трех приделов Казанской церкви, всего лишь за полгода до смерти Агафьи Семеновны Мельгуновой возникло то, что стало началом Дивеевского монастыря. В 1788 году местная помещица, госпожа Жданова, услышав о том, что матери Александре свыше было заповедано основать обитель, пожертвовала 1300 квадратных саженей своей усадебной земли возле Казанской церкви для устройства общины. Преподобная Александра, чтобы вполне выполнить все приказанное Божьей Матерью, по совету Саровских старцев [11]и с разрешения епархиального начальства, построила здесь три кельи и оградила их деревянной оградой. Одну келью заняла она сама с послушницей, крестницей отца Василия Дертева Евдокией Мартыновой, круглой сиротой, в другой пригласила жить послушниц – всех крестьянского происхождения: двух вдов, Анастасию Кирилловну и Феклу Кондратьевну, и девицу Ульяну Григорьевну (в те времена у крестьян, как правило, не было фамилий, только отчества). Третью келью мать Александра оставила пустой на случай, если понадобится ночлег для паломников, идущих в Саров, и такие странники впоследствии действительно там останавливались.
«Летопись» рассказывает, что жила община по строгому саровскому уставу. Наставником сестер был саровский настоятель, старец Пахомий. Пища привозилась один раз в сутки из саровской трапезной. Сестры шили одежду и вязали чулки для саровской братии, стирали их вещи и в целом проводили жизнь в трудах и молитвах: жизнь матери Александры и ее сестер вполне соответствовала идее нищенства, работающего на насущное пропитание. Все остававшиеся у нее личные средства матушка передала отцу Пахомию, и каждая из живущих в общине зарабатывала себе пропитание от Саровской братии. Таким образом, общинка матери Александры была как бы плоть от плоти и кость от костей Саровской пустыни.
Предсказания преподобного Серафима о будущем Дивеевской обители
Отец Серафим, по свидетельству многих лиц, говорил о будущем Дивеева, заповедуя всегда ходить и служить Казанской церкви и никогда не называть ее приходской, так как со временем она присоединится к монастырю и будет теплым зимним собором обители. Он положительно предрекал, что со временем, по Божьему изволению, должны в обители почивать открытыми святые мощи матери Александры, и приказал всем каждый день утром и вечером ходить кланяться ее могиле, произнося при этом: «Госпожа наша и мать, прости меня и благослови! Помолись, чтобы и мне было прощено, как ты прощена, и помяни меня у престола Божия!»[12]
Предвидя свою кончину, мать Александра просила отца Пахомия не оставлять послушниц Казанской общины и позаботиться о будущей обители, обетованной ей Царицей Небесной. Отец Пахомий ответил: «Матушка! Послужить по силе моей и по твоему завещанию Царице Небесной и попечением о твоих послушницах не отрекаюсь, также и молиться за тебя не только я до смерти моей буду, но и обитель вся наша никогда благодеяний твоих не забудет, а впрочем, не даю тебе слово, ибо я стар и слаб, но как же и браться за то, не зная, доживу ли до этого времени. А вот иеродиакон Серафим, духовность его тебе известна, и он молод, доживет до этого; ему и поручи это великое дело». Мать Александра повторила свою просьбу отцу Серафиму[13] – будущему преподобному Серафиму Саровскому, добавив, чтобы он духовно заботился о ее обители, «как Царица Небесная Сама тогда наставить его на то изволит».
Этот разговор происходил во время посещения отцами Пахомием и Серафимом матери Александры незадолго до ее смерти. Они зашли навестить ее, направляясь на похороны местного помещика, много благотворившего Саровской обители. Матушка тогда уже была больна и, как свидетельствуется в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», «получив от Господа извещение о скорой кончине своей, просила отцов-подвижников, ради любви Христовой, особоровать ее. Отец Пахомий сперва предлагал отложить Елеосвящение до возвращения их…, но святая старица повторила свою просьбу и сказала, что они ее не застанут уже в живых на обратном пути. Великие старцы с любовью совершили над нею Таинство Елеосвящения». [14]За неделю до смерти мать Александра приняла великую схиму – высшую ступень монашества. 13 июня (старого стиля) 1789 года приобщилась Святых Тайн и блаженно, мирно скончалась.
Великая схима
Если постригаемый в монашество дает обеты послушания, нестяжания и девства, получает новое имя и вступает на путь строгого аскетизма, то принимающий великую схиму стремится к как можно более полному, предельному отчуждению от мира и отвержению его ради соединения с Богом. Схимники еще раз дают те же обеты, но в более строгой форме, что обязывает их к еще более строгому соблюдению, и им еще раз меняют имя. Великая схима – это самая высшая ступень монашества.[15]
Отец Пахомий с отцом Серафимом и братией на обратном пути, после похорон помещика-благодетеля, «как раз поспели к погребению матушки Александры. Отслужив Литургию и отпевание соборно, великие старцы похоронили первоначальницу Дивеевской общины против алтаря Казанской церкви. Весь день 13 июня шел такой проливной дождь, что ни на ком не оставалось сухой нитки, но о. Серафим по своему целомудрию не остался даже обедать в женской обители и тотчас после погребения ушел пешком в Саров».[16]
После смерти устроители Дивеевской общинки матери Александры (Мельгуновой) осталось три послушницы. Они выбрали начальницей Анастасию Кирилловну, которая в течение семи лет собрала довольно большую общину – 52 сестры. Все эти женщины вели подвижническую, богоугодную жизнь по ранее заведенному порядку, со строгим соблюдением саровского монастырского устава, несмотря на то, что они не были пострижены в монашество. Управление Анастасии Кирилловны ничем ярким или особенным не отличалось, но прошло прекрасно, тихо, с соблюдением установлений матери Александры. Пищу по-прежнему привозили один раз в день из трапезной Саровской пустыни, а сестры шили и вязали для братии обители. Новая начальница не допускала даже малейших нарушений Саровского устава и строго относилась к его исполнению и к соблюдению молитвенных правил – об этом свидетельствовала Евдокия Мартыновна, бывшая келейница преподобной Александры. Анастасия Кирилловна во всех делах брала благословения у духовника, отца Пахомия, а тот, в свою очередь, до последнего дня своей жизни продолжал отечески заботиться о послушницах Дивеевской общины.
В 1794 году отец Пахомий скончался, и община потеряла в его лице заботливого отца. Батюшка Серафим Саровский, которому еще предстояло позаботиться о дивеевских сестрах и заняться их духовным окормлением, в то время не мог заниматься делами общины. В 1796 году скончалась Анастасия Кирилловна, и начальницей общины по выбору сестер была поставлена Ксения Михайловна Кочеулова, вдова оружейного мастера из г. Тулы. В свое время она поступила в общину вместе с дочерью Ириной Прокопьевной.
