В общем, тяжёлое это дело – рыбалка.

Правда, местные богачи охотятся, двигаясь вдоль реки в своих летательных машинах и стреляя по рыбе из специальных ружей маленькими гарпунами на длинной леске.

Но обычным тыбрцам такое развлечение не по карману.

Ещё Скобо сводил меня в здешний музей, и там я тоже узнал много интересного – про зверьков, про пещерных жителей. В залах музея посетителям показывают объёмные картины-голограммы из жизни внизголовых.

Голограмма – это будто бы фотография в воздухе. Но она объёмная, её можно рассмотреть со всех сторон, словно ты осматриваешь что-то настоящее. А рукой ткнёшь – пустота.

Оказалось, внизголовые горцы на вид в точности такие же, как прочие тыбрцы, если не считать присосок на ногах. Скобо объяснил, что раньше присоски были у всех жителей планеты, но тыбрцы-горожане уже сотни лет ходят вверх головой, присоски на ногах им не нужны, вот те и исчезли за ненадобностью. В природе всё так – что ненужно, то потихоньку отваливается: у кого шерсть, у кого – присоски или хвосты. Это называется эволюция.

В общем, сейчас только отсталые пещерные жители продолжают бегать вниз головой. Если не считать тыбрских рыбаков. Ну и ремонтников, конечно, дороги ведь изнашиваются.

Мне очень понравились летающие собаки: в музее их чучела выставлены, и эти собаки довольно крупные. Вообще, ловить зверей, чтобы из них чучела набивать, очень жестоко, и на большинстве планет это строжайше запрещено. Хотя нормальным жителям космоса такое и запрещать не нужно, они и так не будут убивать живое существо, чтобы украсить его шкурой свою одежду, дом или музей.

Но на Тыбре этом почему-то всё можно.

У здешних летающих собак большие кожистые крылья, сверху покрытые пушком, и толстые хвосты. Скобо говорит: они этими хвостами так навострились драться, что бьют врага, точно дубинкой. Кроме того, у них и лапы сильные, особенно – две передние. И ещё острые зубы.

Короче, хорошо вооружённые боевые зверьки.

Были в том музее и исторические панорамы со звуковыми комментариями, из которых я узнал много полезного. Диктор рассказывал, что раньше все тыбрцы жили в пещерах и ходили вниз головой, и даже спали, зацепившись ногами за пещерные своды. Так было, пока одному из них не пришла в голову гениальная мысль – подвесить своё жилище к веткам дерева и комфортно жить в нём головой кверху. Это сразу многим понравилось, и часть тыбрцев мигом последовала его примеру, переселившись на деревья. В те времена Тыбр был ещё полностью покрыт лесами, так что деревьев всем хватало. Но многие упрямцы остались в пещерах, в темноте, и продолжают там жить до сих пор, в полном невежестве.

У лесных тыбрцев жизнь стремительно пошла в гору. Жилища на деревьях они соединили плетёными мостами и лестницами, потом вообще сменили на более надёжные, подвешенные к крюкам, хитро закреплённым в каменной породе планетарного свода. У вверхголовых тыбрцев появились архитекторы и инженеры, те стали строить не только дома, но и переходы между ними, и подвесные дороги; начали разные механизмы изобретать. Другие умельцы тем временем мастерили мебель и посуду, потом напридумывали всяких непонятных штучек для жизни, каких раньше не было, но без которых теперь просто не обойтись. Быстро возникли рынки и магазины, всякие салоны для услуг и приятного времяпрепровождения.

В общем, это бурное развитие продолжается до сих пор.

Правда, я так понимаю, что именно от этого развития и помоев на Тыбре собралась целая куча.

Но об этом нам в музее ничего не рассказывали.

Местное утро. И вот мы сидим на причале и ждём Главного Лекаря. Привратник Хыбо нас впустил и вовсю ругается, по своему обыкновению. Удивительное дело, до чего же похожи все подобные существа, я их на многих планетах встречал: для них так важно их ничегонеделание, что любую необходимость потрудиться они воспринимают как помеху и личное оскорбление.

Наконец появляется хрыб – и замирает как вкопанный: думаю, зверушки, подобной моему Боту, он пока не встречал.

– Будем зверьку прививку делать, – решительно заявляет Главный Лекарь, едва опомнившись.

Он натягивает защитную маску, знаком подзывает Хыбо, и они вместе достают из небольшого медицинского контейнера нечто, похожее на короткое охотничье ружьё. Видимо, этим устройством лекарь и собирается прививать моего Бота.

– Так не пойдёт, – возражаю я, – так вы можете моему зверьку шкурку повредить!

Это я нарочно возражаю: броне аркондра всё нипочём. Но эта возня с прививкой может сильно разозлить Бота. Я не говорил? Аркондры хоть и существа искусственные, напрямую связанные с варвлями, а характер у каждого свой собственный. Ничего не поделаешь: все они личности. Наши биоконструкторы специально это придумали: повышается выживаемость организмов. Да и жить так интереснее, ведь кому нужно стадо одинаковых скучных звероящеров? Да никому.

Разве что ленивым дурням, вроде Хыбо.

Так вот, мой Бот терпеть не может, когда на него нападают. Его это злит. Некоторым аркондрам наплевать, пыхнут огнём на противника – и всё тут. Но только не Боту, у него обострённое чувство собственного достоинства, и он такие нападки долго переживает. Уже и от нападавшего совсем ничего не осталось, а Бот всё волнуется.

В общем, зря Главный Лекарь затеял свою прививку, но все мои попытки его остановить напрасны: лекарь тоже попался с характером. Я мысленно даю Боту позитивную установку, посылаю и посылаю ему мысль о дружбе космических народов и мирном сосуществовании разных форм жизни.

Тем временем упрямый лекарь уже приставляет к его боку свою пулялку.

– Хрыб, – спрашиваю я, – а что вы собираетесь ему вколоть?

– Это отличная вакцина, – воодушевляется лекарь, – от неё всё живое мгновенно дохнет! И мы можем быть уверены, что не пропустим на наш благословенный Тыбр никаких инопланетных микробов.

– А вы не боитесь, что от вашей вакцины умрёт и моя зверушка? – аккуратно интересуюсь я.

На самом деле, ничего с Ботом случиться не может, мне просто любопытен ход мысли местного лекаря. Но он молчит и решительно нажимает на спусковое устройство своей пулялки.

Бабах! Порция вакцины отлетает от шкуры Бота веером брызг, и хрыба отбрасывает метров на десять – а мой аркондр всего-то хвостом слегка дёрнул. Интересно, что было бы, если бы я заранее не настроил его на мирный лад…

– Повторим попытку, – заявляет упрямый лекарь, пытаясь встать на ноги, – в противном случае вам наших помоев не видать!

– Как? Не дадите помоев?!

– Не дадим!

Я поражён недальновидности хрыба, живущего практически внутри гигантской свалки. Хорош начальничек медицинский! Помоев ему, понимаешь, для голодной зверушки жалко.

И зачем только я так подумал? Эта моя мимолётная мысль раззадоривает аркондра: он резко разворачивается, мощным хвостом вновь сметая с ног едва поднявшегося Главного Лекаря, пыхает огнём – полстены причала как не бывало! И это он ещё голодный, вот если бы на всю катушку – полностью причал бы снёс.

Бот устремляется в образовавшуюся дыру, расправляет крылья – только его и видели.

– Вы не варвли, вы варвары! Преступники! – вопит Главный Лекарь, ползая и чихая в клубах пыли и дыма. – Хыбо, «красный код», «красный код»! Вызывай охрану! Нападение и незаконное вторжение во внутреннее пространство! Вы за это ответите!

Отвечать «за это» мне неохота – и я прыгаю в дыру вслед за Ботом. Скобо не отстаёт: он-то мигом сообразил, где нам искать крылатого беглеца.

Бот отъедается. Это просто поразительно, до чего же много аркондр может сожрать всякого хлама, причём с довольно быстрой переработкой в чистую энергию. Скобо наблюдает, разинув рот: Бот уже четверть его свалки, кажется, смёл.

– Да-а-а, – мечтательно изрекает Скобо, – нам бы своим таким зверьком обзавестись…

«Ага, – думаю я, – и тогда свинячь не хочу, господа культурные тыбрцы…»