Отчего-то ему крайне не понравились бабулины слова об этой девушке. Да и нового он много узнал. Себя значит не жалеет, ради брата старается. Бывает ли с наше время такое? Как оказалось, бывает. Да и в себе бы надо разобраться. Мысли все по полочкам разложить. Чего это он так за почти незнакомую соседку распереживался? Подумаешь, с крыши на землю упала. На него, точнее. И испугалась до одури. Ну, это понятно. Но чего ее туда понесло…? Михаил был зол, но пока не понимал на что именно. Что-то глубоко внутри него отзывалось раздражением на все происходящее. А не понимать Михаил Шмелев не то, чтобы не любил, ненавидел просто.

Хорошо, что он не оборачивался, пока шел к дому, иначе увидел бы, как его любимая, но не в меру активная бабуля, потирает сухонькие ручки и вытаскивает из-за пазухи толстый потрёпанный блокнот.

Катя крутилась перед единственным в доме зеркалом. За две недели им с Вовкой мало что удалось собрать из мебели, так что зеркало, которое должно было быть прикреплено к шкафу, сейчас просто стояло на полу.

— Какая такая комплекция? — Который раз задалась девушка вопросом.

Нет, она прекрасно осознавала, что ее тело мало похоже на модельное. Но ведь модели тоже по крышам не лазят. Или она чего-то не знает? Да и это тело прекрасно отпугивало все потенциальных претендентов мужского полу. Вот только…. Катя только сейчас заметила, что за последние две недели значительно похудела. В основном в области живота. Оно и понятно. Повар — работа, требующая очень хорошей физической подготовки. Кастрюли, чаны, баки, ведра — надо таскать. В кафе работать было проще в том плане, что все хранилось в лотках, готовилось на современных плитах и помощников хватало. Здесь же приходилось орудовать еще советского изготовления посудой, техникой и выполнять все подготовительные работы на кухне самой. Персонала было мало, а работы много. Однако, Катя за две недели умудрилась навести на кухне тотальную чистоту, заставила руководство закупить униформу и расходники, навроде перчаток. Так же изменила меню, научив вторую повариху готовить блюда правильно. Та, оценив задумку и попробовав блюда, с радостью ухватилась за эту идею и взяла на себя продавливание начальства по всем направлениям. Новое меню работало всего четыре дня, но уже стало притчей во языцех среди местного населения и рабочих пригородного завода. Столовая была заполнена теперь с утра и до вечера. Многие сейчас еще и еду на вынос требовали, чтобы домой унести. Именно поэтому Катя вставала ни свет, ни заря, и работала до победного. Домой приходила часов в семь вечера, отдыхала полчаса и принималась за хозяйство. В своем доме работы тоже оказалось много. Это не благоустроенная квартира в центре города. Это частный дом и нужно было разобраться, что с ним делать. И с участком тоже. Хорошо, что большую часть еды она носила с работы и много готовить дома не было нужды.

Вот на фоне всех этих событий Катя и похудела в талии. Хорошо, что одежда и униформа скрывали сей «недостаток», а то точно бы кто-нибудь начал приставать. Этого девушка боялась, как огня. Потому сегодня и напугалась так, ощутив у себя на талии руки грубо матерящегося мужика. Она падения не так испугалась, как этого незваного гостя. А он еще и отчитывать ее начал. И руки протягивать…. Странный какой-то. И как Катерина его не заметила, ползая по крыше и пытаясь найти течь?

Лишь, когда он ушел в калитку, где жила Агриппина Наумовна, она поняла, кто это был. Михаил — внук, про которого старушка Кате рассказывала несколько раз. Какой-то там бизнесмен из столицы. Высокий, широкоплечий, грубый. Колючий весь, как ежовые рукавицы. Даже заросший щетиной тяжелый подбородок выглядел колючим и острым. Опасным, как и весь мужчина. Еще бы Катя не испугалась. Радовало лишь то, что избалованный женским вниманием денежный мужик (а скорее всего это так и было), вряд ли был способен обратить на нее внимание.

Она вновь повернулась перед зеркалом и вздохнула. Завтра нужно тунику пошире надеть, чтобы тело совершенно бесформенным казалось. Плохо, что щеки куда-то исчезать начали. Ни к чему ей это.

Утром Катя отключила будильник, сбегала в душ и быстренько собралась на работу. Вовка еще спал, так что она тихо вышла из дома, защелкнув дверь, и отправилась на работу. Эти предрассветные часы Катя любила больше всего. Еще неяркое солнце медленно выползало из-за горизонта, на пустых дорогах никого не было, а пение птиц и стрекотание сверчков вызывали то самое, нужное ей ощущение равновесия. Капельки упавшей росы, поблескивали на траве, ветер мягко обдувал лицо и губы сами разъезжались в улыбке. Кате было хорошо и спокойно.

До работы она доходила за сорок минут. Затем, открывала заднюю дверь столовой выданным ей ключом и переодевалась в небольшой комнатке для персонала. Далее шла инвентаризация. Продуктов должно всегда хватать, иначе придется их искать экстренно. Но и излишков много быть не должно.

Осмотрев кухню на предмет недочетов, Катя принималась творить. Чистила овощи, вынимала заготовленное с вечера мясо, проверяла тесто…. Ей здесь нравилось. Это была ее стихия.

— Снова раньше всех. — В помещение вошла Светлана, ее помощница по кухне. — Ты зачем меня опять без работы оставила? Я бы все почистила….

— Так я уже. Лучше налепи своих знаменитых плюшек. Сегодня снова все сметут. Они ж самые вкусные в области. — Катя заразительно улыбнулась.

— Ой, Катька! — Света улыбнулась в ответ. — Чтоб тебе мужик попался красивый, здоровый и богатый. И чтоб любил больше жизни.

— Чур меня. — Отмахнулась девушка. — Не нужно мне никаких мужиков. Мне Вовки хватает. Лучше расскажи, как у тебя дочь младшая. Что врачи говорят?

Тихо переговариваясь, они готовили, начиняли, пекли и тушили, занимаясь тем, что им больше всего нравится. И если бы кто-то из мужчин увидел вдруг этих двух «поварих» за работой, ни за что не остался бы равнодушным, так как нет красивее женщины, чем та, что занимается любимым делом.

К вечеру Катя вновь валилась с ног. Вечернее возвращение домой она любила куда меньше, чем свой утренний променад на работу. И дело было даже не в физической усталости. Просто, весь поселок уже знал Катю в лицо и каждый попавшийся ей на пути житель жаждал с ней поздороваться и поговорить. Непривыкшая к такому вниманию девушка часто терялась и не знала, как поддержать разговор. Это хорошо, что редкие походы в магазин взял на себя Вовка. Ее брат прекрасно знал, что лишних денег у них не было и действительно закупал продукты только по Катиному списку. Да и готовая еда, принесенная Катей из столовой, значительно облегчала жизнь. Но даже при таком раскладе по пути домой народу ей попадалось много.

Вот и сегодня, закрыв столовую на ключ, Катерина привычно сунула его в сумку, перехватила поудобнее пакет с контейнерами и поторопилась вниз по дороге. На горизонте стояла темная туча, и девушка хотела попасть домой раньше, чем начнется дождь. Старенький зонт она сегодня захватить не догадалась.

Однако, стоило ей выйти к дороге, как рядом притормозила машина их начальника, Давида Ивановича. Чуть полноватый мужчина лет сорока пяти прокричал в открытое окно.

— Катерина, садись, подвезу. Устала, небось. — Кивнул он ей на пассажирское сиденье.

Катя тут же занервничала.

— Да неудобно как-то. — Проговорила она, стараясь не обидеть человека.

— Чего неудобно-то? — Не понял мужчина. — Садись. Мне сегодня сына с вокзала встретить надо, так что все равно мимо твоей улицы поеду.

— Хорошо. — Катя осторожно кивнула и, обойдя машину, уселась.

— Сына вот встречаю. Диплом получил, домой едет. Красавец-парень. — Давид Иванович зачем-то протянул Кате фотографию с улыбающимся розовощеким юношей.

— Красавец. — Не стала спорить она, не понимая к чему ей эти познания.

— Вот, невесту ему выбирать пора. Да только где ж ее найдешь-то, порядочную. Вот, смотрю я на тебя, Катерина….

— Стойте! — Неожиданно даже для себя крикнула Катя. Потом, поняв, как это выглядело со стороны, быстро придумала причину крика. — Я забыла. Мне в магазин надо. Остановите здесь. — Она кивнула на неприметный магазинчик.