– Я сказал, остановись!

– Отпусти меня! – приказала Фрейя, почувствовав, что от страха ее ладони вспотели. Такие мужчины, как этот, были непредсказуемы. Вблизи она явственно ощутила запах спиртного и поморщилась от отвращения. Девушка все еще не решалась достать кинжал. Она не хотела навлечь беду на этого пьяного олуха и на себя.

– Иди проспись, а то завтра будешь жалеть.

Он засмеялся.

– Сколько ты просишь?

– Я не торгую телом.

Фрейя, выглянув из-под капюшона своего плаща, в тусклом свете, исходящем от одного из домов, едва могла различить лицо мужчины. У него был длинный тонкий нос и впалые щеки. Непристойная ухмылка кривила его узкие губы.

– Ну, говори. Сколько? – мужчина переместил свои пальцы с ее плеча на шею.

– Убирайся, я не продаюсь! – прошипела Фрейя.

Мужчина только рассмеялся. С нее хватит. Принцесса вытащила кинжал из рукава своего плаща. Отполированный металл лезвия блестел даже в слабом свете, и Фрейя могла видеть в своей ладони эмблему королевского двора, выгравированную на рукоятке. Смех мужчины тут же стих, и его пьяная веселость уступила место гневной усмешке.

– Так ты смеешь мне угрожать? Ты что, не знаешь, кто я?

Нет, подумала Фрейя, и даже не собираюсь узнавать. Дрожащей рукой она угрожающе поднесла кинжал к горлу мужчины. Но тот удивил ее быстротой, которой она от него никак не ожидала. Пьяница резко схватил ее за запястье и оттолкнул от себя кинжал. Гнев сверкнул в его глазах.

– Неужели ты думаешь, что у тебя есть хоть один шанс против меня, женщина?

Сердце Фрейи бешено стучало.

– Отпусти… отпусти меня!

Мужчина вновь рассмеялся. Он окинул девушку с ног до головы пристальным взглядом, и в его глазах мелькнула похоть. Наконец пьянчуга посмотрел на кинжал:

– Прекрасное оружие. Краденое?

– Нет, – прошипела Фрейя, стиснув зубы, и сделала попытку вырваться. Однако хватка мужчины была слишком твердой, и, хотя он не был особенно высоким или сильным, девушка уступала ему. Ее сила была не в мышцах, а в разуме и магии – прежде всего в магии.

Свободной рукой Фрейя потянулась к кулону на цепочке. Сорвав его с шеи, принцесса мысленно умоляла магию не подвести ее и в этот раз. Осколки впились в нежную кожу девушки, когда она раздавила в ладони стеклянный шар с оранжевым мерцанием. Не обращая внимания на боль, Фрейя разжала кулак. Жар резко вытеснил прохладу ночного воздуха. Пламя пылало в ее ладони, жадное, горячее и разрушительное.

Тьма уступила место огню, который рисовал тени там, где их раньше не было. Глаза мужчины расширились от ужаса. Он отпустил запястье Фрейи, на котором, без сомнения, останутся синяки, и, шатаясь, сделал шаг назад.

– Ты… ты… – заикался мужчина, и в отблесках света Фрейя разглядела, как его щеки, прежде красные от количества вина, выпитого им за вечер, теперь заметно побледнели. – Ты… ведь… – пьяница хотел выкрикнуть это слово, но его голос оборвался, когда Фрейя пошевелила пальцами, заставляя пламя в своей руке танцевать. Жар волшебного огня, принесенного из Мелидриана, был неприятен, но не обжигал ее.

– Убирайся! – потребовала принцесса и подошла к мужчине с немой угрозой.

– Пожалуйста, пощади меня! – он поднял свои теперь уже дрожащие руки и отвесил девушке смиренный поклон. – Прости. Я не хотел…

– Убирайся! – повторила Фрейя. У нее не было времени выслушивать его извинения; к тому же девушка боялась, что огонь может погаснуть в любую секунду.

Но на этот раз мужчина послушал ее. Он бросил на Фрейю еще один последний, неуверенный взгляд, прежде чем побежал, не оглядываясь, прочь от нее. Фрейя не могла бы сказать, решил ли мужчина, что она колдунья, или просто узнал в ней принцессу. Да это было и не важно. Пьянице никто не поверит, даже если сейчас мужчина встретит гвардейцев ее отца и расскажет о девушке. А проснувшись завтра утром, он решит, что все случившееся было лишь плодом его воображения, картиной, нарисованной затуманенным алкоголем рассудком.

Фрейя сжала руку, чтобы погасить огонь между пальцев, благодарная Мойре за выкупленные у нее стеклянные подвески. Она спрятала кинжал обратно в рукав плаща и вздохнула. Все пошло совсем не так, как планировалось. Девушка внимательно осмотрелась, выясняя, стал ли кто-то еще свидетелем этого инцидента, но на улице было тихо. На ватных ногах она продолжила свой путь в направлении Старого замка, пока наконец не добралась до подземелья, укрывшегося среди развалин. Здесь все словно вымерло, потому что никто, у кого был выбор, не стал бы добровольно искать это место.

Факелы, воткнутые в землю, освещали груды обломков камней и землю, поросшую мхом и травой. Девушка бродила по руинам, пока не увидела вход в темницу. Издали она заметила одинокого гвардейца, охранявшего вход в подземелье. Фрейе повезло. Мужчина был молод, всего на несколько лет старше принцессы, и это вселяло в нее надежду, что он неопытен и легко поддастся влиянию. Именно это ей было нужно, чтобы без особых проблем попасть в подземелье.

В тени груды обломков Фрейя остановилась. Она откинула капюшон своего плаща, прежде чем войти в полосу света, которую отбрасывал один из факелов. Гвардеец сразу заметил ее. Встревоженный, он выхватил меч, направив острие на Фрейю. Но уже через мгновение глаза мужчины расширились, когда он понял, кому именно угрожал своим оружием.

– Моя принцесса, – выдохнул он, и его меч скользнул обратно в ножны. Затем гвардеец поклонился так низко, что Фрейе показалось, что он пытается облизнуть носки собственных ботинок. – Мне ужасно жаль. Я не ожидал встретить вас здесь.

– Это не важно, – произнесла Фрейя, разрешая гвардейцу взглянуть на себя. Она приближалась величественной походкой, как и было положено принцессе.

– Извините мое поведение, – заикнулся гвардеец, который, вероятно, все еще боялся потерять свое место или, того хуже, жизнь. Людей, бывало, казнили и за меньшее. – Прошу простить мне этот вопрос, но что вы делаете в таком месте, как это?

Фрейя одарила гвардейца сдержанной улыбкой и остановилась в нескольких сантиметрах от него. Оценивающий взгляд принцессы был направлен на стражника.

– Я прощаю вас, но что я здесь делаю, совсем не ваше дело.

– Конечно, нет. Чем я могу быть вам полезен?

– Вы можете впустить меня в подземелье.

Недоумение мелькнуло в глазах гвардейца.

– Вы… Вы хотите спуститься в подземелье?

– Я ведь только что так и сказала, не правда ли? – спросила Фрейя, приподняв подбородок и стараясь придать своему голосу высокомерный тон.

Она имела власть над этим человеком. Это было ее королевство. Она имела право находиться здесь – даже если это запрещено.

– Пропустите меня!

Гвардеец беспокойно оглянулся, словно предполагал, что все обернется шуткой или испытанием, которое он должен пройти.

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Я не спрашивала вашего мнения. Дайте пройти!

Гвардеец не отступил. Фрейя склонила голову. Ее улыбка исчезла, и она постаралась придать своему лицу максимально суровое выражение.

– Вы ведь хотите сохранить свой пост, не так ли?

Гвардеец кивнул.

– Тогда не заставляйте меня говорить с моим отцом или командиром Эстдаллом!

При упоминании имени Роланда лицо охранника резко побледнело, и Фрейе стало любопытно, что Эстдалл сделал со своим отрядом, что гвардейцы так реагировали.

– Пожалуйста, не надо, – взмолился гвардеец, переминаясь с ноги на ногу. – Я пропущу вас, но, пожалуйста, не говорите ничего командиру Эстдаллу.

Фрейя приподняла бровь:

– Вы ставите мне условия?

– Нет. Нет, конечно, нет, – запнулся гвардеец. – Это… это была просьба. Вы можете делать все, что хотите, моя принцесса.

– Все, что хочу? – спросила Фрейя, и, хотя извинений гвардейца ей было достаточно, такому повороту разговора она была несказанно рада.

Такого человека, как Роланд, девушка никогда не смогла бы убедить впустить ее в темницу ночью. Власть принцессы тоже имела свои пределы. Тем не менее этот мужчина нетерпеливо кивнул.