– Что-то не так? – заметила его реакцию Фредерика. – Уж меч-то сложнее выпустить из под контроля, чем магию.

– Да ты его даже не поднимешь! – взвизгнул фальцетом Пересмешник, и принцесса подпрыгнула от неожиданности. – Пойдем лучше одного моего знакомого навестим.

– Какого? – спросила принцесса, когда старейшина уже подхватил ее под локоток и повел прочь из погоревшего аудитории.

– Учились вместе. Сейчас алхимию преподает.

– А с классом что делать? Я же тут все спалила.

– Вот пусть помощничек архимага с этим и разбирается. На будущее будет знать как преподавать из под полы. Такой же недалекий как ты. Иномирцы… – закатил парень глаза.

Фредерика обидчиво поджала нижнюю губу.

– У тебя есть особая причина нас ненавидеть?

– Я ее только что озвучил!

Больше она няньку решила не злить. И так набегался с ней, бедолага. Только вот и принцессе теперь пришлось побегать по коридорам академии и по порталам попрыгать заодно. К тому времени как парочка подошла к дверям нужной аудитории, у Фредерики чуть глаза на лоб не вылезли.

– Лоран! – распахнул дверь Пересмешник.

– Кайл! – ответили ему из глубины класса.

Остальные путники, как ни странно, собрались тут же, вокруг накрытого учительского стола. Салатики, колбаска, помидорчики. На прибытие принцессы и старейшины обратили внимание все, кроме Шанеля. Дракон упорно точил бутерброды.

– Это нормально вообще? – осведомилась Фредерика, тыча пальцем в трапезничающих.

– Уроки уже закончились, – отмахнулся преподаватель алхимии. – Оп! – Из-под стола выудили внушительных размеров стеклянную бутылку. – Кто откажется – тот лохматый оборотень.

Взгляд Казамы стрельнул в мага исподлобья.

– Не, мне уже хватит, – все-таки отказался Пересмешник, но вежливо, и присел на пустое место рядом с товарищем. – На днях только нахватался как прокаженный.

– Прокаженный – это точно, – хохотнул Лоран, разливая «Горную слезу» по стопочкам. – Эк тебя приложило. А еще природником называешься. Темный что ни на есть. Ну, давай что ли, нашу застольную затянем.

– Всё еще помнишь ее? – усмехнулся старейшина.

– Еще бы мне ее забыть. Каждый раз в семейном кругу запеваю.

– Песню? – не сразу догнала Фредерика. – Что-то вроде «То-о-олько рюмка «Горной слезы» на столе…» или «Я уе-е-еду жить в Арвалду…»?

– Варианты неплохие, но нет, – мотнул головой алхимик. – Эта про орка Георга.

– Орка…Георга? – захлопала глазами девушка.

– Его самого. Ну, давай, Кайл.

Из под того же стола выудили уже небольшую лютню и вручили старейшине. Тот прокашлялся, тренькнул парочку аккордов и приготовился к вступлению.

Пели они по одной строчке. И в ноты Пересмешник явно не попадал.

Жил такой милый зелененький орк,

Назвал его дедка по мамке – Георг.

Кушал Георг наш всегда за троих

Измучил в деревне он всех поварих.

Рос наш Георг не по дням – по часам:

В десять уж лет он читал по слогам,

В двадцать пошел он на службу стране,

В тридцать топил свое горе в вине.

В тюрьму его как-то враги упекли.

Враги его были, видать, дураки.

Орк же наш кушал всегда за троих.

В тюрьмах эльфийских не держат таких.

В доблестном бое сражался как мог

Милый зелененький орк наш Георг.

Кошмарный один только видел он сон:

Жёнкин любовник сожрал весь бекон.

Трень-трень.

И тишина. Только где-то сверчки застрекотали. Все присутствующие, не беря во внимание исполнителей, озадаченно хлопали глазами. Щеки принцессы залила яркая краска испанского стыда.

– С этой песенкой мы выступали на конкурсе талантов, – нарушил тишину веселый голос Лорана. – Заняли, правда, последнее место, но главное ведь – участие!

– Кроме участия тут и хвастать-то нечем, – буркнул Казама, и во рту его исчезла долька колбасы.

– А как тебя вообще угораздило стать преподавателем алхимии? – спросил Пересмешник товарища, откладывая многострадальную лютню в сторону. – Всегда ведь твердый трояк был.

– Так это я исправился, – махнул тот рукой. – Лет десять же прошло. Экзамены пересдавал, курсы по повышению квалификации посещал. За место в академии нынче многие маги держатся.

– Почему? – удивился старейшина.

– Шутишь что ли? Нет, реально прикалываешься? – Лоран даже стопку из рук выпустил, так и не поглотив содержимое. – Какая ж работа в деревнях и городах на границе, если оттуда темные прут как саранча?

Шанель перестал жевать.

– С этого места поподробнее, – решил уточнить Михаэль.

– Да пожалуйста. Хоть скотина путь дохнет, хоть реки пересыхают, а местные уже никому не доверяют кроме себя самих. Ни одного мага на работу не берут. Во всех уже темных видят. Мы вот еще удивлялись, что королева с этим ничего делать не хочет. Даже принцессу решила за темных выдать, ходят такие слухи. Простите, Ваше высочество, – склонил голову алхимик, и девушка коротко кивнула ему в ответ. – Но такие дела.

– И как давно это началось? – Это Шанель, наконец, прожевал бутерброды.

– Началось-то давненько, но в последнее время уж совсем активизировались. Подумать только, единороги стали к городской стене подходить. Чуть ли не копытцами скребутся, чтобы пустили. А это, без сомнения, дурной знак.

– Дурной, – согласился Пересмешник. – Нужно идти к Фаррелу.

Все поднялись из-за стола как по команде.

– А как же…еда? – Лоран раскинул руки над яствами.

Дракон намек понял буквально и принялся сгребать бутерброды с помидорчиками в карманы чешуйчатого камзола. Маг обезоруживающе наблюдал за сим действом.

– Шанель! – окликнули его уже у выхода из аудитории.

– Рад был познакомиться, – искренне произнес тот и поспешил за остальными.

Поскольку в этот раз порталы академии на кабинет архимага никто настраивать не собирался, братии пришлось передвигаться по запутанным коридорам первого этажа. Благо, Пересмешник помнил расположение пресловутого кабинета.

Ворвались они в комнату разом, чуть ли не наперегонки. Из кармана Шанеля выкатилась помидорка и успела докатиться до самого стола Фаррела прежде, чем тот обернулся к новоприбывшим и запыхавшимся.

– Что-то случилось? – озадаченно спросил старик.

– Да, – заявил старейшина. – Темные случились.

– Так темные уже давно случились, – лениво отмахнулся тот. – Вопрос только в том, когда от мелких пакостных набегов они перейдут к серьезным действиям.

– Значит, вы ждете серьезных действий? – поразился Михаэль и сделал пару шагов по направлению к столу. – При всем моем уважении, архимаг и ректор в одном лице, я считаю, что обезумевшие единороги – громкий такой звоночек. Я бы даже сказал набат.

– Что вы предлагаете, молодой человек?

Судя по голосу, Фаррел уже и так порядочно наслушался жалоб на буйных темных. Взять хотя бы безработных магов. Но если он ничего не мог с этим поделать, то в дело должна была вступить иная власть. Королева. Или же принцесса.

– Сообщить королеве обо всех злоключениях от моего имени, – подала голос Фредерика и все шесть пар глаз обратились к ней. – Потребовать армию в конце концов. Хотя бы часть. Поздно уже будет, когда темные перейдут к «серьезным действиям», как вы выразились.

– Что ж, – пожал плечами архимаг. – Диктуйте письмо, Ваше высочество. Отправим с первой же почтовой птицей.

– Почтовой птицей? – изумилась девушка. – И как долго эта дичь будет лететь? Это магический мир или нет? Закиньте ей артефакт связи как у ваших стражников, а один передайте мне. Такой ведь у вас аналог телефона и интернета?

– Ваше высочество, в настоящий момент каждый связной медальон на большом счету. И если на курьера нападут темные за пределами Латинии, то технология будет утеряна. Готовы вы взять такой грех на душу?

Тут принцесса задумалась. Грехов на ее душе и так было с вагон и маленькую тележку. В каком-то смысле Фаррел был прав и очередная авантюра могла закончится крахом. Но с другой стороны – дело серьезное и попахивает жареным. Не ее проблемы, что королевство до такой степени запустило охрану границы и незваные гости шастают тудема-сюдема, как будто им тут медом намазано.