— Она не человеческая! Собаки! Что вы так ко мне привязались, а? В любом случае, все эти кости недавние!

— Меня волнует то, что среди них человеческие! — ответила девушка. — Итак понятно, что они не имеют археологической ценности!

— А какая разница? Люди ведь тоже едят других существ. Почему мне нельзя? Мы ведь тоже своих сородичей не едим. В чём проблема? — ещё громче крикнула собеседница. Ветка стала покачиваться так угрожающе, что интриш начала взмахивать крыльями для поддержания баланса.

— Девушки, вы можете не отвлекать рабочих? Уже второй день вся округа сотрясается от ваших споров, — вмешался Вильгельм, сидевший за столом и что-то писавший на листе бумаги.

Недалеко стояла палатка, а на костре грелся котелок с каким-то супом, который готовила Магда. Это место располагалось на небольшой возвышенности, с которой открывался хороший вид на пирамиду и территорию вокруг. Чуть в стороне и ниже располагался небольшой палаточный лагерь. На наблюдательном пункте стояло ещё несколько столов, заваленных различными бумагам и книгами, которые уберегали от снесения ветром лежащие сверху камни.

— Прошу прощения. Эта крылатая таскает кости с… площадки, где ведутся раскопки! — Она посмотрела в сторону, где стояло старое, но всё же величественное сооружение. Раньше оно пугало из-за своей устрашающей архитектуры и неизвестности, особенно во время опасности нападения бандитов, но сейчас это чувство не ощущалось.

У основания постройки работали десятки рабочих. Кирками и лопатами они вытаскивали грунт с камнями, после чего грузили на носилки, телеги, вёдра и насыпали в мешки. Всё это уже другие рабочие относили в сторону, высыпая в кучи в местах, где земля уже не сможет помешать. Вереницы перевозчиков растянулись в разные стороны, как и вереницы рабочих, которые делились на команды со своими отдельными задачами. Некоторые носили доски и другие грузы. Среди рабочих сновали водоносы, часто это были женщины, которые заботились о том, чтобы жажда не мешала тем капать. Отдельные группы работали не только у пирамиды, но и в других местах, в зоне вокруг неё, где земля долгое время кем-то выжигалась ранее. В воздух поднимались пепел и пыль, частично скрывая некоторые места. Работы проходили с шумом и напряжением не только из-за жаркой погоды, но и по причине постоянного наблюдения.

Среди рабочих отмечались яркие отблески золота на солнце — это гвардейцы, наблюдавшие за работами и охранявшие их и территорию. Отдельные отряды также передвигались по округе, но многие солдаты стояли на своих постах. На самой пирамиде также стояли наблюдатели и посты, следя за окружающей местностью. Некоторые находились у основания, где землекопы пытались добраться до нижнего уровня пирамиды, который с течением времени оказался занесён землей. Предполагалось, что там мог быть вход, ведущий вглубь строения или на подземные этажи. Бероника отнесла пирамиду к определённой культуре, которой в этих местах не могло быть, что вызвало необходимость капать со всех четырёх сторон, так как, кроме главного входа, строители могли сделать ещё один потайной.

Видимую часть пирамиды осмотрели в первый же день, что не дало особого результата, кроме того, что архитектура очень походила на уже известную миру архитектуру одного вымершего народа. Статуи, стоявшие по периметру основания, которое на самом деле являлись началом крыши, не подходили тому периоду. Их установили намеренно и вдоль лестницы, идущей наверх, к полуразрушенной верхушке, где имелась небольшая комната. В ней, в центре, стояла не менее страшная или даже уродливая статуя, изображавшая человека со множеством лиц, которые словно пытались вырваться из его головы. Хотя археолога заинтересовал тот факт, что некоторые лица изображались нормальными, а некоторые нет, будто создатель статуи хотел передать какой-то смысл, она пришла к однозначному выводу. Это место построено из чёрного камня и намеренно представлялось пугающим, чтобы отпугнуть возможных искателей древностей и других. Никаких указаний на то, кто и зачем построил здесь это строение, не было.

— Может, это и к лучшему, — произнёс Газэф, насыпая в ствол пистолета порох и утрамбовывая его коротким шомполом. Некоторое время назад пуля вместе с порохом просто высыпалась из ствола, к чему он отнёсся, как к обычному делу. Отмеряя ещё немного пороха, он продолжил, видя недовольство девушки: — Мы выделили людей для сбора и захоронения останков. Наверное, это ненормально — хоронить людей вместе с животными…

— Вообще-то, у некоторых народов есть традиции хоронить имущество вместе с владельцем, в том числе, и животных, принадлежавших ему. К примеру, лошадь с всадником или собаку с охотником, чтобы они помогли владельцу в загробном мире, — ответила Бероника, вобрав больше воздуха, чтобы продолжить, но сказать ей не дал принц.

— Лучше бы объяснили, для чего кому-то нужно делать вот это.

Мальчик закрыл чернильницу и, спрыгнув со стула, подошёл к хорошо заметной границе. Чёрная пирамида должна быть хорошо заметна сверху, так как её окружал большой круг выжженной земли, с редкими камнями внутри него. Проведя носком сапога по этой границе, вздохнул.

— Зачем сжигать всё на подходе к пирамиде и поддерживать такое состояние территории? Судя по следам, сюда стаскивали хворост и деревья, чтобы потом сжигать. Не бандиты же это сделали? Маги? Тогда почему, имея возможности для такой масштабной работы, они позволили нам прийти сюда, да и вам тоже, за время вашего нахождения в городе? Между прочим, у меня есть основания полагать, что кости, лежащие в округе, это кости прошлых экспедиций, посланных другими странами или лицами. Их кто-то уничтожил, а потом сжёг. Связано ли это со столбом, что мы нашли? Кстати, вы выяснили, что это?

— Вы, кажется, уже спрашивали. Когда я была тут в прошлый раз, тут всё оставалось так же. Если не считать моего лагеря, который частично стоял, когда… меня отсюда унесли, но, видимо, потом кто-то дожёг всё до конца. Включая тела убитых.

Девушка помотала головой, чтобы забыть о том дне. Все, кого она наняла, прекрасно знали об опасности. Она специально спрашивала их, знают ли они об этом, так что её совесть оставалась чиста. Они знали, на что шли. Сейчас ей нужно было думать о другом. Бросив взгляд на кусок ткани, на котором лежал толстый столб, предположительно из металла, девушка стала размышлять вслух:

— Непохоже, что это артефакт какой-то древней культуры. Он не имеет надписей, кроме группы линий в верхней части. Скорее всего, они всё-таки что-то обозначают, поскольку имеют разную толщину, но… Ни о чём подобном я никогда не слышала. Форма у него тоже какая-то странная, да ещё отверстия по периметру наконечника и части поверхности как будто из стекла. Не похоже на снаряд метательного орудия, да и элемент укрепления…

Столб чем-то походил на стрелу, но был слишком толстым для неё, толщиной со среднее бревно. Наконечник был острым с одной стороны и тупым с другой, с небольшим углублением в основании. Его серая поверхность оставалась ровной, несмотря на выделенные темноватым цветом места в виде квадратов и кругов. При ближайшем рассмотрении удалось понять, что это стекло, за которым что-то находилось. Что это такое, узнать не удалось из-за плохой видимости, а когда решили достать предмет изнутри, стекло не поддалось не только ударам кирок и кувалд, но и выстрелу из мушкета. Пуля срикошетила, ранив одного из рабочих. Эти же эксперименты показали, что артефакт имеет большую прочность, так как на нём не оставалось ни единого следа воздействий. Ему не навредил разогрев огнём, в который его поместили; материал совсем не нагрелся и его можно трогать, вынув сразу из костра.