В Портьере сохранялась атмосфера отстранённости от всего остального мира и необычного спокойствия. Местные вели себя с приезжими вежливо, но всё же недолюбливали их и восприняли поражение Империи с радостью. Они поверили в то, что говорили о ней, а теперь были поражены до глубины души. Он видел это на улицах города, когда бежал в обгон кареты. Их поразило даже не то, что его страна, оказывается, не сдалась и не проиграла, их поразило то, что солдаты были не сломлены. Возможно, они не знали, что прибывшая Императорская гвардия — элитное подразделение, охранявшее лично его величество и его семью и выполнявшее лишь его приказы. Оно издавна славилось дисциплиной и верой. Гвардия была лучшим, что имела Империя до войны, и им же оставалась к нынешнему моменту.

«У Бойза будут проблемы», — мельком подумал Гайлис, переплывая к другой балке. До него донёсся знакомый звук, тот, что он часто слышал во время войны. Он обернулся настолько быстро, насколько позволяла вода. Это был выстрел, и в воздух стрелял тот офицер, чтобы привлечь внимание. Скорее всего, он добился успеха, а через некоторое время над головой раздались многочисленные шаги. Мужчина выругался и поплыл так быстро, как только мог.

— Вон! Вон там! Стоять! Остановить! — послышался крик непонятно откуда, но Гайлиса больше испугали следующие слова: — Стреляйте в него! Огонь!

Со стороны края причала раздались выстрелы. Стреляли трое солдат, стоявшие в лодке. Каждый сделал один выстрел и спешно стал перезаряжать мушкет. Одна пуля врезалась в опору, разбив несколько кораллов и раскидав их куски по сторонам. Две других попали в воду, подняв фонтанчики брызг. Их действия заметили три офицера, принимавшие на малом причале какой-то важный груз. Наведя пистолеты, они выстрелили. К ним присоединились ещё четыре гвардейца, шедшие по мостику, но цель нырнула под воду немного раньше, и пули попали по воде и балкам.

Проплывая под водой, мужчина держался до последнего, имея цель проплыть как можно дольше и дальше, после чего вынырнул, чтобы набрать воздуха. Обстановка не позволила испугаться увиденного, он лишь быстрее вновь нырнул, так как прямо перед ним плыла лодка. Один из гребцов попытался ударить его веслом по голове, а два гвардейца ударить штыками. Уже под водой он услышал, что, видимо, солдаты стреляли в воду, но безуспешно. Проплыв ещё немного, Гайлис ухватился за балку, к которой и плыл. Медленно, он стал подниматься, обходя её под водой, что стоило огромных усилий и нескольких глотков воды. Она показалась не такой солёной, какой должна была быть в море.

Люди в лодке всё ещё ждали его появления, как и солдаты на причалах. Укрываясь, он отдышался, после чего осторожно поплыл вглубь улиц города, окончательно скрывшись среди балок, которые их поддерживали. Судя по голосам и звукам бега, его искали вдоль берега, так что выбраться из воды он смог только на «водных» улицах, на небольшой мостик, где обычно стирали бельё. Подобные имелись у многих домов, как и лестницы, ведущие к воде. Тут вода ощущалась по-другому, потому что улицы города проходили уже над рекой Лебединая, её можно было считать пресной. Выползая на мостик, он лёг на спину и глубоко вздохнул.

— Бероника, что же ты всегда находишь себе проблемы на мою голову! Опять влезла в историю. Лучше бы остепенилась, нашла мужа, родила детей и сидела бы дома, — вслух произнёс Гайлис, вытирая лицо рукавом и потому закрыв глаза. Когда он их открыл, то вздрогнул. — Вашу м…

— Не двигаться! Рядовой, заберите у него оружие и обыщите. Что… — офицер держал в руке саблю, добавляя её остриё к двум штыкам, также направленным в лицо наёмника. Заметив чей-то силуэт в стороне, он сразу повернулся в ту сторону, нанося удар с опозданием. С мостика, находившегося выше, на него прыгнул противник, ударяя ногами в лицо и грудь, от чего тот улетел в воду. Два гвардейца, стоявших ближе к Гайлису, стали разворачиваться, узкий мостик покачнулся, и один сам слетел в воду, а второй во время разворота повернулся боком и тоже был сброшен. Последний солдат направил мушкет на цель, но стрелять не стал и бросился в штыковую атаку.

— Упс, — прозвучал женский голос. Когда враг в последний момент пригнулся, она отскочила в сторону и сделала подножку. Гвардеец споткнулся и улетел в воду, перелетев через наёмника. Девушка встала и, обернувшись, жизнерадостно добавила: — Вот как чувствовала, что снова влип в историю! Особенно после твоего заплыва… Кстати, лучше поспешить.

Гайлис схватил протянутую руку и с её помощью встал, после чего оба наёмника поднялись на мостки выше и побежали вглубь города. Солдаты пытались выбраться из воды, один даже взял пару на прицел и нажал на курок мушкета, но кроме щелчка от мокрого оружия ничего добиться не удалось. Офицер разгневано крикнул:

— Стоять, я приказываю! Быстро, за ними!

Преследовать стало уже некого, два человека скрылись между зданиями. Наёмник чувствовал себя нехорошо в мокрой одежде, но, к счастью, уже переживал подобное, и кое-что похуже, так что особых проблем не возникало. Наёмница вела его по окольным путям между домами и по мосткам, которые так просто нельзя заметить; некоторые из них были простыми досками и в любой момент могли быть убраны. Через некоторое время они смогли остановиться, чтобы передохнуть, не опасаясь преследователей.

— Спасибо. — Мужчина оперся спиной о стену дома. Сняв плащ, безрукавку и рубашку, он стал их выжимать по мере возможности. — Как ты меня…

— Подумала, что наш самый главный начальник обязательно влетит в историю, прямо как его сестра, у вас ведь это семейное. То, что ты строишь из себя серьёзного парня, тебе нисколечко не помогает, — шутливым тоном ответила собеседница, внимательно наблюдая за его действиями.

Она была блондинкой со светло-зелёными глазами, но волосы стригла коротко, из-за чего больше походила на парня, если бы не до конца застёгнутая рубашка, выделявшая грудь. Короткие волосы оправдывались случаем, когда во время боя противник долго таскал её за них, когда те были длиннее, после чего она стала стричься коротко. Короткий меч на её поясе не был основным оружием, за которое выдавался; где-то в одежде был спрятан кистень, с которым она мастерски обращалась. Кроме обычного для наёмников плаща, на ней имелись рубашка и штаны; вместо сапог она носила чёрного цвета туфли с низким каблуком. Такие ещё использовали в армии Империи.

Заметив недовольство напарника, она продолжила серьёзным тоном, ну, или, по крайней мере, настолько серьёзным, насколько смогла изобразить его:

— Иду я, значит, а в гавань четыре корабля заходят, солдатиков высаживают… Ты ведь сказал, что с сестрой в администрацию идёшь, а первые отряды в том же направлении отправились. Я следом, смотрю, ты бежишь в сторону пристани. Немного за тобой не поспела, и ты уже в воде ищешь приключения на свою головушку. Дальше только глупый не догадается, как можно сбежать из гавани. Ну, и трупы вообще-то всплывают…

— Ясно, — оборвал рассказ Гайлис, одевшись, и пошёл в сторону относительно широкой улицы.

— Эй! То есть, спасибо — это всё? А поцеловать милую Настю в благодарность? — слишком серьёзным тоном сказала девушка, которую так и звали. Даже в отряде о ней знали лишь её имя и краткую историю прошлого. Она подтверждалась частично стёртым клеймом раба на плече, но оно говорило лишь о том, что она когда-то была рабом. Всё остальное же приходилось принимать на веру. Её ненависть к Альянсу объяснялась всё тем же: она была рабом в одной из его стран, сбежала, после чего встретила наёмников и присоединилась к ним. Недолюбливала она и Империю, так как та воевала, в том числе, и с народом, из которого она происходила.