Следующим источником шариата признавался кыяс, под которым подразумевались решения, выводы, заключения, сделанные мусульманскими правоведами-богословами, исходя из положений Корана, сунны и иджмы. Кыяс, таким образом, создавал еще более благоприятные условия для произвольного толкования и применения шариата в интересах господствующего класса, а потому, естественно, становился наиболее действенным по сравнению с предыдущими источниками шариата[17]. Кроме этих источников шариата, было множество других, и среди них общепризнанные в дореволюционном Туркестане сочинения и учебники по праву. К ним относились такие труды среднеазиатских юристов-богословов, как четырехтомный «Ал-Хидая» («Руководство») ферганского юриста Бурхануддина, 18-томный «Ал-Мабсут» («Пространный») Мухаммеда бинни Ахмеда Абу-Сахлас-Серахси аз Уздженди (уроженца туркменского города Серахса, жившего в Киргизии), «Милтахат Насыри» («Насыровы выборки») самаркандского юриста Насреддина и др.
Нельзя считать адат основным источником шариата, ибо адат возник независимо от шариата и был распространен среди киргизов раньше, чем шариат. Совпадение ряда норм шариата и адата объясняется общностью социально-экономических условий, в которых они возникли, общностью условий их применения. Нормы шариата применялись на юге, а адата – на севере Киргизии. Это не исключало их совместного действия в ряде мест. Суд по шариату открывал больше возможностей для всяческих злоупотреблений, потому что нормы адата были более или менее известны простому народу, знание же правил шариата было исключительной привилегией мусульманских богословов – мулл и казиев. С помощью шариата казии внедряли в сознание неграмотных масс идеи о естественности существующих порядков. В шариате право и религия сливаются в одно целое. Нарушения норм шариата рассматривались как вероотступничество. Внедрение мусульманской веры в сознание неграмотных, забитых людей, обещание справедливости в потусторонней жизни позволяло суду казиев фактически не отвечать за свои неправосудные действия. Об этом свидетельствует выдержка из «Собрания киргизских законов и положение на оные Омского Временного комитета», что, если судья неправо решит дело, придется отвечать Богу в будущем[18]. Как Коран, так и шариат закрепляли неравноправное положение мужчин и женщин, ставя первых в привилегированное положение над вторыми во всех отношениях. Бесправное положение женщины, предопределенное Богом, усугублялось еще и ее материальной зависимостью от мужа[19].
Социальное неравенство мужчин и женщин мусульманского населения Туркестана базировалось на догмах ислама и материальной зависимости жены от мужа. В прошлом расторжение брака в киргизской среде имело главным образом односторонний характер, поскольку в материальном отношении женщина полностью зависела от мужа, который в любое время и под любым предлогом мог дать ей развод.
Однако, как свидетельствуют исторические данные, степень распространения ислама среди киргизов была неодинакова. В Северной Киргизии ислам был менее распространен, чем в Южной, имелись районы, куда ислам вообще почти не проник. Это объясняется мерой распространения центральной власти Коканда на те или иные киргизские племена. С нашей точки зрения, сравнительно слабое распространение ислама среди кочевников-киргизов объясняется и тем, что усвоение правил ислама требует определенных условий для соблюдения многочисленных ритуалов. Суровый же, неустроенный кочевой образ жизни большинства киргизских племен в горных районах мешал распространению среди них ислама. В распространении ислама на всю территорию Киргизии было заинтересовано Кокандское ханство. С его помощью правители Коканда рассчитывали не только закрепить у киргизов феодальные отношения, но и усилить свое влияние, подчинить себе киргизское население. Об этом свидетельствует тот факт, что вопрос об исламизации киргизов был возведен в ранг государственной политики Кокандского ханства. Кочевое население, имеющее свои нравы и обычаи, насильственно начали подчинять шариату[20]. Насаждение ислама Кокандское ханство рассматривало как одно из средств укрепления власти хана над его подданными. С попытками Коканда утвердить ислам среди киргизов связана проблема соотношения норм шариата и адата, не получившая еще должного освещения ни в трудах юристов, ни в работах историков. В имеющихся исследованиях отмечен важный факт: проникновение ислама в киргизскую среду вызвало переход от суда биев к суду казиев и появление связанного с этим процесса сужения действия адата и расширения сферы применения шариата. В течение столетий киргизы от соседних мусульманских народов заимствовали многие положения ислама и шариата. Эти положения дополняли адат, а в некоторых случаях утверждались и в быте народа и становились нормами обычного права киргизов[21]. Наблюдалось также одновременное – «комбинированное» – применение на практике норм адата и шариата. Следовательно, шариат был не единственным источником права в Киргизии до ее добровольного вхождения в состав России, и степень его применения зависела во многом от его распространенности среди населения края. Это обстоятельство опровергает утверждение некоторых зарубежных исследователей мусульманского права о том, что во всех мусульманских странах для последователей учения ислама действует и имеет законную силу якобы только одно право – шариат, а действие обычного права при существовании шариата недопустимо[22]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
