Первые три лошади оказались остановлены копьями, ещё одна смогла пройти, сбив нескольких человек, но её наездник уже был мёртв, вися на стремени со стрелой в шее. Из-за узости моста, остальным наступавшим пришлось остановиться, и на них сразу посыпались удары длинных копий, а также стрелы, выпущенные ополченцами. Солдат Альянса частично спасали доспехи и то, что возникла неразбериха. Строй ополченцев всё-таки оказался прорван, но в прореху никто не смог пройти, поскольку одни всадники уже стали разворачиваться, а другие ещё только останавливались. Их командир стал направлять свою лошадь вперёд.
— Отступаем назад! — крикнул Радэс, видя, что его солдат сейчас начнут медленно давить, и они ничего не смогут сделать, если окажутся среди лошадей. — Сохранять строй! Лучники, стреляйте!
Смотря в сторону стрелявших лучников, он заметил, что по дороге со стороны города скачут ещё всадники, в знакомых серых плащах. Не он один их заметил: командир отряда лучников, выпуская очередную стрелу во врага, крикнул:
— Наши! Командир, наши!
— Нужно продержаться ещё немного! Отступайте, удерживая их! Не дайте лошадям разогнаться! — крикнул капитан, заметив, как один из всадников, потеряв контроль над своим скакуном, вместе с ним слетел с моста. Остальные развернули лошадей и стали отступать, стараясь держаться центра моста, так как к бокам прижались пехотинцы в латах, с мечами и щитами. Мужчина не сразу понял, откуда они взялись. На том берегу у берега виднелись непонятные силуэты у самой воды. Видя, что враги экипированы так же, как и отступившие, всё понял.
— Они спешились на том берегу и решили пройти мост пешком следом за своими, а когда не получилось, оказались здесь…
— Что? — спросил ближайший ополченец, так как командир говорил не слишком громко.
— Держать строй! Приготовиться к бою, мечники! — Радэс тоже держал в руках меч и щит.
— Сдавайтесь, и тогда мы вас пощадим! — крикнул кто-то из врагов, скорее всего, командир. — Нет? Тогда умрите, зная, что мы ещё развлечёмся в вашем городке! В атаку!
Оба отряда бросились бежать друг к другу и столкнулись щитами, сразу нанеся град ударов. Два солдата Альянса упали, хватаясь за головы, один ополченец упал с проткнутым горлом. Копейщики старались наносить удары между своими товарищами, но чаще ударяли по щитам врага или проскальзывали наконечниками по доспехам. Лучники прекратили стрелять, так как опасались попасть в своих товарищей. Казалось, что врага удастся удержать, но в какой-то момент рыцари по команде командира одновременно стали двигаться вперёд.
— Четыре шага вперёд! Марш! — прозвучал крик. Враги сделали четыре шага, легко оттеснив ополченцев и пятерых свалив на землю. Упавших сразу же добивали ударами мечей или тяжёлыми ударами ног. Командир оставался где-то за строем и был недосягаем. — Восемь шагов вперёд! Марш!
— Капитан Радэс! Капитан! — услышал мужчина. В обычных обстоятельствах он бы не обернулся, если бы это был чей-то чужой голос. Он отступил назад, его место сразу занял другой боец. Им, похоже, удавалось замедлить напиравшего противника. Прикрываясь щитом, он со злостью в голосе спросил: — Что ты тут делаешь?! Я же сказал скакать в город!
— Я… Они сказали, что вы должны немедленно отступить. — Мальчик указал в сторону лагеря. Там, перед мостом, встал отряд солдат в знакомых, по прилетавшим интриш, мундирах. Сын добавил: — Они их остановят, но, если вы не отступите, ждать вас не станут. У них огнестрел.
— Имперцы, — со злостью прошептал мужчина. Он не верил иноземцам, да и в их оружие тоже, но выбора не оставалось: что бы они не задумали, сын также оказывался под ударом. Приложив пальцы к губам, он засвистел; это был условный знак, на случай, если нужно немедленно отступать, несмотря ни на что.
Ополченцы, сначала с задних рядов, а потом и все остальные, побежали. Рыцари не сразу бросились за ними, ожидая какой-то ловушки, но видя повальное бегство, с грохотом доспехов бросились их преследовать. Перед выходом с моста встал отряд гвардейцев, держа его на прицеле. Когда защитники моста оказались там, то бросились в стороны. Командир рыцарей не видел их до этого момента, как и его люди, а когда увидел, испугано стал замедляться. Они не ожидали увидеть здесь то, о чём на войне ходили страшные рассказы. Пусть и будучи ветеранами, но они испугались, зная, что сейчас произойдёт с первыми рядами, в которых сами и находились.
— Огонь! — крикнул офицер, указывая саблей вперёд. Шестнадцать солдат выстрелили, изрешетив пулями врагов, бегущих по мосту. Первые ряды сразу упали, пули попали и в следовавших за ними. Некоторые упали, споткнувшись о тела убитых товарищей, другие в панике стали пытаться прорваться назад, мешая оставшимся. Тем временем раздалась команда: — Отряд на позицию! Готовься! Целься!
Ещё восемь солдат встали перед мостом, беря на прицел противников, пока их товарищи позади начали перезаряжать мушкеты. Их командир встал сбоку и приказал:
— Огонь!
Очередной залп окончательно ввёл врагов в панику. Они стали пытаться бежать, создавая ещё большую давку из-за того, что всадники решили прийти им на помощь. Ещё шестеро гвардейцев заняли позиции в стороне от моста и стали стрелять уже по всадникам. Те также начали разворачиваться и поскакали, а следом за ними побежали и спешившиеся бойцы. Большой отряд закончил перезарядку, им освободили линию огня и последовал новый залп, уже в спины убегающих. Большинство солдат Альянса, что бежали пешком, упали. Несколько всадников слетели с сёдел. Два рыцаря вскочили на освободившихся лошадей, ударами ног отогнав своих товарищей, и поскакали. Всадники, преодолев мост, не стали останавливаться, направились по дороге и вскоре скрылись в лесу. Три человека, один из которых сильно хромал, всё-таки смогли добраться до той стороны, забрались на ближайших лошадей и тоже ускакали.
— Спасибо вам большое! — сказал мальчик офицеру, который отдавал команды не только солдатам, но и двум другим командирам гвардии. — Как мне вас называть?
— Старший лейтенант Арн Григоров. Дмитрий, поставь своих людей вон там, фронтом к мосту. — Офицер посмотрел на мужчину, вставшего рядом с ребёнком. — А вы, как я понимаю, капитан Радэс, отец этого молодого человека. «Капитан» — это ведь не звание, а должность в ополчении, да?
— Не понимаю, о чём вы. Спасибо, что помогли, но дальше мы сами.
Собеседник осмотрелся. Его бойцы помогали раненым или переводили дух; те, что пережили бой без серьёзных проблем, ожидали его приказов. Их напряжение можно было понять: всё-таки имперцы не были друзьями, но и врагами тоже не являлись. Он добавил, рукой отводя сына подальше от офицера:
— Думаю, в ближайшее время они не придут. Мы отправим гонца к старейшинам и узнаем у них, что делать. До тех пор продолжим защищать мост.
— Это похвальные намерения, но решение уже принято. — Лейтенант посмотрел на мост. — Интересная архитектура. В Империи такая тоже встречается. Но встретить такой мост здесь, на самом деле, удивительно. Сюда движется армия врагов, и мы должны её замедлить.
— Ваших врагов, не наших. То, что случилось здесь, произошло из-за вас. Думаю, старейшины всё решат, и тогда мы поступим так, как они скажут. До тех пор этот мост — наша собственность, и мы не позволим таким, как вы, тут распоряжаться, — грубо ответил мужчина, осматриваясь. Он что-то упускал из вида, но не мог понять — что; что-то явное. — Кто принял решение, о котором вы сказали? Если это не старейшины и у вас нет грамоты с приказом, мы его не примем.
— Жаль. — Офицер окинул взглядом окружающее пространство, после чего посмотрел на собеседника. — Мы с вами — взрослые люди. Мне сказали, что местные упрямы и будут идти до конца, так что я принял меры. Не хотелось бы решать всё так, при детях, война и так сделала сиротами слишком многих.
