«Хорошо. Процедура не из приятных. Лечение переломов на восстановителе вообще жуть как больно, так что тебе повезло», — подумала Юна, вспоминая кое-что из своего прошлого, но сразу подавив воспоминания. По какой-то причине обращение к большим массивам памяти вызывало ухудшение состояния в виде глюков, что сейчас могло стать очень большой проблемой из-за сильной слабости. Ей хотелось думать, что это временный эффект, ведь с момента пробуждения она находилась не в лучшем состоянии, насильно поддерживая себя в сознании, отчего организм находился в состоянии стресса. Сейчас осложнений особенно нужно избегать, учитывая то, как всё изменилось с тех пор, как она потеряла сознание в бункере и очнулась позже в огромной опасности. Девочка вдруг подумала, что лучше бы окружающим солдатам получить надлежащий медицинский уход, ведь они, по идее, и потом должны её защищать, потому сказала:
— С ней всё будет в порядке, идите сюда.
— Мама? — Девочка с крыльями заметила, что Магда открыла глаза и, сев, осторожно ощупала своё тело, удивлённая не меньше других. После дочь обняла её, и хотя женщина выглядела не очень хорошо из-за потери крови, жизни интриш больше ничего не угрожало.
«Я делаю это для своей выгоды и для более эффективного расходования ресурсов, которые и так на последнем издыхании, а не из-за благодарности за спасение. Надо не забыть оставить запас, на всякий случай.»
Юна же подошла к деревянной коробке, в которую так предусмотрительно сложили все аптечки, что смогли найти. Она уже успела пройтись по кораблю с целью послушать слухи и, как бы между делом, расспросить экипаж и раненных о разных вещах, — об этом мире ей пока мало что было известно, — в процессе заметила ранения и то, как их пытались лечить. Вытаскивая распылитель с обезболивающим и жидкими бинтами, которые имели большую стерильность чем то, что использовали местные, заговорила, сразу проверяя устройства на исправность:
— Вот, если рана без осколков — обрызгать вот так этим, потом нанести вот так это. Не надо никаких ампутаций. Если есть осколки, вот этим нужно заполнить рану, само выдавит. Порезы обработать этим. Вот это для ожогов, и пусть все раненные съедят по одной таблетке… Не знаете, что такое таблетки? По одной вот этой штуке, пусть глотают и запивают водой. Вы врач?
— Д-да, — ответил подошедший мужчина. Его, конечно, сразу заинтересовало то, как солдаты стали оказывать помощь раненным, используя неизвестные ранее устройства. Он хотел оспорить это, но, увидев, кто раздаёт все эти вещи и её светящиеся красные радужки глаз, а также исцелившуюся Магду, добавил:
— Чем могу помочь?
— Смотрите, с ранами следует поступать вот так, забудьте про то, как делали раньше. Кстати, вот тут табл… Если у человека жар, дайте это, а если шоковое состояние, то это.
Девочка стала показывать врачу необходимые действия на примере одного из раненных, которому сразу стало лучше. Видя это, солдаты, ранее её охранявшие и первые получившие инструкции, побежали оказывать помощь другим. Она добавила, краем глаза заметив, что на борт поднимается тот, кто, скорее всего, прибыл создать ей новые проблемы:
— Разделите раненных на группы, сейчас объясню, как: самых тяжёлых подготовьте к операции, как я скажу, а также место для этого…
— Где принц? Где его величество? — спросил Газэф, окинув взглядом палубу и не найдя его. Нехорошее предчувствие, которое он чувствовал всё это время, усилилось, заставив вздрогнуть.
— Его схватили… местные, — ответил подошедший Эргис, голову которого перевязывала Бероника. Спасённых и раненных доставляли на корабль, все свободные люди сразу оказывали посильную помощь, что происходило на всех судах, а иногда прямо в лодках, которые стояли в очереди на разгрузку.
— Полковник Хайлиц, я сама видела, ничего сделать не получилось бы, — добавила девушка, видя, что офицер направился к мостику. Она побежала вслед за командором, за ней пошёл брат, а следом за ним и Настя. Все они поднялись по лестнице и увидели Юну, склонившуюся над раненным гвардейцем.
— Ничего страшного, пройдёт. Вот, станет значительно лучше. — Девочка положила в рот раненного мятный леденец, упаковку которых нашла в аптечке, и подумала: «Это, конечно, вообще не поможет вылечить твою раненную ногу, но рана несерьёзная, а проверить состояние леденцов надо. Ах, вкуснотища… Стоп, я себя прямо, как ребёнок веду… Ох, мать…»
Она услышала шаги позади и обернулась, увидев прямо перед своим лицом ствол пистолета. Целился в неё Газэф, всё с тем же серьёзным видом, своими действиями испугав некоторых из окружающих. Со стороны слышался голос девочки:
— Мама, ты выздоровела, да?
Магда вскочила в момент появления офицера, что-то прошептала дочери, после чего они обе встали на колено.
— Господин Хайлиц, я… Хозяина схватили враги, я хотела спасти его, но он приказал доставить девочку на корабль любой ценой. Я не могла ослушаться приказа. Если разрешите, я готова отправиться за ним…
— Это всё из-за тебя, — мужчина говорил не крылатой девушке, а той, кого держал на прицеле. Его гнев и злость, вызванные бессилием, хорошо виднелись на его лице, но не все понимали причину действий.
— Командир? — Солдаты и офицеры всполошились, учитывая, что многие из них сейчас могли двигаться и говорить из-за улучшившегося самочувствия.
«Дай-ка подумать… Ты второй человек, который приставил к моей голове пистолет и, похоже, не пожалеет об этом. Правда, я злопамятная», — подумала Юна, смотря прямо в глаза офицеру.
Она уже некоторое время предполагала, что всё произойдёт так, ведь всё, что случилось, так или иначе случилось из-за неё и, конечно, проще всего обвинить именно ту, что для всех окружающих являлась непонятной и чужой. Сейчас она не могла оказать физическое сопротивление из-за слабости, но это и не было нужно. Как вести себя в этой ситуации, она уже знала.
Подойдя ближе, Юна упёрлась лбом в дуло.
— И что вы намерены делать дальше? Отправить на помойку жертвы всех тех, кто погиб за эти дни? Жертву этой крылатой девушки, на которую она пошла, несмотря на наличие у неё дочери? Жертву принца, который организовал всё это ради того, чтобы я оказалась здесь? Он пожертвовал своей безопасностью ради того, чтобы сделать это. Это всё сделано для того, чтобы вы одним выстрелом превратили всё это в мусор?
Все эти слова возникли у неё не спонтанно — она знала, что что-то подобное произойдёт, и приготовилась. Может, ей и не удалось больше узнать об окружающем мире, но из разговоров солдат и собственных разговоров с ними она узнала многое о культуре этого народа и времени, к которому его можно отнести. Располагая базой данных своего мира, она могла предполагать, как у них обстоят дела, а также, как эти люди будут себя вести. Ну, и, в конце концов, ей многое стало известно о произошедших событиях и частично о том, что привело этих людей сюда. Знала она и о том, что они некоторым образом считали её ценной, чем тоже не могла не воспользоваться. Всё это, вместе с тем, что большую часть своей прошлой жизни она провела в притворстве, позволяли легко добиваться того, что ей нужно. Особенно, от людей, чью верность долгу она видела насквозь.
Газэф ничего не смог ответить на её слова, также заметив, что солдаты получили помощь от неё, судя по вещам, которые при этом использовали. Убрав оружие и сняв его с боевого взвода, он обратился к Магде:
— Он цел?
— Его схватили и несли, но… Последними его должны были видеть они, — девушка указала на наёмников, которые стояли рядом с лестницей. Поскольку на борту практически все были военными, они несколько выделялись одеждой и внешним видом, как и Бероника, не говоря уже о Юне и интриш.
