Данилов сидел мрачнее тучи перед двумя оставшимися девушками. Рита Власова оперлась подбородком на руки и таинственно улыбалась в пространство. Оля Дунаева, так же как он, похоже, чувствовала себя не в своей тарелке.

— Оля, а ты кого выбираешь? — спросила Рита, не глядя ни на кого.

Дунаева опустила взгляд:

— А меня Галина Николаевна уже спрашивала, кого я выберу. Только выбор был всего из двух кандидатов.

— И?

— И я выбрала. Но даже если мне пришлось выбирать из всех сейчас снова, я бы выбрала его. Так что, я вообще не знаю, что я здесь делаю.

— Ага, — кивнула Рита и перевела взгляд на Степана: — А ты чего хмурый такой, Стёп? Никто тебя не выбрал? Они просто постеснялись. Или меня побоялись. Потому, что тебя выбрала я.

Данилов не перестал хмуриться, когда все, кроме Рогозиной и Круглова, выходили из кабинета. Рита взяла его под руку. Он вздохнул.

— Ты чего такой мрачный? Весело же было? — спросила она.

— Угу. Весело. А ты знаешь, что я вспомнил?

Она серьёзно кивнула:

— Примерно догадываюсь. Но ты прости их, Юлька что-то разбушевалась, да и Ванька тоже… Они не хотели никого обидеть, правда.

— Я знаю, — выдохнул Степан и тихонько сжал её пальцы.

========== Единственная попытка возмутиться ==========

Константин Сергеевич Котов, капитан полиции, сотрудник Федеральной Экспертной Службы, который всегда считал себя необычным человеком, а пару лет назад получил этому самое удивительное подтверждение*, навестил в Новосибирске своего троюродного брата Кирилла Кассиановича Котова.

Большой бревенчатый дом по знакомому адресу показался ему ещё более солидным: сбоку к нему оказался пристроен не такой большой, но тоже двухэтажный флигель. Эта пристройка выглядела не только новой, но и гораздо более современной, и даже какой-то нарядной. Идя к новенькому высокому крыльцу, Костя улыбнулся: «Наверняка, это Аллочка постаралась!» Ни в Москве, ни здесь, несомненно, Аллу Семенчук, бывшую сотрудницу ФЭС, почти никогда не звали официальным именем «Алла», а только милым уменьшительным «Аллочка».

Едва Костя нажал кнопку звонка, дверь распахнулась, словно его поджидали. С радостным визгом Аллочка (уже не Семенчук, а Котова) подпрыгнула и повисла у него на шее. С улыбкой во всё лицо Костя снял её с шеи и поставил на пол:

— Ты ничуть не изменилась, всё такая же красавица, Аллочка!

— А ты всё такой же галантный интеллигент, — она попыталась изобразить, что смущена, но тем яснее показала, что ужасно рада и ему, и его словам.

Костя кивнул:

— Так точно. В третьем поколении, — и перевёл взгляд на её супруга, который стоял чуть дальше в коридоре и улыбался так же широко. На своего троюродного брата Кирилла Котова. Волшебника.

Аллочка отступила чуть в сторону, и братья ринулись навстречу друг другу, раскинув руки для объятий.

После приветствий Котовы уселись в гостиной на диван и принялись делиться новостями. Алла расспрашивала Костю о том, что происходит в ФЭС, обо всех сотрудниках, Гость эмоционально рассказывал.

— Ну, а вы тут как? — наконец, когда новости из магловского мира немного иссякли, спросил Костя.

Аллочка смолкла и вопросительно посмотрела на мужа. Она немного поёрзала на месте, и Костя понял, что ей не терпится сказать какую-то очень важную вещь. Но также он отметил про себя, что жизнь среди колдунов явно пошла ей на пользу и приучила замолкать вовремя.

— У нас всё хорошо, — солидно сказал Кирилл. Костя заметил, что даже в довольно свободного покроя мантии видно было, что брат слегка располнел. Он усмехнулся:

— Да уж по тебе-то точно можно понять, что у тебя всё хорошо. Семейная жизнь тебе явно на пользу.

Кирилл рассмеялся:

— Ага, впрок пошла! А уж мама как рада, представь! Отец тоже рад: я теперь директорствую. Так что, мне теперь солидность по чину положена.

— А прежнего директора куда дел? Неужто съел? — пошутил Костя, но Кирилл нахмурился:

— Потом скажу, — брат кивнул, и Кир продолжил с прежней улыбкой: — Мы с Аллочкой хотим тебя кое с кем познакомить…

Его супруга суетливо подскочила и выбежала из гостиной. Костя вопросительно посмотрел на него:

— Ну, что там с твоим прежним директором?

— Директора Каркарова убили.

При слове «убили» оперативник ФЭС рефлекторно подобрался, но тут же вспомнил, что, во-первых, у магов свои законы, а во-вторых, он сейчас не на службе.

— …Да давно уже, — вздохнул Кирилл, — я только от тебя тогда вернулся…

— За что? Кто?

— Сергеич, не напрягайся. Это отголоски нашей войны. Ты тут ничего сделать не сможешь.

— А ты как же? Тебе ничего не грозит? — внезапно забеспокоился Костя.

— Нет, меня не тронут. Я нейтрал. Да и… Ну, довелось мне победившей стороне кое-какую услугу оказать, — тут он смолк, словно сказал больше, чем хотел, и нахмурился.

Но почти сразу же улыбка вернулась на его лицо, как только послышались шаги Аллы. Костя изумлённо заморгал, увидев, что у неё на руках сидит пухлощёкий годовалый малыш.

— Вот так сюрприз, — вымолвил он и встал. — И кто это тут у нас?

— Каллистрат Кириллович Котов! — с невероятной гордостью пропели дуэтом родители. Аллочка поставила сына на пол. Он, сжав в кулачке её палец, серьёзно смотрел круглыми голубыми, как незабудки, глазёнками на незнакомца. Костя присел на корточки:

— Ну, иди к дяде Косте, Каллистрат Кириллович, — и протянул руки.

Малыш посмотрел на маму, потом на папу — оба улыбались и кивали. Потом он по-прежнему серьёзно взглянул на Костю — и, выпустив мамин палец, сделал несколько, буквально три-четыре, самостоятельных шажка к нему. Кирилл и Алла ахнули в умилении, а Костя надёжно ухватил племянника подмышки и резко встал, подняв того над головой. Малыш заливисто рассмеялся, и в следующий же миг крепко обхватил дядю за мощную шею, улыбаясь во все свои четыре зуба.

— Правда, он прелесть? — проворковала Аллочка.

…Ощущая на груди доверчиво прильнувшего малыша, видя светящиеся счастьем лица брата и Аллы, Костя вдруг почувствовал, как у него у самого защемило сердце от желания, чтобы его так же обнимал его собственный ребёнок. Словно устыдившись такого «неуместного» чувства, Костя нажал пальцем на «кнопку» носика Каллистрата, вызвав у того взрыв смеха, и аккуратно поставил малыша на пол:

— Ну, иди теперь к маме…

Аллочка присела, протянув к сыну руку, но тот всё не хотел отцепляться от Кости. Пришлось Кириллу встать, подойти и протянуть свою, такую же большую и крепкую ладонь сыну. Мальчонка отпустил палец Кости, покачиваясь, стоял и серьёзно рассматривал две очень похожие руки, словно решал в уме ужасно сложную задачу. Это выглядело так забавно, что взрослые еле сдерживали смех. Потом он сжал в кулачке палец Кирилла, посмотрел на мать и сказал старательно: «Па-па!» Аллочка зааплодировала. Кир шутливо, но и гордо приложил другую ладонь к груди и поклонился. А Каллистрат тем временем деловито схватил в другой кулак палец Кости и не менее старательно выдал: «Ко-тя!» А потом потопал к маме, «волоча» за собой двух крепких мужчин. Теперь смеялись уже все Котовы хором, и нельзя сказать, кто из них был счастливее.

…Вечером, пока Алла укладывала спать сына, Кирилл с Костей сидели и пили ароматный чай с таёжными травами. «На огонёк» забежали старшие волшебники, родители Кирилла. Тётя Маша тепло поздоровалась с Костей, расспросила о здоровье его и мамы, а затем ускользнула к внуку. Дядя Касьян присоединился к чаепитию и стал расспрашивать Костю о кольце.