Смит вздохнул:
– Честно сказать, тоже надоело шкурой рисковать. Но с сопляками возиться не по мне. Открою ресторанчик или бар. Найду себе горячую красотку. Их в Майами много приезжает. Хоть каждый день меняй! Куплю квартирку или ранчо на побережье. Стану по вечерам сидеть на веранде со стаканчиком виски и смотреть на океан…
Он мечтательно улыбнулся и снова вздохнул. Из зарослей раздался голос Китано:
– Пока вы тут мечтали, я вас мог бы не один раз убить. Тот, кто забывает о смерти, становится не внимательным, не осмотрительным и беспечным…
Оба несказанно обрадовались вылезавшему японцу. Алекс, не особо церемонясь, обхватил маленького самурая за пояс и притиснул к себе:
– Кит! Ты живой! Я так рад тебя видеть! Снова цитата из кодекса?
Такеши было приятно, что друзья встречают и они беспокоились за него, но он не показал вида. Похлопал обеими руками по плечам русского:
– Алекс, я же не женщина! Что ты меня тискаешь?
Кудрявцев поставил японца на землю. Оглядел со всех сторон:
– Ты даже не ранен! Здорово!
Такеши присел на корточки. Не торопясь, достал фляжку. Глотнул, оглядевшись вокруг:
– Дону не дойти. Нам нужна машина и хорошо бы с рацией…
Алекс посмотрел на компас в рукоятке ножа:
– Тогда, может, вернемся к месту засады прямо сейчас? Машины там стоят, дожидаются хозяев.
Смит запротестовал:
– Нельзя идти к машинам! Это верная смерть. Наемники наверняка повернули назад, поняв, что Кит ушел. Мы с ними нос к носу столкнемся. Будь я в порядке, рискнул бы, но сейчас не стоит. Хотя идти к дороге надо обязательно. Вот тут ты прав. Повторного нападения на том же месте никто не ожидает, но ждать придется другую машину. Я так считаю.
Китано согласился с американцем:
– Все верно. Сунемся сейчас, неминуемо столкнемся. Боеприпасов мало и нас всего трое. Проклятый Песко удрал вместе с капралом. Надо дождаться, когда уедут…
Кудрявцев предложил:
– Тогда я иду на разведку. Ты, Кит, уже набегался. А я в норме. Замаскируйтесь где-нибудь и ждите…
Алекс скрылся в зарослях. Озираясь во все стороны и прислушиваясь, постоянно держа палец на спусковом крючке автомата, он медленно шел вперед, маскируя следы. Чем ближе подходил к дороге, тем больше было следов пребывания человека в этих тропических дебрях и тем меньше можно было опасаться, что тебя обнаружат по следам. Несколько раз видел тоненьких ярко-зеленых змеек с плоскими широкими головами и старательно обходил их стороной. Укус такой твари был смертелен, если не принять мер. Русский страшно не любил змей и каждый раз думал о них с содроганием, несмотря на несколько пузырьков противозмеиной сыворотки в аптечке. Со всех сторон неслись истошные крики птиц, сидящих на вершинах. Хохот обезьян, недовольных вторжением людей в их владения. Один раз до него донесся далекий рев ягуара. Видимо, что-то или кто-то потревожил ночную кошку.
На первый труп сослуживца наткнулся неожиданно, выглянув из-за ствола, хотя и готовился к этому. Это был смуглокожий араб из их группы по кличке Абу. Быть может это было именем, никто толком не знал, кроме полковника Кшесиньского. Стройное тело раскинуло руки по тропической зелени, словно силясь обнять ее. Щеку уже начали объедать каких-то три зеленоватых крупных жука. Автомат валялся метрах в полутора от тела. Араб лежал на животе, неловко завернув голову и открыв черные глаза. Через спину пролегала кровавая строчка очереди, которая настигла его во время перебежки. Суперлегкий бронежилет не помог от Калаша.
Алекс наклонился и закрыл глаза у трупа, небрежно стряхнул жуков. Перевернув, забрал боеприпасы и все съестное, а так же фляжку. Тщательно обшарив карманы, нашел несколько бумажек на арабском и конверт. Прихватил с собой, спрятав в непромокаемый карман, рядом со своими документами.
Двинулся дальше, стараясь не задерживаться на открытых местах. Подолгу прислушивался и вглядывался в дебри леса. Скоро его напряженный слух уловил крики от боли. Кудрявцев начал красться еще осторожнее. Вскоре наткнулся сразу на шесть безголовых трупов, мигом сообразив, что это работа Кита. Головы валялись повсюду и не понять было, какая кому принадлежит. Вся зелень вокруг забрызгана и залита багровыми сгустками. Преодолевая отвращение, собрал боеприпасы в захваченный с собой рюкзак. Обыскал каждый труп. Забрал документы и немногое съестное из карманов. Прихватил сигареты, хотя в их группе не было курящих. Сделал это машинально. При уходе от собак табак мог пригодиться.
Прежде чем уйти, его плечи против воли передернулись. Несмотря на то, что убивать самому приходилось довольно часто, он так и не смог привыкнуть к отрубленным головам, хотя Китано постоянно пользовался мечом. Двинулся дальше, но через десяток метров остановился и замер. Кто-то приближался к нему навстречу. Замаскироваться в зарослях было делом пары секунд, благо следов вокруг оказалось множество. Едва успел замереть, как на тропу выскочило с десяток боевиков. Быстро оглядели трупы, обыскивать не стали. Русский увидел, что у большинства лица посерели от страшного зрелища и они начали отворачиваться. Алекс порадовался, что оставил в автоматах убитых рожки с патронами. Иначе головорезы тут же начали бы поиск.
Колумбийцы быстро переговорили между собой. Коренастый крепыш с широкими скулами и жесткими волосами, торчавшими из-под кепки проволокой, требовал забрать трупы с собой. Его люди не соглашались, кивая на отрубленные головы. В конце концов крепыш сам собрал головы за волосы в вынутый из кармана черный полиэтиленовый пакет, каждый раз отворачиваясь. Кудрявцев видел, как остальные не охотно начали искать шесты для переноса.
Двое приблизились к зарослям, где сидел Кудрявцев, вплотную. Один начал вглядываться в заросли. Глаза колумбийца и русского встретились. Алекс приложил палец к губам. Не отводя взгляда, чуть повел зрачками в сторону трупов и провел ребром ладони по шее. Мужик побледнел и начал пятиться, тоже не отрывая взгляда от лица русского. Остальные ничего не замечали. Коммандос приготовился стрелять, но ничего не последовало. Колумбиец молчал. Затем, еле заметно, покачал головой из стороны в сторону и отвернулся, отходя. Русский продолжал держать его на прицеле. Боевики нашли в зелени крепкую палку и вернулись к отряду.
Заметивший Алекса продолжал молчать. Прежде, чем уйти, он пару раз незаметно оглянулся на заросли. Уложив трупы по два на шесты и втроем взявшись за каждый, отряд отправился дальше. Крепыш шел впереди, он был старшим. Кудрявцев последовал за ними, словно тень. Через полкилометра снова пришлось затаиться в зарослях. Навстречу небольшому отряду высыпало около сотни мужчин, тащивших с собой убитых и заполнивших небольшую поляну полностью. Все были мрачными. Несколько человек откровенно плакали, часто склоняясь над телами. Они клялись отомстить.
Перебросившись короткими репликами, все вместе направились к дороге. Колумбиец продолжал молчать, мрачно поглядывая на трупы. Алекс насчитал убитыми около сорока человек. Раненых тоже было не мало. Кто-то шел сам, но с десяток тащили на плащ-палатках. Русский шел за ними, словно на поводке. Из разговоров узнал: они страшно расстроены, что поймать низкорослого убийцу с мечом не удалось. Не смотря на горе и гнев, колумбийцы все же отдавали дань уважения храбрости японца и умению драться. Время от времени звучали восторженные слова.
Крики от боли становились все отчетливее. По голосу Кудрявцев узнал Дюрье. Капрал дико кричал, из чего становилось ясно – его пытали возле машин. Русский пошел параллельно двигавшемуся отряд по непроходимому лесу, стараясь не схватиться рукой за змею. Несколько раз перед его носом с пронзительным писком вспархивали яркие колибри, порхавшие, словно бабочки над огромными цветами. Каждый раз Алекс боялся, что эти крики привлекут внимание противника.
Когда до дороги, по его приблизительным подсчетам, оставалось не более ста метров, Кудрявцев начал карабкаться на серый ствол дерева, увитый толстой колючей лианой. Прежде чем схватиться, внимательно разглядывал зеленовато-коричневый стебель. Перчатки закрывали только ладонь, пальцы торчали свободно, а ему не хотелось портить руки. Такие шипы вызывали во влажном климате нарывы и болели подолгу.
