У одного из зданий Зейлан заметила двух стражников. Они что-то обсуждали между собой. Девушка не могла вспомнить, видела ли их раньше. Неудивительно, ведь у Стены ежедневно сновали около ста Хранителей и десятка три новобранцев. Поначалу Зейлан старалась запечатлеть в памяти услышанные ненароком имена, но сейчас не смогла бы вспомнить и половины из них. Однако эти двое точно знали, кто она такая. Девушка поняла это по выражениям их лиц. Младший из мужчин поджал губы, а другой недовольно поморщился.

Зейлан с улыбкой остановилась перед Хранителями, игнорируя их жадные взгляды, которые, несмотря на очевидное презрение этих мужчин, были прикованы к ее груди.

– Не могли бы вы сказать мне, где я могу найти уборную?

– Уборную? – фыркнул младший стражник. – На твоем месте я бы туда не пошел.

– Я не спрашиваю твоего мнения. Мне нужно знать, как туда пройти.

– Может быть, тебе лучше поговорить с фельдмаршалом? – заметил старший из мужчин и положил левую руку на рукоять своего меча. Этот жест выглядел скорее проворным, чем угрожающим.

– Просто скажите мне, куда идти, – настаивала Зейлан, подавив желание схватиться за свои ножи. Девушка хотела избавиться от вони, а не возбуждать переполох. Все, что ей было нужно, – это мочалка и ведро чистой воды.

– Иди туда и следуй по коридору. В конце – дверь, которая выведет тебя на улицу. Там уборные, – объяснил тот, что был постарше. Странные заговорщические нотки прозвучали в его голосе, тем не менее Зейлан поблагодарила его и последовала через здание, которое до сих пор видела только снаружи.

Обстановка внутри была намного роскошнее, чем рисовало ее воображение, и напоминала Королевские Академии, куда девушка тайно проникла два года назад. На стенах висели керосиновые лампы, слева и справа от нее в стенах коридоров располагались обитые железом двери, а пол был устлан мягчайшими коврами, в которых ноги прямо-таки тонули. От широкого коридора ответвлялись проходы поменьше, ведущие в глубь жилища.

Запах свежесваренной овсянки заставил желудок Зейлан заурчать. Не обращая внимания на голод, она прижала руку к животу и прошла по коридору до конца. Оказавшись возле двери, идущей на улицу, она с силой толкнула ее. Хижину она увидела сразу. Три трубы на крыше выпускали из себя дым, а перед входом стояло несколько стражников. Их волосы были влажными, а в руках они держали кружки с жидкостью, исходящей паром. Очевидно, ей не солгали.

Какое-то мгновение девушка боялась, что Хранители могут остановить ее и преградить ей путь, но они не шевельнулись. Сопровождаемая их любопытными взглядами, Зейлан направилась к хижине. Гордость не позволила ей повернуть обратно. Ей бы только ненадолго войти, помыться и снова исчезнуть, прежде чем фельдмаршал заметит, что девушка вторглась в его владения.

Облако теплого воздуха ударило ей навстречу, когда Зейлан распахнула дверь в хижину. Дерево ударилось о стену, и несколько пар глаз уставились на нее. Зрительный контакт длился лишь долю секунды. А потом Зейлан заметила кое-что другое.

Пенисы.

Много пенисов.

Во имя Короля! Почему она не подумала, что Хранители будут раздетыми? Зейлан хотела отвернуться и уйти, но ее ноги словно налились свинцом. Она никогда не видела мужчину обнаженным, на самом деле никогда. И тем более ни одного такого, который имел бы настолько совершенное тело, какими обладали Хранители.

У некоторых мужчин было достаточно стыда и порядочности, чтобы прикрыться или отвернуться от Зейлан. Другим, казалось, было все равно. Таким, как Ли. Он стоял в нескольких метрах от нее, и его маленький дружок – который был совсем даже не маленьким, – казалось, чему-то обрадовался.

Щеки девушки жарко вспыхнули, и ей оставалось только надеяться, что мужчины примут краску на ее лице за результат действия горячего пара. Потому что она не могла позволить себе получить репутацию девственницы. Зейлан открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Могу я тебе помочь? – весело спросил Ли.

Она уловила улыбку в его голосе, но не увидела ее. Взгляд девушки по-прежнему был направлен на тело юноши. Наконец, сообразив, что она нагло разглядывает его, Зейлан быстро подняла глаза. Она невольно отметила, что на груди Хранителя выделяется удлиненный шрам. Меч ли пронзил его тело? Было ли это волшебное оружие? Или этот знак на груди остался еще с того времени, когда Ли был смертным?

– Я… я хотела помыться, – ответила Зейлан, запинаясь и проклиная себя за неуверенный тон.

– Ты можешь составить мне компанию, – сказал Ли.

Она яростно покачала головой:

– Я не думаю, что это обрадует фельдмаршала.

– Действительно, не обрадует, – ответил глубокий голос. Томбелл сидел на краю большого корыта. Голый. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Зейлан указала на дверь, как будто мужчины могли о ней забыть, и сделала шаг по направлению к выходу. Ее сердце бешено колотилось. Она никогда не презирала себя больше, чем в это мгновение.

– Кажется, мне нужно уйти.

– Нет, почему же? – спросил Ли.

– Да, так будет лучше, – сказал Томбелл в тот же момент.

Зейлан кивнула и, не издав больше ни звука, повернулась, чтобы уйти. Ее щеки пылали от унижения, а глаза горели от гнева. Она злилась на себя. О чем она только думала, когда вздумала сюда прийти? Конечно же, в это время здесь не могло быть пусто. Мужчины перед хижиной должны были стать ей предостережением. А теперь фельдмаршал знал, что Зейлан проникла в помещения, куда ее не допускали. Великолепно. Девушке оставалось только надеяться, что ее единственный шанс стать Хранителем еще не был упущен.

Приходить в подземелье было ошибкой. Ошибкой, о которой Фрейя не сожалела, несмотря на затруднительное положение, в котором оказалась. Рука Бессмертного Хранителя так крепко обхватила ее запястье, что девушка могла слышать пульсацию своей крови. Если бы узник приложил чуть больше усилий, ее кровь уже брызнула бы на пол темницы. О чем Фрейя только думала, просовывая свою руку сквозь прутья решетки? А еще этот кинжал. Проклятый кинжал!

Фрейя беспомощно бросила взгляд себе на грудь, тут же вспомнив, что ее магический кулон, висевший на цепочке, был уже истрачен. Истрачен впустую на того пьяницу в переулке. Сердце принцессы билось быстрее, чем у пойманной птицы, и она была уверена, что страж слышит этот бешеный стук. Фрейя еще раз попыталась выдернуть руку, с ожесточением почувствовав дикую боль в плече. Крик готов был вырваться из ее рта, но девушка стиснула зубы, не желая показывать слабость. Вместо этого, вздернув подбородок, принцесса вызывающе уставилась на Хранителя.

В мигающем свете лампы Фрейя разглядела стража. Кожа, покрытая грязью, спутанная борода, одежда мрачных серых оттенков и черные волосы, свисающие до плеч. Но самым зловещим в нем была пустота в глазах.

Для Фрейи вмиг стихли все звуки подземелья. Все внимание девушки сосредоточилось на Хранителе, который сейчас держал в своих руках не только принцессу и ее кинжал, но и ее жизнь. Он изучал оружие, которое отобрал, казалось, обдумывая, каким образом хочет убить ее. Ударом прямо в сердце? Или перерезать горло? Или нанести ей множество мелких ран по всему телу?

– Я здесь, чтобы сделать вам предложение, – выдавила Фрейя в последней попытке спасти свою жизнь. – Если вы выслушаете меня, то скоро будете свободны.

Эти слова подействовали лучше любой угрозы или мольбы. Так же быстро, как и схватил ее, Ларкин разжал пальцы рук. Фрейя поспешно отступила на шаг назад и обхватила свое больное запястье, не отрывая взгляда от Хранителя, одежда которого состояла только из рваных лохмотьев. Они выглядели такими ветхими, что, казалось, могут свалиться с него в любую минуту.

Фрейя хотела что-то сказать, но слова застряли в ее горле, когда Ларкин вдруг опустился перед ней на колени. Склонив голову, он скрыл лицо волосами. Девушка с опаской посмотрела на него, потому что Хранитель все еще твердо держал в руках кинжал. Он неподвижно застыл в таком положении, словно хотел просить принцессу об освобождении.