Жду отзывов, даже если вы не зарегестрированы на сайте, если несложно, оцените книгу.
========== Глава 9. Решение. ==========
«Блин. Почему всё всегда так происходит? Я такая невезучая, да? Не удивлюсь, если враги напали на базу проекта «Феникс» лишь потому, что узнали, что я там. А сейчас? Почему я не проснулась в каком-нибудь тихом и спокойном месте, хотя бы посреди того прекрасного леса, без всяких проблем? Почему я должна наблюдать последствия боевых действий, связанные именно с моим пробуждением? Что за… Ах! Ложилась в саркофаг на базе, полной раненых. Проснулась — и тут полно раненых», — подумала Юна, смотря на город, а также на гавань перед собой.
Она стояла на мостике корабля, обеими руками держа воротник своего кителя так, будто пыталась согреться, но на самом деле не чувствовала холода. Во время всей этой беготни по городу авто-аптечка повредилась случайной пулей и вышла из строя. По прибытии на корабль ей пришлось вручную вколоть себе стимуляторы — стало значительно лучше, если бы не побочный эффект, снижающий чувствительность. Было ясно, что авто-аптечка работала не на полную мощность и раньше, прояснившееся сознание позволило правильно всё оценить.
— Нанотехнологии, блин. На свалке вам самое подходящее место. Вообще-то я должна радоваться, что хоть что-то работает… Пользоваться всем этим барахлом опасно, я не могу так рисковать, но оно может спасти мне жизнь в будущем. Вот же проблема…
— Простите, госпожа, вам что-то нужно? — спросил офицер, не понявший её. Он говорил на общепринятом языке. Наблюдения показывали, что на нём говорили все окружающие, в том числе имевшие явные расовые и национальные отличия. Она уже хорошо понимала язык, вдоволь насмотревшись и наслушавшись их, и в её голове уже сложились все необходимые языковые шаблоны.
«Блин. Сказала вслух, да ещё и на родном. Если он не понял, это хорошо. Да и не было похоже, что те в бункере понимали, что не мешало им кричать всякий бред. Надо лучше себя контролировать, а то ведь пристрелят ненароком», — с такими мыслями девочка окинула взглядом солдат и офицера, что стояли рядом с ней. Для неё не составило труда понять, что они находились в готовности применить оружие, а стояли так, чтобы не мешать друг другу стрелять, но пока не наведя оружие. Вздохнув, ответила:
— Нет, спасибо. Где то, что я…
— Кхе, кхм! — прозвучал громкий кашель, привлекая внимание. Девушка с крыльями лежала на полу и давилась кровью.
Она донесла её, как и сказал принц, до корабля, но по пути получила немало ранений от осколков, пуль и стрел. Ранее не встречая таких существ, девочка предположила, что это какой-то подвид человека или, по крайней мере, близкий родственник. Но повышенная выносливость, физическая сила и упорство выделяли её. По крайней мере, именно с последним Юна связывала то, что та не остановилась, несмотря на свои ранения и усталость. Правда, подходило и ещё одно слово — «преданность», которое сама девочка старалась не использовать без веской причины, поскольку не слишком верила в его состоятельность.
Существо также имело повышенную способность к восстановлению и регенерации тканей, мелкие раны заживали на глазах, если в них не оставалось осколков. Более серьёзные требовали больше сил и времени, которых могло и не хватить, если те имелись в больших количествах. Надеясь на свою регенерацию, интриш сразу вытащила из себя все осколки, пули и куски стрел, что привело к большой кровопотере, а также ухудшению состояния. Девочка хотела предупредить её, но потом решила не вмешиваться, чтобы узнать, способно ли существо восстановится после всего этого. Её состояние подтверждало, что не могла. Лёжа на полу и истекая кровью, она слабела на глазах, и не только из-за кровопотери, но и потому, что её организм судорожно забирал все возможные ресурсы на лечение. Всё это могло быть не так печально, если бы рядом не находилась девочка, тоже крылатая, очень сильно переживавшая за её состояние по одной простой причине.
— Мама! Что с тобой? Вставай! — уговаривала она девушку, пытаясь поднять за руку. Внешне ей можно было дать лет десять, что вызывало у Юны непонятное чувство. Сначала мальчик лет десяти в обстоятельствах, где ему не было места, потом девочка, ну, и под конец, — она сама, ставшая десятилетней девочкой.
— Лисбет, я хочу… кхе… полежать тут, — очень честным голосом ответила крылатая, ведя себя так же, как повёл бы любой человек в подобной ситуации. Её боевые навыки впечатляли, что само собой говорило об опыте, а значит, она не могла не понимать что, скорее всего, умрёт. Кому, как не той, кто с рождения обладает повышенной регенерацией, знать, когда та способна помочь, а когда — нет.
«Как же мне не хочется тратить на это непонятное существо мои лекарства, но… Толку от них, если их опасно принимать? Вот только регенерирующая инъекция осталась одна», — подумала девочка, вытаскивая из кармана шприц и снимая с него крышку. В нём торчали одиннадцать тонких иголок; несмотря на свой пугающий вид, они не причиняли боли и не оставляли следов благодаря высоким технологиям, используемым при создании. Больше боли и страданий причиняло действие препарата, насильно ускоряющего восстановление тканей со всеми болевыми эффектами, которые их сопровождали.
Проверка подсумков показала, что часть медицинских препаратов и устройств не работают — они просто вышли из строя из-за того, что пролежали слишком долго, а те, что остались, при таких обстоятельствах становилось опасно использовать. Солдаты забрали из хранилища всё, что смогли унести, точнее, оторвать от стен, или просто понять, что это можно забрать; среди них имелись и несколько аптечек. Поскольку они предназначались для человека, у которого не будет возможности восстановить их запас, они представляли собой увесистые ящики со всем, что могло понадобиться. Но прошло слишком много времени, так что искать что-то полезное сейчас не было смысла. С другой стороны, не всё имело такую ценность, как инъекция, способная восстановить практически любые повреждения живого организма, если окажется с ним совместима. Побочные эффекты имели повышенную опасность, а вместе с тем, как и само лекарство, — повышенную эффективность.
«Я это делаю не из благодарности за спасение. Такая, как я, сделавшая всё возможное для спасения своей шкурки, не заслуживает таких похвальных мыслей.»
Юна очень хотела отставить лекарство для себя. Правда заключалась в том, что она прекрасно знала, какими могут быть побочные эффекты, если оно могло испортиться, потому, вместе с осознанием необходимости его наличия, осознавала, что может не решиться его использовать просто из-за страха перед ним. Подойдя к израненной, встала на колено и вколола ей препарат, думая: «Всё равно колоть его себе будет рискованно — я пока не знаю, сколько пролежала в саркофаге. То, что один не испортился и сработал на том офицере, не значит, что не испортился другой. И не смей думать, что это в благодарность за спасение, крылатая тварь! Меня никогда доброй не считали. Из-за тебя меня укачало по пути!»
Интриш вообще ничего не говорила, только зашипела при приближении девочки, почти как кошка, но в момент, когда та коснулась её руки ладонью, успокоилась. Иглы не касались кожи из-за специальных держателей, но после нажатия на кнопку самостоятельно втыкались и вводили препарат, что пациентка перенесла достойно. Окружающие, включая дочь, с опаской смотрели на происходящее, но никто ничего не сказал, в том числе офицеры. Когда же Магда дёрнулась и затряслась, они отступили в страхе, а по её телу продолжали идти судороги. Она не кричала, хотя должно было быть очень больно. В какой-то момент интриш потеряла сознание, но главное — раны стали затягиваться. Из-за этого отскочила и дочь, пытаясь перебороть страх перед увиденным. Она стала ждать и неотрывно смотреть на происходящее.
