— Сдохни, иноземец! — крикнул враг, но из его груди вырвался наконечник лезвия. Бероника не смогла выдернуть оружие обратно, и оно вместе с телом упало в воду.
— Спасибо, — вставая, произнёс брат. На ходу он оторвал кусок рубашки и стал перевязывать плечо напарницы, которая зажимала рану рукой, убрав меч в ножны.
— Ай, ай, ай! Да ты хоть представляешь, как болит?! — недовольно прокричала Настя, подавшись в сторону. — Тоже мне врач нашёлся! Где же любовь будущего мужа?
Сестра недовольно добавила, наблюдая эту картину:
— Да ты вообще всем мне обязан!
«Вот, блин, компания собралась», — подумал мужчина, затягивая узел, и крикнул громче, чем вскрикнула раненная. – Быстрее на ту сторону, кто-то идёт!
Солдаты на том берегу стали стрелять по улице, с которой отряд лишь недавно вышел. Из-за поворота вылетели первые убитые, двигаясь уже по инерции. Наёмник пустил вперёд обеих девушек, после чего перешёл по мостку сам, а следом — два гвардейца. Там они встретились с интриш и её ношей, после чего побежали дальше по улице в сторону пристани. Солдаты, оборонявшие берег, остались, так как всё новые враги пытались перейти. Впереди, в конце улицы, ещё одна группа гвардейцев сражалась с толпой; врагов виднелось слишком много. Пришлось идти в обход по переулкам и выйти на пристань не с главной улицы, а на неширокую улицу, проходившую вдоль всего порта.
Увидев, что здесь также кипят ожесточённые бои, и, несмотря на их шум, все в отряде услышали, как девочка-наследие что-то говорит про свою мать и ещё что-то на неизвестном им языке. Интонации произношения подсказывали, что она чем-то сильно недовольна, но думать об этом долго не пришлось. Первые враги уже подбегали к ним, вперёд пришлось продвигаться сражаясь. По всему берегу гремели перестрелки, слышался звон металла, боевые кличи и крики от боли. На досках причалов и в воде лежали трупы солдат и местных. На кораблях также виднелись признаки боёв, вспышки выстрелов и люди, бьющиеся врукопашную.
— Надо прорываться! Заметят, все сразу навалятся! — крикнул мальчик, со злостью сжимая кулаки от того, что не может ничего сделать. Ополченцы подступали и сзади — видимо, те, кто всё это время преследовал их. Крылатую девушку заметили и с главной пристани, после чего в их сторону двинулись несколько отрядов гвардейцев из резерва, а остальные усилили натиск.
— Бероника, за мной! — Гайлис ударил врага по руке, заставив опустить меч, и проткнул ему грудь. Видя, что врагов много везде, он выбрал путь, где сражавшихся солдат было больше — так их шансы тоже увеличивались.
— Ахр… А! — вскрикнула Магда, подавившись кровью; ей в спину воткнули нож.
— Если я тут сдохну, то и вы вместе со мной! — крикнул израненный Экзот, вытаскивая свой нож и пытаясь выхватить мальчика из рук интриш. Наёмники хотели помочь, но к ним подскочили новые ополченцы, размахивая топорами.
Магда раскрыла крылья, чтобы помешать ему, после чего выронила обоих детей. Их подтащила к себе Бероника, стараясь укрыть собой, а уже её стали защищать два гвардейца. Крылатая девушка тем временем развернулась, крылом ударив наёмника и выбив нож из одной руки. Из её рукавов выдвинулись лезвия, одним из которых она отбила удар шпаги и нанесла серию колющих ударов в грудь и живот врага. Он смог прикрыться рукой от двух, но получил ещё пять ранений, от которых и упал на деревянные мостки. Она осталась стоять на ногах, слегка покачиваясь.
Несколько ополченцев разом подошли и атаковали. Один, нанеся удар топором в шею, убил гвардейца, после чего схватил Вильгельма. Не дававшая забрать мальчика женщина-археолог получила пощечину, от которой упала. Другой выбил из рук второго солдата мушкет, но, получив удар кулаком по лицу, отступил. Имперец вытащил саблю, и они вступили в поединок. Ещё трое преградили путь наёмникам, которые успели немного продвинуться вперёд, но увидев произошедшее, попытались вернуться. Раненная Настя мало чем могла помочь, а Гайлис не мог далеко от неё отойти, ведь в противном случае её могли убить.
Ещё один ополченец схватил Юну, обхватив в районе груди, но она вцепилась в его руку зубами. Мужчина закричал, даже попытался освободить конечность, после чего уронил девочку на землю. Принц крикнул, пытаясь сопротивляться, но никак не мог повлиять на то, что его уносили в сторону:
— Магда, доставь девочку на корабль! Любой ценой! Это приказ! Слышишь?
Интриш нерешительно посмотрела на него, собираясь броситься на помощь именно к нему, но услышав эти слова, замерла на мгновение. Переборов себя и зашипев, бросилась на помощь к Юне. Её тем временем поднял всё тот же ополченец, но в его шею воткнулся брошенный метательный нож. Схватив девочку, Магда сбила ещё двоих врагов и побежала в сторону пристани, расталкивая всех на своём пути с такой силой, что они падали на землю. Ей навстречу уже подходили гвардейцы, которым наконец удалось прорваться через ряды местных. Гайлис видел всё это, даже слышал слова мальчика.
Проткнув спину противника, он поднял сестру, которая с трудом держалась на ногах, и, толкая в сторону напарницы, крикнул:
— Бегите к лодке!
Он подпрыгнул и ударом сверху распорол грудь очередного противника, следующему перерубил шею и часть лица. Ополченец с мальчиком бежал к ближайшему переулку, а его прикрывали товарищи, вставшие на пути наёмника. Тот зарубил ещё одного, но заметив, что его начали обходить, чтобы окружить, отступил. Он уже понял, что не сможет спасти Вильгельма — отбив, всё равно окажется среди врагов, вокруг их будет слишком много. Бросившись назад, он подхватил обеих девушек, протиснувшись между ними, и почти что понёс их следом за интриш в проход, образованный солдатами. Туда же устремились и ополченцы, несмотря на то, что так их могли окружить. Они стали быстро нагонять отряд, который направлялся к краю причала. Там одиноко стояла лодка с двумя красными фонарями.
Сбоку от неё пристали две другие, из которых выскочили гвардейцы и стали занимать позиции по сторонам. Офицер отдал команду, прогремел залп, скосивший ряды противников и ненадолго их замедливший. Интриш уже у самого края поскользнулась и упала в лодку, сбив один из фонарей в воду. После этого она не двигалась и была не в состоянии собрать крылья, отчего не пододвинулась, чтобы уступить место. Гайлис помог напарнице прыгнуть вниз, а потом передал ей сестру. Солдаты, не успев перезарядить, бросились в штыковую атаку. Наступавшие лишившись тех, кто шёл впереди, сбили их с ног, всё прорываясь вперёд. Мужчина выпрямился, одновременно с этим взмахнув мечом снизу вверх и распоров живот одному противнику. Видя, что толпа сейчас просто сметёт его и, скорее всего, потопит следом и лодку, он воткнул лезвие в первого врага и прыгнул в неё. При этом на лету сбив второй фонарь, стоящий на носу.
То, что оба красных огня погасли, видел флотский офицер, сражавшийся с диверсантом. Палубу почти удалось очистить от напавших. Всё время боя команда следила за лодкой у пристани, имея на её счёт особые распоряжения. Он крикнул как можно громче:
— Сигнал! Тяните лодку!
Ближайшие моряки и два офицера схватили горизонтальный штурвал, стоящий на палубе, и начали крутить, стараясь бежать по кругу как можно быстрее. Силами восьми человек он начал наматывать верёвку через систему шестерней, ускорявшую этот процесс, и она быстро стала натягиваться. Проходя за борт, уходила к причалу и цеплялась одним концом к той самой лодке. Её резко сдёрнуло с места, порвав несколько тонких верёвок, державших её рядом с причалом, после чего утянуло от берега. Несколько ополченцев попытались прыгнуть в лодку или ухватится за неё, но немного не успели и упали в воду. Прежде чем редкие лучники стали стрелять вслед лодке, которая двигалась намного быстрее, чем её смогли бы двигать гребцы, она удалилась на расстояние, где стрелы уже не долетали до неё. Несколько воткнулись в корму, но сразу отвалились, потеряв свою скорость во время длинного полёта.
